Пролог
Кейнар
— Какого черта ты еще в постели? — ворвался я в спальню брата, распахивая шторы.
— Хватит орать! Лег я поздно! — Рей лениво приоткрыл он один глаз, напоминая домашнего кота.
На королевского размера кровати вокруг него спали три девицы, видимо и послужившие причиной недосыпа его величества.
Но услышав мой голос, каждая из них подскочила, прикрывая наготу одеялом.
— Мой господин… Простите! — пискнула одна из наложниц.
— Уходите! Сейчас! — рявкнул в ответ, не желая дожидаться, пока они приведут себя в надлежащий вид. — Одевайтесь в центральной комнате! У меня на вас нет времени.
— Да, ваше величество! — услышал я, прежде чем дверь за ними закрылась, оставляя нас наедине. — Рей, бери себя в руки! Ты уже не принц, пора бы становиться более серьезным.
— Можно подумать, ты не любишь утонуть в ласках столь милых девушек, — хмыкнул брат, выскальзывая из-под одеяла.
— Люблю! Но я не забываю о главном! Мы планировали объехать город и близлежащие деревни. Посмотреть, как живет народ! Для тебя не секрет, что правитель из отца в последние годы был никудышным, а советники совсем распустились…
Бывший владыка серьезно заболел, но его властолюбие и несдержанность не позволили вовремя передать нам трон. В итоге, старик попал под влияние своих стервятников — советников, решивших прибрать к рукам как можно больше золота. Он отказывался прислушиваться к доводам разума, больше полагаясь на мнение шакалов… И теперь нам — коронованным не по желанию родителя, а по причине его кончины, предстояло навести порядок на землях Агадена.
— Дай мне немного времени. Я только приведу себя в порядок.
Как и обещал, спустя полчаса брат уже устроился в седле, и мы, в сопровождении пары членов капитула и стражи, выехали за пределы дворца.
Я знал, что наш народ в упадке. Понимал, что они запуганы, но чтобы настолько…
Мы посещали дома простых жителей, останавливались на пустующих полях, которые просто нечем было засевать, так как советники отбирали у крестьян все подчистую.
— Что с полем? Где посевы?! — прекрасно зная ответ, задал вопрос крестьянину в потрепанной одежде.
— Ваше величество, так ведь нечего сеять… — упал на колени мужчина, кланяясь. — Не серчайте, но…
— Поднимись! Нет причин прошибать лбом землю, — спрыгнул с коня брат, самолично поднимая измученного тяжелой жизнью работягу.
— Почему народ в таком состоянии? Советник Асторт, разве это не ваша зона ответственности? — взглянул он на притихшего толстосума, которого мы планировали сегодня схватить за задницу.
— Так ведь это, батюшка ваш! Правитель Ралл потребовал, чтобы увеличили сборы. Тех, кто не мог платить монетами, обязали отдавать налог провизией.
— И поэтому вы довели народ до нищеты?! — взревел я. — Какие вы советники, если вместе с обезумевшим правителем рушили Агаден?!
— Мы выполняли приказ! — заблеял разжиревший на отнятых харчах советник.
— Так вот теперь мой приказ! Вы сейчас же снимаете свою обрюзжую тушу с несчастного коня, покупаете зерно и вместе с этими людьми идете засеивать поле! И я не хочу вас видеть ровно до тех пор, пока вся работа не будет выполнена! — потребовал я, не сводя глаз с белеющего лицом лорда.
— Но ведь… но как… — начал было он, ерзая в седле. — Вы ведь несерьезно?
— Еще как серьезно. Спускайтесь, — кивнул в сторону скромно стоящих крестьян. — Оставляю вас под началом этого добродушного человека… А чтобы работа шла лучше… Айес, Истар! Остаетесь здесь и следите, чтобы советник Асторт добросовестно справлялся с порученным ему заданием! Потом доложите!
Таких остановок было довольно много. А мое чувство вины росло в геометрической прогрессии. Понимал, как сильно облажался. Что уж греха таить, мы с Рейвеном не сильно стремились брать на себя ответственность за столь обширные земли. Считали, что еще слишком молоды, и не успели прочувствовать жизнь… А как итог, полная разруха и угнетение.
Целый день мы провели в седле, направляясь от одного дома к другому, от одной деревни до другой, пока к заходу солнца не добрались до последней.
За столь продолжительное время, я безумно устал от страха в глазах простого народа, от преклонения лишь по той причине, что сплю на шелковых простынях и временами надеваю корону… Это нам было впору кланяться измученным людям, несмотря на сложную жизнь, сохраняющим веру в лучшее.
— Оставайтесь здесь! Я сам пройдусь! Рей?
— Догоню, иди! — отмахнулся брат, осматриваясь на небольшой захудалой площади.
Гулял между домами, наблюдая уже знакомую картину, когда среди деревьев промелькнула невысокая фигурка, привлекшая мое внимание. Возможно я бы так и позволил ей скрыться в ночи, если бы не тот, кто шел за ней следом.
Быстро пробравшись сквозь зелень, притаился, наблюдая за быдловатым бугаем, не сводящим глаз с хрупкой девушки, перебежками направляющейся к обветшалому домику.
Даже на большом расстоянии ощутил навязчивый запах перегара и возбуждения, исходящие от здоровяка, поэтому не желая доводить до беды, подкрался к нему со спины, вырубая одним ударом.
“Может нечестно, зато продуктивно!” — фыркнул мысленно, вновь спеша нагнать незнакомку.
Я планировал ее просто проводить до дома, дабы уберечь от непредвиденных проблем, но подкрался слишком близко.
Легкое дуновение ветра, и чуткое драконье обоняние уловило соблазнительный аромат, а сердце пропустило удар, мгновенно ускоряясь.
Никогда не испытывал ничего подобного. И сам не понял, как выскочил из своего укрытия, хватая девушку за руку.
— Подожди!
Не успел даже опомниться, как красноволосая извернулась, хватая меня за горло.
— Интересно! — хмыкнул я. — Не слишком ли ты мала для такой самоуверенности?
Глава 1. Проблемы только начинаются
Карали
— Оставь меня в покое, Ярпен! — рыкнула я на наглеца, больше месяца не дающего мне прохода.
Благо сплетни, гуляющие по округе, держали его на расстоянии. Никто не хотел лишиться воли, так что дорогу мне старались не переходить. При том не так важно мужчины или женщины. Временами чувствовала себя черной кошкой, ну и пусть. Так было легче. Жить в маленькой деревушке, где каждый обходит тебя стороной намного проще, чем пытаться выжить, становясь орудием в руках властолюбивого ублюдка. Еще в детстве испытала на себе эту участь. Но на мое счастье купившего меня у родной матери за двадцать золотых монет лорда постигла позорная смерть на обочине дороги со спущенными штанами. До сих пор никому не известно, что с ним случилось. Но я не считаю себя плохим человеком, несмотря на то, что не испытываю жалости к нему.
