— Следующим утром.
— Когда следующим утром?
— Когда рассвело.
— С какой целью вы там появились?
— Попытался найти орудие убийства.
— Вы искали в доме?
— Нет, я знал, что дом обыскала полиция накануне вечером. Я
ограничился поисками на земле.
— И вы нашли оружие?
— Да.
— Как скоро после вашего приезда?
— Через пять минут.
— Это произошло случайно?
— По своему опыту я знаю, как далеко можно забросить обычный
пистолет определенного веса при этих обстоятельствах. Поэтому я сразу проверил
место, где оружие могло приземлиться. Конечно, я нашел след на влажной земле,
показывающий, что нечто ударилось об нее, отскочило, а затем погрузилось в
мягкую влажную землю. Я попробовал землю и нашел револьвер.
— Какой марки револьвер?
— Револьвер системы «смит-и-вессон» с пятидюймовым стволом,
тридцать восьмого калибра, номер S 910684.
— Что вы сделали с этим пистолетом?
— Я взял его в свою лабораторию и проверил на отпечатки
пальцев, но ничего не нашел. Я также проверил патроны в нем.
— Сколько там было патронов?
— Шесть. В барабане было три целых патрона и три
разряженных.
— Что вы узнали по пустым гильзам?
— Две из них — системы «петерс», тридцать восьмого калибра.
Одна — «Ю.М.К.».
— Вы взвешивали пули из неразряженных патронов?
— Да.
— Что вы обнаружили?
— Что патроны «петерс» содержали свинцовые пули весом сто
пятьдесят восемь граммов каждая.
— Вы проверяли извлеченную из тела пулю?
— Да.
— Каким способом?
— Вначале я замерил следы от нарезки и проанализировал
смолу, чтобы определить вид оружия, из которого выстрелена пуля.
— Что это было за оружие?
— Пуля была выстрелена из револьвера «смит-и-вессон»
тридцать восьмого калибра.
— Вы затем проверяли, из того ли револьвера, что вы нашли в
описанном вами месте, была выстрелена пуля?
— Да. Проверка показала, что человек был убит пулей из этого
револьвера.
— Этот револьвер сейчас у вас?
— Да.
— Вношу предложение, — заявил Гамильтон Бюргер, — называть
извлеченную из убитого пулю «вещественным доказательством В», а револьвер —
«вещественным доказательством Г». Есть возражения со стороны защиты?
— Нет, ваша честь, — ответил Мейсон.
— Расскажите о гильзах, найденных вами в барабане пистолета.
— Я сфотографировал патроны на месте, так что их положение
можно определить. На патронах мною нацарапаны номера — 1, 2, 3, 4, 5 и 6 — и
проставлены соответствующие номера на барабане револьвера, так что положение
патронов можно восстановить.
— У вас есть фотографии?
— Да.
— Что на них показано?
— На них показан барабан револьвера. Камера номер шесть,
расположенная в верхней части барабана, содержала патрон «Ю.М.К.». Это, должно
быть, последний выстреленный патрон.
— Что вы сделали с гильзами?
— Я поместил их в коробки, пронумеровав в соответствии с
положением гильз в барабане.
— Я прошу, чтобы все они, наряду с фотографиями, были
приняты как вещественные доказательства с присвоением соответствующего номера,
— заявил Гамильтон Бюргер.
— Нет возражений, — откликнулся Мейсон.
— Тогда все, — сказал Бюргер.
— Нет и перекрестных вопросов, — добавил Мейсон.
Судья Хойт откашлялся:
— Мистер Мейсон.
— Да, ваша честь.
— Суду известны факты, когда адвокаты пытаются
воспользоваться судом.
— Да, ваша честь.
— Я вас в этом не обвиняю.
— Спасибо, ваша честь.
— Однако я знаю, что в отчаянном положении находчивый
адвокат может попытаться уклониться от перекрестного допроса свидетеля, заявив
впоследствии, что был запуган замечаниями обвинителя и суда. Поэтому я
предупреждаю вас, мистер Мейсон, что суд не только не пытается оградить вас от
уместного перекрестного допроса свидетелей, но считает, что ваша обязанность
как адвоката — задавать перекрестные вопросы свидетелям, дающим показания
против вашего подзащитного. В свете этого заявления вы хотите задать вопрос кому-либо
из выступивших свидетелей?
— Нет, ваша честь.
— Давайте запишем в протокол, — сказал судья Хойт, — что суд
вновь предоставил защите возможность перекрестного допроса свидетелей, но
адвокат отказался от него.
— Нет возражений, — весело сообщил Мейсон.
Гамильтон Бюргер сердито посмотрел на него.
— Вызывается Гарольд Огелсби, — объявил Гамильтон Бюргер.
На место свидетеля вышел Огелсби, принес присягу и
представился как полицейский-детектив.
— Вы допрашивали обвиняемую утром четвертого числа этого
месяца?
— Да, сэр.
— Это было на следующий день после обнаружения тела Джорджа
К. Латтса?
— Да, сэр.
— Вы просили ее сделать какие-либо заявления?
— Я напомнил ей о ее правах. Я сказал ей, что, если она
сделает какие-либо заявления, они могут быть использованы против нее. Я ей
сказал, что если она может удовлетворительно объяснить, почему она была
поблизости от места убийства в это время, то мы ее освободим.
— И она сделала заявление?
— Нет.
— Минутку, — сказал судья Хойт. — Вы хотите опротестовать,
мистер Мейсон?
— Нет, ваша честь.
— Тогда суд заявляет протест в ваш адрес, — сообщил судья
Хойт. — Обвиняемый не обязан делать заявления. Замечу, что это не тот случай,
когда подсудимый обвиняется в преступлении и ему не удается это отрицать. В
данном случае обвиняемому было предложено сделать заявление, но он промолчал.
Суд найдет ответ из протокола. Суд протестует по этому поводу от имени
обвиняемого.
— Очень хорошо, ваша честь, — сказал Гамильтон Бюргер. —
Вопрос был предварительный.
