– Ты говоришь по-итальянски?
– Нет, – удивилась Клевер. – Я знаю только медицинскую латынь. Немного.
Забравшись на козлы, Несса пренебрежительно сморщила нос.
– Это не то.
Клевер с извиняющимся видом обернулась к Ганнибалу.
– Ну так что? Ты едешь или нет? – крикнула Несса. И добавила хриплым шепотом: – Лучше поскорее смотаться, пока не потребовали вернуть деньги.
Глава 5. Сперва жуем…
– Здесь какой-то подвох, – заявил Ганнибал, когда Клевер взяла его на руки. – После укуса пресноводной гадюки никто не выживает.
– Конечно, подвох, – шепнула Клевер, подсаживая петуха в фургон. – Но другой возможности мы могли бы дожидаться не один день.
И вот уже все трое тряслись по ухабистой дороге из Роуз Рока. Несса поставила на облучок пыльные босые ноги и с наслаждением пошевелила пухлыми пальцами.
– Хочешь, забирайся, – предложила она. – Ветерка на всех хватит.
– Нет, спасибо.
– Меня зовут Несса Эпплуайт Бранаган, – объявила девочка. – Моя любимая еда – джем из ревеня, намазанный на солонину. Но я не откажусь от супа из лука-порея и от пирога с морщиникой, если перепадет. Когда мне было восемь лет, ведьма украла у меня зуб. Смотри, видишь? – оттянув щеку, она показала Клевер влажный просвет между коренными зубами. – И я единственная на все Объединенные Штаты, кто продает истинный Всецелебный Эликсир Бликермана. Ну?
– Что ну?
– А ты представиться не хочешь?
– Я Клевер Элкин. А это – полковник Ганнибал Фурлонг.
– Приветствую, – Ганнибал отсалютовал здоровым крылом.
Взвизгнув, Несса вытаращила на петуха круглые глаза. Вожжи в ее руках задрожали так, что Клевер пришлось на время перехватить управление.
Ганнибал с подозрением разглядывал щелястые стенки фургона.
– Послушай, – заговорил он. – Мы благодарны за услугу, но ты уверена, что змея не вырвется на свободу? Они способны протиснуться в любую щель.
Потрясенная присутствием легендарного говорящего Петуха, Несса лишь помотала головой.
– Что, собственно, входит в состав этого твоего эликсира? – продолжал Ганнибал.
Несса шумно сглотнула.
– Ну, видите ли, сэр, эликсир Бликермана составлен по особому рецепту из индейских трав и волшебных кореньев…
– Ага! Ты шарлатанка, – рассмеялся Ганнибал. – Самая настоящая мошенница. Жульничаешь и пробавляешься обманом.
– Придержи-ка язык! – Несса возмущенно заморгала, словно атакованная тучей мошкары. – Они платят за эликсир и получают эликсир. У меня честный бизнес.
– Основной ингредиент, вероятно, конская моча, – Ганнибал подмигнул Клевер.
Несса вздрогнула и оглянулась, хотя они были уже далеко от города.
– Вовсе нет!
– А что тогда? – не удержалась Клевер.
– Секрет есть секрет, – ответила Несса с несчастным видом. – Дядя всегда говорил, что нет ничего важнее секретного ингредиента.
– Дымящаяся куча вранья! – усмехнулся Ганнибал, уселся поудобнее и сунул голову под крыло. Вскоре послышался громкий храп.
Должно быть, старая птица совсем выбилась из сил, подумала Клевер. В конце концов, Ганнибал участвовал в войне еще до того, как она, Клевер, появилась на свет.
Нессу обвинение петуха явно огорчило. Придерживая вожжи одной рукой, девушка нервно водила щеткой по своим густым волосам, пока они не засияли, как янтарь. Мочки ее ушей, покрытые легким, почти невидимым пушком, напомнили Клевер поросят.
– Ты очень красиво поешь, – сказала Клевер, решив ее поддержать.
– Это точно, – кивнула Несса, довольная, что ее похвалили. – Знаешь, чего я на самом деле хочу? – Несса наклонилась к уху Клевер. – Петь в опере. Но чтобы стоять на этой славной сцене, нужно знать итальянский. А мне судьбой был послан старый добрый английский, так что… – она развела руками, – беру, что дают. Мы с дядей раньше торговали арахисом на ступенях оперного театра в Нью-Манчестере. О, какая музыка лилась между его мраморных колонн! Дядя переводил для меня все эти печальные истории, чтобы я понимала, что и как. А они пели так, словно их сердца вот-вот разорвутся!
Клевер с интересом наблюдала, как Несса предается воспоминаниям. Она морочила людям голову, продавала поддельное лекарство, обнажала ноги на публике, но сейчас искренние чувства отражались на круглом лице, поднявшись из глубины – как голодная форель. Эта девушка просто не могла не нравиться.
– Глянь-ка! – привстав, Несса ткнула пальцем в поваленное дерево, облепленное несметным полчищем божьих коровок. На первый взгляд казалось, что оно покрыто глазурью из расплавленных рубинов. – Как замечательно, что мы здесь, а то никто бы этого не увидел – и это было бы непростительно!
Несса удовлетворенно кивнула, словно радуясь хорошо выполненному делу. В полной тишине, не считая сонного бормотания Ганнибала, девочки смотрели, вытянув шеи, пока поразительное дерево не скрылось, оставшись сзади.
Некоторое время они ехали молча, чувствуя, что стали ближе друг другу. Может, дело было в красоте этих драгоценных жучков, в ветерке с запахом трав или просто в том, что они ехали в Нью-Манчестер. Но едва Клевер ненадолго забыла о своих тревогах, впереди показался крытый мост через реку Номинам. Въезд на мост охраняли двое солдат, которые, завидев фургон, отложили игральные карты.
На одном из них не было мундира. Второй стащил сапог и скоблил ножом мозоли.
Несса что-то ласково шепнула лошадям, и фургон замедлил ход.
– Здесь теперь на каждой дороге проверки, – сказала она Клевер. – Всех обыскивают, ищут… – Несса повернулась к солдатам. – А что вы ищете, кстати?
– Французский след! – пытаясь натянуть сапог, солдат запрыгал на одной ноге и захромал к ним. Солдат без мундира уже возился с защелками фургона.
– Кто дал вам право обыскивать путешественников? – спросила Клевер.
– Закон Оберна, малявка, – ответил солдат без мундира, всматриваясь в бутылку мутного эликсира.
– Я о таком никогда не слышала.
– Для закона это значения не имеет. У вас есть при себе необычные, опасные или крамольные предметы?
– Это он про диковины, – пояснила Несса.
– Вы конфискуете диковины? – Клевер удивленно уставилась на солдат.
– Мы отслеживаем движение опасных грузов и подозрительных лиц в дни угрозы национальной безопасности, вот что мы делаем.
– Если вы закон не нарушаете, то и беспокоиться вам не о чем. Просто давайте сюда свои вещички.
– А если я откажусь? – спросила Клевер.
Солдат с натертой ногой снял с плеча ружье.
