Она представляла себе, как поймает знаменитого путешественника после лекции, поднимется прямо на сцену и шепотом, на ухо, расскажет ему о своих бедах. Мистер Агат, конечно, окинет ее мудрым взглядом и все поймет по ее измученному лицу и грязной одежде. Он велит своей ассистентке перенести все встречи и пригласит Клевер в свою библиотеку. Усадив ее в уютное кресло и предложив чаю с миндальным печеньем, ученый подергает себя за рыжеватую бородку, глубоко вздохнет и по-отечески все ей объяснит.
– Эй, ты его не найдешь. – Несса покачала головой, стебелек фенхеля у нее в зубах дрогнул. – Знаменитый профессор взял да и пропал.
– Пропал?
– Говорят, он по-прежнему живет где-то в Нью-Манчестере, но никто не знает, где именно.
– Канарейка среди голубей, – вспомнила Клевер слова отца.
Несса задумалась.
– Похоже на загадку. И что это значит?
– Не знаю, но я выясню, – просто сказав это вслух, Клевер сразу почувствовала себя увереннее.
Как же хорошо было ехать, поставив рядом тяжелую поклажу. Эта дорога приведет ее в Нью-Манчестер, от Клевер требуется только одно – оставаться в фургоне. Несса оказалась любопытной и шумной, но правила повозкой уверенно, ободряюще цокая языком или посвистывая. Отец назвал бы Нессу мошенницей, но она, по крайней мере, хорошо знала дорогу, и Клевер довольно быстро ехала на север.
Ей редко доводилось встречать ровесников. На озере Саламандра жили беженцы времен войны, по большей части старики. Дети, которых она видела во время врачебных визитов, были или слишком больны, или чересчур напуганы, чтобы с ней болтать. Клевер и в голову не приходило, что ей нужны друзья, но сейчас, сидя рядом с Нессой, она обнаружила, что хочет с ней подружиться.
– Это не слишком опасно? – спросила Клевер. – Ездить по дорогам в одиночку?
Несса пожала плечами.
– Если кто-то начинает слишком надоедать, я говорю, что работаю на шайку неприятных типов. Обычно меня тут же оставляют в покое.
– Ты сотрудничаешь с преступниками? – спросила Клевер.
– Я не сотрудничаю, – усмехнулась Несса. – Я честно отрабатываю долги. Они получают часть моей прибыли, только и всего. Вроде налога. Как ни крути, от грабителей меня это бережет, так что пожаловаться не могу. По крайней мере, на это.
– Если тебе не нравится это дело, зачем ты им занимаешься? – поинтересовалась Клевер.
– Я же сказала, у меня есть долги. Продавать лекарство – единственное, что я умею.
– Ты показываешь трюки, но это еще не делает тебя аптекарем, – заметила Клевер.
– Ты что, не видела, как я оправилась от самого смертоносного яда, известного людям?
– Я видела, как ты носилась по сцене, как бешеная ондатра. Вот что я видела.
– Это было ужасное воздействие сильнодействующего яда! – возразила Несса.
– Ой, перестань! – Клевер скрестила руки. – Мне приходилось видеть людей, укушенных гремучими змеями и скорпионами. Никто из них не скакал так, как ты.
– Да что ты знаешь о медицине? – презрительно хмыкнула Несса.
– Я дочь хирурга, получившего образование в Праге.
– Ого, – Несса явно на миг растерялась. – Он хоть не видел моего представления, а?
– Нет, – Клевер попыталась справиться с дрогнувшим голосом. – Не видел.
– Что ж, – Несса выпрямилась, – он не увидел чуда и много потерял. Любому врачу эликсир Бликермана на пользу, если только… – Несса осеклась, вглядевшись в лицо Клевер. – Он умер, да? В смысле, я не пристаю, это вообще-то не мое дело, наверное.
– Это не твое дело, – сказала Клевер, смаргивая слезы.
– Сама вижу, – Несса пригладила волосы и мрачно уставилась на дорогу. На протяжении нескольких миль они молчали, только фыркали лошади и жужжали мухи, привлеченные запахом эликсира.
Но вот Несса подалась вперед и прищурилась.
– Теперь уже рукой подать! – объявила она.
– До города?
– До пирога, – подмигнула Несса. – Прямо вон за теми деревьями. И помяни мое слово, там ты заулыбаешься.
– Я не стану возражать против хорошо испеченного пирога, – сонно пробормотал Ганнибал.
– Так приготовьтесь к единственному в своем роде и лучшему во всех Объединенных Штатах Америки сладкому пирогу с морщиникой. Одобрено Бранаган! – громко объявила Несса своим сценическим голосом.
– Нам обязательно останавливаться? – уточнила Клевер.
– Тракт Регента местами вымощен булыжником, – сказала Несса, – а местами – просто грязная проселочная дорога. Но это единственная дорога, которая пересекает все одиннадцать штатов, и я всю ее исколесила, торгуя эликсиром. И чего я только не едала в пути – от пустой похлебки в придорожных харчевнях до заливных яств богатой знати. А уж если в меню есть пирог, я считаю своим священным долгом с ним познакомиться. Потому что, видите ли, только такой знаток, как я, может верно судить о том, хорош ли пирог. И я, Несса Эпплуайт Бранаган, заявляю, что пирог с морщиникой, к которому мы приближаемся, практически идеален. Я отказываюсь проезжать мимо.
– Я тороплюсь, – упавшим голосом сказала Клевер. – Мне нужно в город.
– Так пожалуйста, никто тебе не мешает, отправляйся на своих двоих. – Несса натянула вожжи, останавливая лошадей. – Когда я тебя нагоню, сможешь опять запрыгнуть и доехать. Или не пожалей пары минут, чтобы насладиться лучшим пирогом в твоей жизни. Еще и спасибо мне скажешь.
Они остановились у ворот ранчо.
На отлогом лугу, заросшем щавелем и седмичником, стоял фермерский дом, в котором, судя по множеству примет, кипела жизнь. Между корытом для стирки и бельевой веревкой щипали траву меланхоличные овцы. На коньке крыши сидел парень, держа во рту гвозди. Он менял посеревшую кровельную дранку на новенькую черепицу цвета карамели, ритмично постукивая молотком. Вокруг амбара с кукурузой носились, по-птичьи взмахивая руками, трое ребятишек.
– Я не вижу вывески, – удивилась Клевер.
– Мы же не вывеску есть собираемся, – Несса натянула ботинки и, что-то напевая, спрыгнула с козел.
Увидев у ворот незнакомцев, дети захихикали и загалдели:
– Покупатели приехали!
Клевер и раньше бывала в таких усадьбах, но было приятно, что никому здесь не требовался врач. Обычно при появлении Клевер дети в страхе разбегались, но здесь ей не нужно было никого держать, чтобы сделать укол или заставить проглотить горькую пилюлю. Набегавшиеся дети принялись по очереди проползать под нестрижеными овцами, которые стоически терпели их шалости, меланхолично пережевывая жвачку.
Фермер вышел на порог, вытер руки тряпкой и окликнул их.
– Яйца, пироги, шерсть или сыр?
– Только пироги, пожалуйста, заранее благодарю! – крикнула в ответ Несса. – Три ваших самых лучших!
