— Да, ваша честь, — подчинился Гамильтон Бюргер.
— Я бы тоже хотел задать вопрос, — обратился Мейсон к суду.
— Можете задавать, когда я окончу, — резко бросил судья
Хойт.
— Я считаю, — заявил Мейсон, — что в такого рода деле
адвокаты не должны отстраняться от перекрестного допроса. Мои права были
немного ущемлены, и я…
— Суд проведет расследование по этому вопросу, — сказал
судья Хойт. — Защита должна успокоиться. Теперь я хочу понять наконец, —
обратился он к свидетелю, — возможно ли, что эта квитанция, взятая из сумочки
подсудимой, была выдана во время вашей вечерней поездки, когда вы, по вашим
словам, подвезли двух женщин на Северный Ла-Бреа. Свидетель заерзал на своем
месте.
— Да или нет? — спросил судья Хойт.
— Да, такая возможность есть, — признался свидетель.
— Насколько это возможно?
— Если вы так ставите вопрос, ваша честь, то, полагаю,
весьма возможно.
— Именно это я и хотел узнать, — громогласно изрек судья
Хойт.
— Хочу задать вопрос, — заявил Гамильтон Бюргер.
— Прошу прощения, — сказал ему Мейсон. — Я провожу
перекрестный допрос свидетеля. Я еще не закончил.
— Я думаю, что имею право задать сейчас вопрос, чтобы
прояснить это для суда, — возразил Гамильтон Бюргер.
— Суд способен все прояснить самостоятельно, если это вообще
можно прояснить, — сказал судья Хойт. — Суду не нужен ни охранник, ни
переводчик.
— Ваша честь, я считаю, что ответ очевиден, — заявил
Гамильтон Бюргер. — Несомненно, подсудимая знакома с одной из женщин, которые
брали такси на Северном Ла-Бреа. От нее она и получила квитанцию. Легко понять,
как это было состряпано. Женщины разъезжали, не задавая таксисту конкретный
маршрут. Как только счетчик показал сумму два доллара девяносто пять центов,
эти женщины вышли из машины, взяли квитанцию и, следуя, конечно, инструкциям
ловкого адвоката, передали квитанцию подсудимой. Таким образом квитанция и оказалась
у нее в сумочке, устроив ловушку для свидетеля. Ваша честь, это не только
непрофессиональный поступок, но и явное выражение вины, так как он показывает,
что даже в то время подсудимая знала, что будет отвечать на вопросы о той
поездке, и приняла участие в этой ловушке для блюстителей закона.
— Вы хотите что-нибудь сказать по этому поводу, мистер
Мейсон? — спросил судья Хойт.
— А зачем? — поинтересовался Мейсон. — Это домыслы окружного
прокурора. Он не приносил присягу. Он не знает, что случилось. В свое время и в
подходящем месте я расскажу, что случилось. Я докажу, что этот человек
свидетельствовал о событиях, которых не было. Он — жертва своей несовершенной
памяти.
Судья Хойт задвигал челюстями.
— Продолжайте, мистер Мейсон, — сказал он. — Продолжайте
перекрестный допрос. Но суд тем не менее заявляет, что возникло весьма
необычное положение, которое нужно будет расследовать.
— Я тоже так думаю, — хмуро пробормотал Гамильтон Бюргер.
Мейсон повернулся к свидетелю:
— Когда вы, по вашим словам, подобрали подсудимую в точке,
указанной вами на карте, примерно без четверти пять, вы не обратили внимание,
как она была одета?
— Обратил.
— А обратили внимание на ее лицо?
— Я заметил, что оно было бледным.
— Она была в шляпке или с непокрытой головой?
— Она… ну… минутку… я…
— Не говорите, если не уверены, — сказал Мейсон.
— По правде сказать, я не уверен.
— У нее были в ушах серьги?
— Не знаю.
— У нее была сумочка?
— Да, я помню, что у нее была сумочка. Она доставала оттуда
деньги.
— Вы рассмотрели ее лицо?
— Я заметил, что оно было бледным.
— И вы с уверенностью утверждаете, что это была подсудимая?
— Ну… я думал, что это подсудимая.
— Но теперь, когда вы все снова обдумали, есть ли
вероятность, что вы не перепутали ту женщину с другой, которую вы подвозили
вечером в тот день? А когда вы увидели подсудимую на проверке в полиции, то
просто узнали знакомое лицо и указали на него.
Таксист снова занервничал.
— Не думаю, что это уместный вопрос, — заявил Гамильтон
Бюргер.
— А что в нем неуместного? — поинтересовался судья Хойт.
— Он пытается устроить свидетелю ловушку, — сказал Бюргер.
— Он имеет на это право, — отрезал судья Хойт. — Протест
отклоняется. Свидетель ответит на вопрос.
Таксист совсем смутился:
— Честно говоря, вы меня так запутали, что я теперь не знаю,
что же на самом деле случилось.
— Вы теперь допускаете, что ваша память могла сыграть с вами
шутку? — спросил Мейсон.
— Да, может быть.
— И что вы видели подсудимую позже вечером, и что без
четверти пять вы подобрали другую женщину, а не подсудимую?
— Честно говоря, я теперь не знаю, что случилось, — ответил
таксист. — Думал, что знаю, но сейчас — не уверен.
— Все, — заключил Мейсон.
Теперь на свидетеля набросился Гамильтон Бюргер.
— Не позволяйте какому-то хитрому адвокату себя запутать, —
сказал он. — Вы знаете, что вы видели и что вы не видели. Итак, вы видели
подсудимую третьего числа?
Свидетель колебался.
— Третьего я ее, наверное, видел, потому что четвертого я ее
узнал на проверке.
— После того, как вы видели ее впервые третьего числа, —
продолжал Гамильтон Бюргер, — вы могли встретить ее еще раз перед проверкой
четвертого числа?
— Нет, — сказал свидетель. — В этом я абсолютно уверен. Я
видел ее один раз перед проверкой, но не дважды.
— Только раз? — переспросил Гамильтон Бюргер.
— Да.
— И, насколько вы помните, первый раз вы увидели ее в
указанном вами на карте месте примерно без четверти пять вечера?
— Ну, мне так кажется, но я сейчас немного запутался. Я хожу
вокруг да около. По правде говоря, я уже не знаю, когда я ее видел.
— Ладно, — резко сказал Гамильтон Бюргер, — как хотите.
Окружной прокурор вернулся на свое место и упал на стул.
— Другими словами, — сказал Мейсон вежливо и дружелюбно, —
говоря, что вы не знаете, когда вы ее видели третьего числа, вы имели в виду
время?
