— Ты бы из вежливости смолчал, а потом бы мучился на концерте ради меня.
— И то верно.
Песня сменилась, и Алексис сделала погромче.
— Моя любимая.
Периферическим зрением Ноа заметил, как она откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. Алексис не просто слушала музыку, она ею дышала, пропускала через себя и полностью в ней растворялась. Когда они впервые пошли вместе на концерт, он смотрел на нее чаще, чем на сцену, — она танцевала с закрытыми глазами, двигая телом и раскачивая бедрами так, будто рядом никого не было — будто она совершенно одна во всем мире. Поэтому да, если бы ему не понравилась новая группа, он бы все равно поехал с ней на концерт. Только мучиться бы не пришлось — радость подруги скрасила бы вечер.
Едва Ноа припарковался у маминого дома, входная дверь распахнулась и к ним кинулась фигура с рыжей копной волос.
— Зоуи опять перекрасилась? — спросила Алексис с теплыми нотками в голосе.
— Я уже и забыл, какой у нее настоящий цвет волос.
Алексис и выйти не успела, как Зоуи заглянула в машину с отчаянным выражением на лице.
— Умоляю, скажи, что ты привезла что-нибудь вкусненькое!
Зоуи тоже была вегетарианкой.
— Как насчет фаршированных грибов?
— Боже, я тебя обожаю!
Ноа фыркнул и попросил сестру помочь перенести еду. Мама встретила их в коридоре, в руках — поднос с горой сырого мяса.
— А вот и вы! — с улыбкой поприветствовала она.
Ноа чмокнул маму в голову.
— Привет, мам.
Она обменяла свою ношу на его торт.
— Как раз вовремя, именинник. Отнеси-ка поднос Маршу, он на заднем дворе, пытается зажечь гриль.
Мама вытянула свободную руку, чтобы приобнять Алексис.
— Привет, милая. Я сделала тыкву по твоему рецепту, но, боюсь, у меня получилось далеко не так вкусно, как у тебя.
— Наверняка вы мне льстите.
— Она приготовила фаршированные грибы, — сказала Зоуи с таким азартом в голосе, с каким Мак говорил об украшениях для свадьбы.
Мама вновь оглянулась на Ноа.
— Ну, чего встал? Неси мясо, а нам, девчатам, надо поболтать о своем.
Ноа вскинул брови — прогоняют с собственного дня рождения! Алексис поймала его взгляд и не смогла скрыть веселой улыбки.
Вздохнув, Ноа покорно поплелся в гостиную, затем миновал кухню. Мама жила в этом доме уже больше десяти лет, однако Ноа он по-прежнему казался чужим. Возможно, потому что он никогда в нем не жил. Нет, не только — в нем никогда не жил отец. Повсюду висели его фотографии, но это не одно и то же. Вероятно, именно поэтому мама так хотела переехать. В новом доме не приходилось вспоминать военную машину при каждом взгляде на подъездную дорожку. Не приходилось вспоминать военного в форме, подходящего к порогу, и как оборвалось сердце, когда позвонили в дверь.
— Не открывай! — испуганно прошептала она, вжавшись в стену и скрестив ладони на груди.
От выражения ее лица Ноа похолодел.
— Кто это?
— Никто, — тихо сказала мама странным голосом, будто надеялась силой мысли воплотить слово в жизнь. Затем приложила ладонь к губам.
Зоуи вцепилась в диван и подтянула колени к груди, словно готовясь в любой момент сорваться с места и кинуться на стены или выпрыгнуть в окно — что угодно, лишь бы избежать удара судьбы, затаившегося на пороге.
На деревянных ногах Ноа подошел к двери и отворил.
Даже тогда он понимал, что когда-нибудь забудет некоторые детали того момента. Но понимал также, что никогда в жизни не забудет крика, вырвавшегося из груди мамы, когда она рухнула на пол.
Ноа отодвинул раздвижную стеклянную дверь и вышел на задний двор. У ржавого гриля, который держался лишь на скотче и ностальгии, стоял Марш. На нем были старые выцветшие джинсы и футболка с Nashville Legends. Он оглянулся и без всяких приветствий сразу потребовал:
— Помоги-ка с этой штуковиной.
— И вам здрасте.
Подергав конфорку, Марш нажал на кнопку розжига. Раздался щелчок, но больше ничего. Он выругался сквозь зубы и запустил пальцы в седеющие волосы — у него была стандартная короткая стрижка морских пехотинцев с выбритыми висками.
— Этой железяке место на свалке. И почему она не купит новую?
— Сами знаете, — ощетинился Ноа.
Потому что они подарили этот гриль папе на День отца, но он не успел им воспользоваться. Ноа поставил поднос с мясом на стол и подошел к грилю. У него получилось зажечь огонь с первого раза.
— Надо сперва нажать на кнопку и подержать немного.
— Вечер спасен, — сухо отозвался Марш.
— Алексис наготовила столько еды, что хватит прокормить целую армию.
Марш изогнул бровь, и Ноа пожалел о сказанном. Тот вечно доставал его из-за их отношений с Алексис. Он спешно воткнул вилку в кусок стейка и бросил на решетку гриля, однако Марш оттолкнул его руку.
— Да нет же, балбес, рано еще, пусть сперва хорошенько прогреется. Ты, что ли, никогда не жарил стейки?
Ноа закатил глаза и отступил.
— Притащи пива. — Марш кивнул на переносной холодильник у двери.
Он взял две бутылки, откупорил и передал одну Маршу, который опрокинул сразу половину и отрыгнул.
— Еще не спишь с ней?
Ноа едва не захлебнулся.
— Какого хрена, Марш?!
Тот щелкнул языком и вновь приложился к пиву.
— Значит, нет.
— Мои отношения с Алексис — не ваше собачье дело.
— Эй! — прорычал Марш, указывая на него горлышком бутылки, словно пистолетом. — Следи за языком!
— Мы с Алексис просто друзья.
Марш бросил на решетку кусок мяса.
— Между мужчиной и женщиной дружба невозможна.
— Если вы пытаетесь выиграть награду «Сексист года», так держать, вы на верном пути.
Нисколько не опечаленный, Марш бросил второй кусок мяса на гриль.
— Такова наша природа. Мужики хотят спать с бабами, а не гулять под ручку и трепаться.
— Да ну? А мама знает об этой вашей теории?
Марш сурово нахмурился.
— Сказал же, следи за языком!
— То есть вам можно меня доставать, а мне нельзя отплатить взаимностью?
— Сам знаешь, у нас с твоей мамой чертовски непростая дружба.
Ага, под «непростая» он подразумевал, что после смерти отца они оба ни с кем не встречались, но и не сходились, поскольку не хотели таким образом предавать отца, так что просто страдали поодиночке.
