Разведчики обменялись взглядами.
– Пойдем с нами, – сказала Маргарет.
* * *
В дубовой роще к северу от равнины несколько сотен индейских воинов разбили лагерь. Отец рассказывал Клевер, что индейцы Сеханна живут в больших, на много семей, домах с соломенными крышами, но здесь она увидела только походные шатры и костры под открытым небом: это была армия на марше. Некоторых Клевер узнала: окиква с коротко остриженными волосами и выкрашенными в синий цвет руками, куамитов в красных шерстяных шапочках и с серебряными ожерельями в виде полумесяца. Однако, судя по разнообразию одежды и украшений, в этом лагере были представители многих племен, и все они были готовы к битве. Даже у детей было настоящее оружие, а не луки и факелы, как на картинках, которые видела Клевер. У них в руках были современные ружья. Мулы тянули пушки и ящики с боеприпасами. Неподалеку Клевер увидела нескольких воинов, отрабатывавших боевые навыки, воздух пронзали их боевые кличи. Сердце Клевер сжалось. Сенатор Оберн хотел войны, и он ее добился.
Когда они подошли к центральному кругу шатров, к ним подбежал маленький мальчик, совсем малыш, и стал требовать чего-то от Маргарет. Молодая индианка попробовала ему отказать, но мальчик упрямился. Наконец, она уступила и, подхватив, посадила его себе на плечи. Малыш тут же стал тянуть ее за косы, как за поводья. Он так радовался, что скачет выше всех, а Маргарет, вздыхая, терпеливо это сносила.
Наконец они подошли к просторной палатке, у которой несли караул стражники в алых плащах. Холщовые стены были украшены изображениями оленей с ветвистыми, как молнии, рогами, бегущих под синими грозовыми тучами. Маргарет свистнула, и, получив разрешение войти, нырнула вместе с ребенком под притолоку из кедровых ветвей. Клевер пыталась что-то расслышать сквозь ткань, но поняла только два слова: «доктор Элкин».
Потом из шатра показался вождь. В плаще из бобровых шкур, высокий и морщинистый, как печеное яблоко. Охранники почтительно уткнулись взглядами в землю, и все вокруг замолчали. Увидев вождя ближе, Клевер безошибочно узнала его: глаза вождя были белыми, как два вареных яйца. Это был легендарный вождь, объединивший четыре племени в Конфедерацию. Именно блестящий стратегический талант этого человека заставил ОША и Луизиану включить Сеханна в договор в конце войны. Сейчас Желтой Мыши уже перевалило за восемьдесят, и он был совершенно слеп от рождения. Наклонив голову, он повернулся к Клевер так, словно мог ее видеть.
Хриплым, как карканье ворона, голосом он что-то негромко спросил на языке сеханна.
– Ты в самом деле дочь доктора Элкина? – перевела Маргарет.
– Да, меня зовут Клевер Элкин, и я очень тороплюсь, сэр.
– Торопишься? – перебила Маргарет. – Ты стоишь перед величайшим вождем Желтой Мышью и заявляешь, что торопишься?
– Да, именно это я только что сказала.
Желтая Мышь усмехнулся и, что-то пробормотав, нырнул в палатку, зябко кутаясь в плащ.
– Значит, ты точно его дочь, – перевела Маргарет.
Маргарет придержала полог, и Клевер тоже вошла в шатер.
Внутри стены были сплошь завешаны шкурами и расшиты бусинами, а от стоявшей посередине пузатой железной печурки исходило желанное тепло. В углу за низким столиком сидели мужчины и женщины. Попивая ароматный чай, они рассматривали карты и что-то обсуждали. Клевер прервала военный совет.
Малыш, то и дело оступаясь, забегал по шатру кругами. Подняв брызги, он шлепнул ладошкой по налитой в миску воде и вытер мокрую руку о штаны Маргарет из оленьей кожи. Набегавшись, он, наконец, устроился на коленях у Желтой Мыши.
– Это мой правнук, – перевела Маргарет слова Желтой Мыши. – Он учится мыть руки.
Мальчик подергал за бусины в косах вождя и что-то пролепетал, настороженно поглядывая на Клевер. Желтая Мышь крепко обнял малыша и улыбнулся.
– Я понимаю, что нахожусь на ваших землях без разрешения, – сказала Клевер.
– Кто теперь спрашивает разрешения? – перевела Маргарет ответ Желтой Мыши. – Солдаты ОША, переодетые во французских охотников, то и дело сюда являются. С весны мы потеряли в стычках более двадцати человек.
– Ну, это дело рук сенатора Оберна, – нахмурилась Клевер. – Он пытается вас спровоцировать. Это ненастоящая война.
– Но они стреляют настоящими пулями, – перебила ее Маргарет и осторожно тронула саквояж Клевер носком мокасина из оленьей шкуры.
– Это всего лишь интрига, чтобы его избрали президентом, – объяснила Клевер. – Этого нельзя допустить.
– Что же нам делать? – Серьги Маргарет блеснули в свете лампы. – Сложить оружие и позволить им топтать наши посевы и сады?
Следом за ней заговорил Желтая Мышь.
– Давным-давно, – перевела Маргарет, – люди пришли в этот мир через барсучью нору и были здесь счастливы. Но случилось наводнение, потом голод, а потом мир загорелся. Тогда мудрецы взяли семена, забрались на высокое дерево и через дыру в небе ушли в верхний мир. Они сейчас там наверху, довольные и сытые. Другие люди остались, а дерево сгорело. Мы – дети тех, кто остался.
Воцарилась тишина, которую спустя какое-то время нарушила Маргарет.
– Вождь имеет в виду, что у нас не осталось деревьев, чтобы взобраться к небу.
Клевер показалось, что она – лист, подхваченный ураганом. Разве в силах она остановить войну, если ее хотят все вокруг, если ее хочет весь мир?
– Ты прошла этот длинный путь, чтобы уговорить нас не участвовать в войне, которую вы же и развязали? – спросила Маргарет.
– Нет, – сказала Клевер. – Мне нужно попасть к заброшенному руднику на Харперовом Хребте.
– В логово колдуньи, – сказал Желтая Мышь по-английски. Он нежно, почти неуловимо, будто на ласковых волнах невидимого океана, покачивал на коленях правнука.
– Вам о ней известно? – Клевер стало интересно, нет ли у Сеханна лазутчиков на территории ОША. А может, секреты Кобальта долетели и сюда? Впрочем, решила она, это не имеет значения.
– Оберн не может сотворить… – Желтая Мышь не смог подобрать нужного слова и продолжил на языке сеханна, а Маргарет стала переводить:
– …он не может создавать бесчисленную армию солдат, так называемую погибель, поэтому хочет чем-то их заменить. Теперь, когда место, где прячется колдунья, перестало быть тайной, ей интересуется не только Оберн. Идти туда небезопасно.
– Я знаю.
– Доктор Элкин перешел через линию фронта, чтобы принести нам лекарство во время оспы. Он рисковал жизнью, заботясь о наших больных, – сказал Желтая Мышь.
– И это я знаю. – У Клевер потеплело в груди от встречи с теми, кто хранил память об отце.
– Он был упрямым и безрассудным, – добавил Желтая Мышь. – Его лекарство не помогло. Но если он что-то задумал, невозможно было заставить его свернуть.
