Недаром в школьном путеводителе, который каждый год выдается родителям и где прописаны идеалы и цели самого учреждения, можно в первых же строках увидеть фразу «met plezier naar school gaan», то есть «идти в школу с удовольствием».
Почему детское счастье такой важный фактор? Дело в том, что мы очень хорошо понимаем, что основа хороших оценок лежит именно в базовом чувстве комфорта. Ребенок, который по ночам мучается от страхов перед сложным и непонятным уроком и что его могут вызвать к доске, боится идти домой, потому что ему врежут за очередную тройку; ребенок, который знает, что его опять будут дразнить и никто не заступится… Такой ребенок физически не в состоянии хорошо учиться.
И наоборот: маленький человек, который, может быть, не силен в математике, вообще не понимает этих сложных и абстрактных правил в грамматике, но зато твердо знает, что его учитель его любит и опять похвалит за сделанный конструктор и заметит, как красиво он спел песню, будет продолжать стараться, стремиться к высшему уровню, будет с удовольствием ходить в школу и в результате намного быстрее поймет, о чем все эти примеры и глаголы.
Как мы поступаем? Мы разговариваем с ребенком на равных и уважаем его личное пространство, как бы мы и сами этого хотели… Когда мне надо составить список учеников, которые не совсем поняли урок, то не я решаю это за них. Я приглашаю ученика на маленький пятиминутный личный разговор и спрашиваю: «Скажи, пожалуйста, что для тебя понятно в классе, а что нет?» Или: «Я вижу, вот это тебе сложно, как я могу тебе получше это объяснить?».
Если я перед классом задаю ребенку какой-то вопрос, мои ученики могут спокойно сказать: «Йюф, я сейчас не хочу отвечать». И это прекрасно.
Тогда я понимаю, что я на правильном пути и сумела создать атмосферу, в которой дети меня не боятся. Поверьте: это для меня намного важнее, чем любой правильный ответ. Я спокойно говорю, что не страшно, может, кто-то другой ответит, а ты пока послушаешь, хорошо? Ребенок в спокойствии и в комфортной зоне, а значит, в следующий раз будет знать урок намного лучше.
Скажу вам даже больше: в той школе, где я работаю, ученики давно уже не тянут руки, если знают правильный ответ. У нас несколько лет существует система деревянных палочек: на каждой написано имя ученика, но при этом они повернуты таким образом в моем пенале, что я не вижу, чью палочку вытаскиваю, когда задаю вопрос всему классу. Все дети согласны: это самая честная система. Ведь иначе учитель будет всегда реагировать только на тех умников и экстравертов, которые постоянно сидят с поднятой рукой…
Потому что да, люди мы все разные (и это, как мы не перестаем дружно повторять в классе, очень здорово), но наши палочки абсолютно одинаковые: мы все равны.
— Ой, я так рад. Боялся, что первый школьный день Коринн плохо закончится.
— Почему?
— Ну в своей первый день я споткнулся, влетел в учительницу и выбил ей зуб. Она решила, что я специально, и меня чуть не выгнали.
— Погоди, это когда ты чуть не упал в какую-то яму?
— Вообще-то это был алтарь. Это было уже не в обычной школе, а в воскресной. Я на него рухнул во время службы и поджег. Нечаянно. Ну, знаешь, такой высокой католической палкой, с которой надо было ходить служкам. После этого меня выгнали из церковного хора.
— Ну зато видишь, старшие дети у тебя спокойные.
— Когда я привел Геру в первый класс, он ударил учительницу зонтиком.
— Ммм, понятно.
— А потом выпрыгнул из окна и убежал.
— Ясно. Хорошо, что ты мне раньше этого не рассказывал.
— А еще я целых два года учился в консерватории. Меня оттуда вы…
— Замолчи.
Адри, у нас проблема
Случилось это, как водится, много лет назад. Муж ехал откуда-то ночью, выпив бокал вина. И рраз — полиция на хвосте, сигналит, прижимает, все серьезно! Кстати, потом оказалось, что поблизости произошло ограбление, вот патруль и цеплялся ко всем водителям. А он уже практически около дома был. Резко свернул во двор, припарковался, выбежал и запрыгнул к себе в сад.
Почему? Понятия не имею. Может, не хотел объясняться. Или превысил сильно. Или, что самое вероятное, вообще не думал, а просто решил вляпаться в историю. В общем, полицию пустая машина не сильно обрадовала.
Они по рации запросили подкрепление, ордер на обыск и собак. И все это очень быстро приехало и поползло в сад с фонарями. Ну явно что-то не то, нормальный человек же прятаться в ночи не будет? Адри отсиживался в тюльпанах и чувствовал себя лопухом, сбежавшим из Шоушенка. В роли Моргана Фримена — обаятельный веснушчатый борщевик.
Только фекальных рек не хватало, хотя погодите.
Услышав собак, понял, что дело швах, перебежал через сад и перемахнул через забор на территорию другой соседки (ах, Жаклин, если бы ты знала). Ее ограду тоже перелез, оказался на земле знакомого фермера. И уже там забрался в конюшню. Сообразил, что крепкий лошадиный запах собьет со следа собак, если те доберутся до соседей. И полиция действительно пришла, повозилась, но, во-первых, ордера на обыск фермы не было, во-вторых, потревоженные лошади стали возмущаться. В это время наш герой сидел, спрятавшись в самом дальнем стойле, внимание, напялив грязную попону себе на голову. Чтобы не унюхали.
«Да ладно, — скажете вы, — хорош заливать уже». Увы. Если бы я умудрялась такое придумывать, выпекала бы подобные истории по пять штук в день всем на радость. Адри тоже не может просто так по заказу вспомнить все свои идиотские поступки, хоть я и трясу его, как березку. Очень трудно, знаете ли, сформулировать ТЗ. Типа «Ну, давай расскажи опять какую-нибудь отчаянную, безумную и абсолютно бессмысленную штуку, которую ты совершил, когда я заканчивала девятый класс».
Короче, грустит глава крупной нидерландской строительной компании Адри Хогланд где-то в районе задней части крупной кобылы, на голове попона, в голове роятся мысли про СИЗО и репутацию с душком. А лошадь тоже живой человек, ей же надо естественные надобности справлять, и все вот это рядом струится и благоухает. А полиция тем временем вернулась в дом. Стала опрашивать будущую бывшую (мы ведь помним, я уже заканчивала школу и стремилась к дальнейшему развитию событий) моего будущего мужа, которая там обитала. «Мефрау, ваш френд (друг, в данном случае „сожитель“) сбежал от агентов полиции. Вы не знаете почему?»
Адри уже и не помнит, кто была эта достойнейшая женщина, но признает за ней одно качество — врать на голубом глазу она умела отменно. Тем более Адри ей уже сигнализировал посредством СМС прямо из лошадиной задницы и обрисовал, так сказать, сложившееся положение.
«Знаю, конечно, — спокойно отвечает, — потому что он психически ненормален. Он страдает аутизмом, паранойей и маниакально-депрессивным психозом. Скорее всего, решил, что вы — агенты русской разведки или что-то в этом роде. Вы ведь переговаривались по рации? Ну все. Он боится, что вы получили приказ его ликвидировать. Теперь домой недели через три заявится в черт знает каком состоянии. Опять месяцы терапии коту под хвост». Немая сцена. В общем, ничего больше полиция не добилась и уехала.
