– Вы сказали «моей матушки»?
Профессор ударил ногой по ножке стола.
– Видите, нужно приложить изрядную силу, чтобы заставить его двигаться. Но что, если есть на свете стол, который не имеет тенденции оставаться в покое? В Бангладеш, представьте, имеется именно такой стол – он танцует по комнате, кружа свою скатерть…
– Но вы сказали…
– Диковины просто-напросто подчиняются другим законам, этакие капризы природы. Я, видите ли, работаю сейчас над поправками к законам Ньютона, над законом аномальной физики для…
– Аарон Томас Агат! – крикнула Клевер.
– А? Что?
– Вы знали мою маму?
Подняв голову от ящика, мистер Агат посмотрел на нее. Пыль припорошила ему нос, а одна пара очков соскользнула и висела на уровне рта.
– А как же! Мы все хорошо ее знали. Точнее, знали настолько, насколько можно узнать в переписке. Она была прекрасным руководителем. Я до сих пор храню ее письма, где-то они у меня…
– Руководителем… Чего… И когда? – потрясенная Клевер сжала кулаки.
Мистер Агат ласково положил ей руку на плечо.
– Клевер, ваша матушка была не рядовым членом. Минивер основала наше Общество. Минивер Элкин первой разослала письма другим собирателям, призвав объединиться для того, чтобы отыскивать и классифицировать диковины, а также разработать правила обращения с ними и правильного их использования. Чем были диковины до Минивер? Слухами, байками о том, что однажды видел чей-то пьяный кузен. Теперь мы имеем проверенные коллекции вроде этой и множество исследователей по всему миру, посвятивших себя их изучению. Она вывела диковины из мрака к свету современной науки. Именно благодаря ей я и сам начал собирать свою коллекцию. Мы все старались на нее равняться, но куда там, ведь она была… ну, она была Минивер.
Мистер Агат смущенно поднял глаза на Клевер.
– А что же ваш отец, разве он не рассказывал вам об этом? – тихо спросил он.
– Он ничего мне не рассказал. Совсем ничего.
Мистер Агат обеспокоенно заломил руки.
– Возможно, он хотел вас оградить. Мы потеряли его из виду сразу после пожара. Он оставил свою практику и сбежал на край света. Подозреваю, что он был сломлен гибелью жены.
Колени Клевер подкосились, и она прислонилась к печатному станку.
– Ваша матушка… – наклонившись к ней, мистер Агат невесомо тронул девочку за плечо. – О, она собиралась изменить этот мир. Кто-то может сказать, что ее сгубило честолюбие, что она подлетела слишком близко к солнцу, фигурально выражаясь. Но мы, те, кто знал ее, мы верим, что у нее могло бы все получиться. Она нас вдохновляла.
Этот странный человек говорил правду – Клевер видела это по его глазам. На сердце у нее потеплело. Оказывается, хотя она сама этого не осознавала, гордость за то, что она – дочь Минивер Элкин, была очень важна для нее.
– А теперь извините меня, – мистер Агат вернулся к своим ящикам. – За разговором мы должны продолжать сборы. Мне сообщили, что буквально на прошлой неделе здесь, в Нью-Манчестере, видели браконьеров, которые что-то вынюхивали. Я не знаю, много ли времени осталось в нашем распоряжении.
– Отец сказал, что ее погубили диковины.
– Ну, да… – пробормотал мистер Агат, скатывая гобелен и перевязывая его обрывком бечевки. – В каком-то смысле. Но в каком-то смысле ложка – это лопата. Волк – это в каком-то смысле сухопутная акула. А черепаха…
– Мистер Агат!
– Что такое?
– Как умерла моя мама?
Профессор опустился на стопку книг рядом с Клевер и обхватил голову руками.
– Во время пожара, конечно. Милое дитя, как же вышло, что я знаю о вас больше, чем вы сами о себе знаете?
В этот момент из-за двери раздался чей-то крик.
– Аарон Агат! Я пришел послушать лекцию ученого!
Схватив Птичью Клетку, мистер Агат сунул в нее голову и тут же со стоном вытащил ее. Тогда Клевер сунула туда свою голову и увидела с крыши пятерых сурового вида всадников в одежде трапперов. На них были шляпы с обвисшими полями, за спинами висели длинноствольные винтовки, на поясах – ножи. Из-за одинаковых косматых бород все они были похожи, как братья, за исключением одного, высокого и безбородого. На шляпе – там, куда обычно втыкают перья, – у него красовались кроличьи уши.
У Клевер подкосились ноги.
Человек с кроличьими ушами выбивал свою трубку о сапог. Закончив, он снова закричал.
– Агат! Я знаю, что ты дома!
Клевер вытащила голову из клетки и в отчаянии застонала.
Мистер Агат замер в ужасе. Он был бледен как мел.
– Мы пропали. Это Старьевщик Уиллит. Они нас нашли.
– Это они, – прошептала в ответ Клевер. Биение собственного сердца отдавалось у нее в ушах громким шумом, словно река, вышедшая из берегов. – Это люди, которые убили моего отца. Где ваше оружие?
– Мы не можем вступать с ними в перестрелку – тогда всем нам не поздоровится.
– Тогда вызовите шерифа. В таком большом городе должен быть очень сильный шериф, – сказала Клевер.
– Чтобы вызвать шерифа, кто-то из нас должен выйти отсюда, – резонно заметил мистер Агат. – Да и шериф вряд ли захочет, чтобы его застрелили браконьеры. Честное сражение с этими людьми невозможно. Тише, я обдумываю план.
Выждав немного, Уиллит снова закричал:
– Что, я застал тебя сидящим на горшке? Тебе нужна еще минутка?
– Ну что? – прошептала Клевер. – Придумали?
Мистер Агат поднял палец. Помолчал и ответил:
– Нет.
Клевер узнала другой донесшийся с улицы голос. Это заговорил верзила по кличке Гриб.
– Может, следует назвать его профессором?
– Думаешь? – отозвался Уиллит. – Профессор Агат! Мне надоело тут с вами в прятки играть! Я держу в руках объект номер Дабл-ю Семнадцать! Надеюсь, вы его помните?
Мистер Агат расхаживал взад и вперед, бормоча себе под нос.
– Разумеется, помню, я сам заносил его в каталог.
«W17, – Клевер тоже попыталась вспомнить. – Пистолет!»
Девочка стремглав бросилась к печатному станку и нырнула под него, зажав зубами конец косы.
Мгновение спустя по переулку эхом разнесся звук выстрела. Жужжа, как шершень, пуля влетела в дымоход, взметнула горячий пепел, пронеслась сквозь решетку, и, чавкнув, прострелила мистеру Агату правое ухо. Тот с воплем упал на колени, прикрывая кровавую рану ладонью.
– Это было предупреждение! – крикнул Уиллит. – Следующая пуля выбьет тебе глаз! Вот дочищу трубку и перезаряжу!
