Она капнула немного воды на грудь, и Несса увидела змею, петлями обвившую шею девочки.
– Мстительный дух! Будь милосерден! – в панике Несса понеслась прямиком туда, где едва не утонула Клевер.
Чтобы ее остановить, Клевер послала Гадюку наперерез. Вид змеи, плывущей по болоту, заставил Нессу отпрянуть и избежать трясины.
– А теперь иди сюда, – скомандовала Клевер. Обессилев, она села, прислонившись спиной к колесу. – Призрак я или нет, но тебе не мешало бы передо мной извиниться.
Несса так разволновалась, что не могла вымолвить ни слова. С открытым ртом она глазела на Клевер и ее спутниц. Сюзанна тем временем потерлась спиной о ствол дерева, отскребая грязь, и отряхнулась от налипших листьев. Светлая ткань, из которой она была сшита, покрылась синими пятнами – вероятно, навсегда.
Клевер почувствовала, как змея вернулась, проползла вверх по ноге и снова обвила кольцами ее шею.
– Гадюка теперь принадлежит мне, – сказала Клевер. – Или я ей. Так или иначе, в твою банку она не вернется.
Несса моргнула.
– Но как ты?.. Нет, объясни, куда ты делась? Я притащила врача, но ты исчезла. Никто не мог сказать, куда ты ушла. Они все боялись тебя, эти люди. – Несса прищурилась. – Они думают, что ты ведьма.
– Я не призрак. И не ведьма. Я сама не знаю, кто я, – вздохнула Клевер.
– Я такого натерпелась, пока выбиралась из Брэкенвида! Этот город сошел с ума. Никогда я не видала ничего подобного.
– Ты знаешь, как пройти через это болото? – спросила Клевер.
– Пешком? Это невозможно.
– Но и на лошадях не получится. Они утонут быстрее, чем мы.
– Есть один способ. – Несса покачала головой. – Но тебе он не понравится.
– Несса Бранаган, я ведь не именинный пирог прошу. Если знаешь дорогу через это болото, лучше скажи.
– Я сделаю все, чтобы помочь тебе, Клевер.
– Тогда покажи мне, как его перейти.
Они забрались в фургон и молча поехали по берегу. Несса время от времени исподтишка посматривала на Клевер.
– Куда ты идешь?
– К Штопальщице. Я остановлю эту войну, если сумею.
– Почему тебя это заботит?
– Это же война!
– По-моему, ты все принимаешь слишком близко к сердцу.
– Этот узел затягивается все туже, – сказала Клевер. – Я думала, что отец спрятал свой секрет в саквояже, а на самом деле причина была во мне. – Она обернулась на болото. – И в этом болоте тоже. В Нью-Манчестере, в Луизиане, в старых шахтах. Это повсюду, вокруг нас.
– Стоит ли раскапывать дела, которые давно похоронены, – протянула Несса. – Но бывает так, что их прячут не без причины.
– У тебя голова полна сказками твоего дядюшки, – вскинулась Клевер. – А некоторым, знаешь ли, нужно что-то большее, чем оперные либретто.
Может, Нессу это и задело, но виду она не подала и принялась расчесывать волосы.
– Дядя был выдумщик, это верно, – отозвалась она наконец. – Он любил раскрашивать мир в яркие краски. Хотел, чтобы люди улыбались. Вот и я, так же, как он, улыбаюсь, когда только возможно. Таким я его запомнила. А когда ты говоришь о своем отце… – Несса покачала головой.
– Что? Говори!
Несса лишь прищурилась, глядя на нее в упор.
– Я любила его! – выкрикнула Клевер.
Несса пожала плечами. И только когда они проехали под пологом тонких ивовых ветвей, она снова открыла рот:
– Знаешь, ничего страшного в том, что ты на него злишься. Хоть он и твой папа. Хоть он и умер.
– Ты не имеешь права, – устало буркнула Клевер. – Не имеешь права так говорить.
– Убив себя, ты его не вернешь.
Клевер задохнулась, как от пощечины.
– Я понимаю, ты хочешь все исправить, – миролюбиво продолжала Несса. – Но не все можно починить и исправить, и приходится с этим жить дальше.
– Ты, – Клевер цедила слова по одному. – Не знаешь. С чем мне приходится жить.
– Мы обе потеряли…
– Твой дядя погиб в результате несчастного случая, – уже не сдерживаясь, закричала Клевер. – Лошадь понесла! А моего отца убили люди, которые приходили за мной. Они искали меня!
– Разве ты в этом виновата?
– Мой отец не любил диковины. Он их ненавидел. Что же он обо мне-то думал? Тебе этого не понять!
Несса не ошиблась. Клевер была зла. Она злилась на тех убийц – да, но и на отца она тоже злилась. Он должен был ее предупредить, мог многое ей рассказать, мог уберечь ее от всех этих невзгод – если бы только рассказал, если бы объяснил, если бы…
Она снова чуть не расплакалась, но попыталась отвлечься, вытирая грязь со лба.
– Твой отец тоже лгал, – тихо сказала Несса. – Ради того, чтобы тебя спасти.
Клевер ждала, когда нахлынет гнев, – ждала, что вот-вот придут слова, которые она обрушит на Нессу, – но вместо этого почувствовала грусть и ужасную усталость, как будто внутри у нее что-то растаяло.
Несса вдруг крепко обняла Клевер. Вздорная, несносная Несса взяла поводья в зубы и, обхватив Клевер своими тяжелыми ручищами, крепко прижала к себе.
Вокруг них вились тучи жужжащих мух, где-то неподалеку гнили останки мертвого бизона… и Клевер тоже обняла шарлатанку, потому что сейчас ей это было очень нужно. Ей давным-давно хотелось кого-то обнять. Несса обладала даром принимать вещи такими, какими они были. Укрывшись в кольце ее рук, как в убежище, Клевер замерла. Три вдоха, четыре…
– Ты сумела вернуть себе фургон, – сказала Клевер.
Снова взявшись за поводья, Несса улыбнулась.
– Когда сказали, что Кобальт умер, я первым делом вернула себе то, что принадлежит мне.
Наконец они подъехали к узкой бухточке, скрытой за порослью засохших деревьев. На толстом суку одного из них висел большой медный колокол.
– Ты уверена, что хочешь перебраться? – уточнила Несса.
Клевер молча кивнула. Несса спрыгнула с козел и трижды ударила в колокол.
– Если скажешь, что здесь есть паромщик, не поверю, – сказала Клевер.
– Не совсем.
Они ждали, глядя, как над вином вьется туман, пока из него не выступила тень. Это был плот с маленьким шалашом – убогое жилище, построенное, чтобы легко скользить по мелководью. Человек длинным шестом направил плот к берегу. Он то и дело почесывался, а с его шляпы свисали кроличьи уши. Даже в тумане Клевер издали узнала Старьевщика Уиллита.
Причалив к берегу, браконьер крикнул:
– Что, разве день выплаты уже наступил? Кто это с тобой?
– Я говорила, что тебе не понравится, – шепнула Несса на ухо Клевер. – Но Уиллит знает болото, как никто другой. Что ему сказать?
