— И волчица бессердечная, — внезапно вставил Евгений.
— И волчица бессердечная, — согласился Константин. — И будут гостить у тебя три дня и три ночи. А на четвертый день вынут душу твою, и будет блуждать тело твое и вопрошать: «О, где душа моя?! Не видел ли кто душу мою?!» Но не ответит никто, потому что назовут тебя бездушным вероотступником, а таким — не отвечают. И станешь ты несчастнейшим из ходящих по земле тел. Верно я говорю, Святейший?
— Воистину! — с религиозным пылом отозвался Евгений.
— Я не нарушу! — дрожащим голосом пообещал водитель.
— Мы верим в тебя, новообращенный. А теперь замолчим и не будем мешать Святейшему обдумывать судьбы мира.
Собиравшийся что-то спросить водитель тут же передумал и только прокашлялся. Воцарилась тишина, продолжавшаяся, однако, недолго.
— Приехали, — сказал водитель.
— Отлично, сколько с нас? — Константин полез за бумажником, в котором лежали выданные Улиссом деньги на текущие расходы.
— Нисколько! — быстро возразил водитель. — Служу Сверхобезьяну!
— Молодец, — одобрил Константин, затем быстро вышел из машины, обошел ее вокруг и распахнул заднюю дверцу. Он проделал это так стремительно, что медлительный Евгений даже не успел взяться за ручку дверцы с внутренней стороны.
— Прошу вас, Святейший! — воскликнул Константин. Пингвин выбрался из машины и нацепил на спину вездесущий ранец. Константин наклонился к окошку водителя и произнес:
— В этом ранце списки грешников и очищенных. Завтра эти записи предстанут перед Сверхобезьяном. Поздравляю, твое имя будет во втором списке.
— Спасибо, — растрогался пес. — Ну, я поеду?
— Езжай. Попутного ветра тебе… брат.
— И вам… братья. Брат. Святейший и брат, — окончательно сбитый с толку водитель нажал на газ, такси дважды фыркнуло и понеслось прочь.
Внешний вид замка разочаровал. Друзья ожидали увидеть гигантское мрачное строение, стремящееся к небу и почти его достигающее, бойницы, флаги и каменных чудовищ, готовых ожить и броситься на непрошеных гостей. Они ведь видели замки в кино и имели понятие, как те должны выглядеть. Но ничего этого не было и в помине. Замок производил впечатление обычного дома. Правда, очень большого. Очень-очень. Хищный плющ намертво вцепился в серые стены, огромные окна белели занавесками. Константин вздохнул и сказал:
— Похоже, что замок — это просто название. Наверное, этот дом когда-то перешел в веру замков, и поэтому считается замком.
— Вера замков? — удивился Евгений. — Разве такая есть?
— Не знаю… Даже если есть, нас не она сейчас интересует, а сверхобезьянство. Им и займемся.
С этими словами Константин нажал кнопку звонка у парадного входа. Что-то скрипнуло, хрипнуло, взвизгнуло, и из динамика по правую сторону двери раздалось:
— Представьтесь и назовите цель визита!
— Кот Константин и пингвин Евгений, — сказал Константин. — Мы хотим вступить в секту.
— В какую секту? — спросил голос.
— А что, разве здесь их несколько? В секту Пришествия Сверхобезьяна, разумеется!
Голос ничего не ответил, вместо этого отворилась парадная дверь. За нею оказался улыбающийся шимпанзе, облаченный в черную рясу.
— Здравствуйте, уважаемые! — приветливо воскликнул он. — Вы на правильном пути. Заходите!
Шимпанзе отошел, пропуская посетителей в дом. Друзья перешагнули порог и оказались в просторном холле. В глаза им сразу же бросился гигантский плакат с изображением странного существа, похожего на обезьяну без шерсти, одетую в белые одежды. Существо смотрело на Константина с Евгением полным доброты взглядом, правую руку оно простирало перед собой, словно в попытке погладить смотрящих. Надпись над существом гласила «Сверхобезьян уже рядом», а под ним: «Готовься к приходу Сверхобезьяна». Константин застыл перед плакатом и постарался придать морде возвышенное выражение — пусть шимпанзе в рясе увидит, что посетители настроены серьезно. Кот смотрел на Сверхобезьяна влюбленным взглядом, Сверхобезьян ласково взирал на кота, и эта идиллия продолжалась бы еще долго, не вмешайся шимпанзе.
— Прошу вас, — сказал он. — Графу уже доложили о вашем приходе, он готов принять вас.
— Странно, — ненароком заметил Константин, последовав за провожатым, — этот дом не очень похож на замок.
— Замок внизу, — ответил шимпанзе.
— Чего-чего? — не понял Константин.
— Скоро узнаете… Прошу за мной.
Они поднялись по широкой лестнице на второй этаж и остановились перед первой же дверью. Шимпанзе постучал.
— Войдите! — раздалось изнутри.
Шимпанзе толкнул дверь и посторонился, пропуская Константина с Евгением в кабинет, затем вошел сам. За широким столом в глубоком кожаном кресле утопал хозяин «замка», бабуин в черной рясе. За его спиной на стене висела картина, на которой граф Бабуин стоял в обнимку со Сверхобезьяном. Граф Бабуин широко улыбался, а Сверхобезьян нежно взирал на него отеческим взглядом. Была здесь и крупная, легко читаемая надпись: «И придет он, и возлюбит сынов своих. Книга пророка Макиака, гл. 6, стих 12».
Шимпанзе поклонился и сказал:
— Вот эти посетители, граф Бабуин.
Граф Бабуин протестуя замахал лапами.
— Не граф, сколько можно говорить! Брат Бабуин!
— Прошу прощения, брат Бабуин, — покорно извинился шимпанзе.
— Садитесь, садитесь! — граф Бабуин сделал приглашающий жест, и друзья уселись напротив. Шимпанзе остался стоять сзади, скрестив передние лапы на груди, а задние расставив на ширине плеч.
— Не могу выразить словами, как я рад, что свет Учения находит все новых и новых сторонников, — признался граф. — Я — брат Бабуин. Но это, я думаю, вы уже знаете.
— Я Константин, — представился кот. — А это Евгений. — Пингвин кивнул в знак приветствия.
— Очень приятно, Константин и Евгений. Могу я поинтересоваться, кто вы и что привело вас к Истине?
Друзья переглянулись. Они не позаботились о том, чтобы заранее сочинить легенду, значит, придется выкручиваться на ходу.
— Мы рок-музыканты, — заявил Константин. — Группа «Несчастные». Слыхали?
— Увы, нет, — граф Бабуин развел лапами. — Мы далеки от мирских развлечений.
— Ну, если честно, даже будь вы близки, вряд ли слышали бы. У нас не самая известная группа, — на всякий случай заметил кот. Мало ли, а вдруг граф решит проверить его слова, начнет наводить справки и, разумеется, такой группы не обнаружит. — Так, локального значения.
— Очень интересно, — сказал граф, но Константин не уловил в его голосе подлинного интереса и почувствовал себя несколько задетым.
— Тем не менее, мы играли на разогреве у группы «Мистерии»! — решил он хоть как-то спасти репутацию «Несчастных».
