Чарли вернулся к Коберну, погруженный в раздумья.
— Даже пальто не взял, — буркнул он, заметив на вешалке толстое мышино-серое пальто.
— Ты о ком?
— Об одном типе, который был здесь, когда подъехала твоя машина, и молча смылся, словно у него живот схватило.
— Кто он такой?
— Назвался Джастином Уордом, недавно купил бильярдную напротив.
— Вот что, мой мальчик, пока мы одни, покончим сперва с делами. Нет ли у тебя в Кале парня, который мог бы мне помочь, — мой тамошний человек слишком засветился. Ну как, найдешь?
— Зависит от того, что нужно делать.
— Захватить этого малыша и махнуть с ним через границу. Всего на несколько минут: он возьмет пакет и вернется еще до вечера.
Чарли ни о чем больше не спросил.
— Найду, — кратко ответил он. — Звонить сейчас?
— А чем занимается твой приятель?
— Содержит магазин электротоваров.
— Отлично. Выдай нам по стаканчику и звони.
Чарли нервничал. К счастью, из кухни, вытирая руки о передник, подоспела Джулия, и раздались радостные возгласы.
— Алло!.. Кале, сто семнадцать, пожалуйста… Алло! Мануэль?.. Не очень занят?.. Машина на ходу?.. Отлично. Заскочи-ка сюда… Да, сейчас же… Предстоят две ездки… Конечно не прогадаешь… Я тебе рассказывал о Джиме, помнишь?.. Да, Большой Джим. Это для него… И лучше надень цепи на скаты.
— Приедет?
— Будет здесь через час.
— В таком случае, Джулия, красавица моя, дай чего-нибудь перекусить этому мальчику. А когда он уедет, накроешь столик на нас троих да поставишь нам бутылочку получше. Вспомним прошлое, ладно?
Чарли дважды распахивал дверь и окидывал взглядом улицу с одного конца до другого; один раз ему показалось, что он видит Джастина, но тот быстро спрятался.
— Ты забыл выключить фары.
— Слышишь, малыш?
Коберн как никто умеет отыскивать таких вот послушных ребят, которые повинуются, как рабы, и не задают вопросов.
— Славный малый! Ему бы капельку ума — и далеко пошел бы. А для того, что ему предстоит сегодня, ума не нужно.
— Извини, еще минутку.
Чарли отошел к телефону и набрал номер Элинор Адамс. После довольно долгого ожидания — бармен знал ее повадки — в трубке раздалось томное «Алло?».
— Попрошу Джастина Уорда, — сказал Моджо, не называя себя.
— Кто говорит?
— Он дома?
— Нет.
Чарли повесил трубку, еще более заинтригованный. Трудно представить себе, что Уорд, этот мерзляк, панически боящийся малейшего сквозняка, до сих пор шлепает без пальто по улицам, где гуляет ветер и тает снег.
— Что ты стал там рассказывать о клиенте, у которого схватило живот?
— Я начинаю думать, что смылся он из-за тебя. Вероятно, знает тебя, а ты его. Это полноватый брюнет, ниже среднего роста, цвет лица нездоровый. Выбрасывает вбок левую ногу и боится сквозняков, как черт ладана.
— Мне это ничего не говорит.
Коберна нелегко было заинтересовать чьими-нибудь делами, кроме собственных. Он расхаживал по залу, как у себя дома, то и дело завертывая за стойку, чтобы переключить приемник.
— Ну, как торговлишка?
— Помаленьку. Но меня интригует этот тип.
В большинстве магазинов зажегся свет, словно уже наступили сумерки; время от времени слежавшийся снег сползал с крыш и разбивался о тротуар. Когда где-нибудь распахивалась дверь, из нее вырывались звуки радио: все громкоговорители транслировали сейчас рождественские гимны.
— Я уже довольно долго наблюдаю за ним и был бы не прочь разобраться, что он тут стряпает.
Джастин испугался — это ясно. А так как у него просто не было времени опознать приезжих — не мог же он сделать это быстрее, чем Чарли! — значит страху на него нагнал нью-йоркский номер.
— Не обращай внимания, Джим. Сейчас я все тебе расскажу, старина, и ты поймешь.
Чарли догадывался, что Джастин продолжает следить за улицей и темным автомобилем. С этой целью он перебегает с одного конца аллейки на другой, прячась за желтым фургоном. Поэтому в надежде поймать Уорда Итальянец то распахивал дверь бара, осматривая улицу в обоих направлениях, то бросался в кухню.
Он опять осведомился у грузчиков:
— Не появлялся тут этот тип?
— Да. Прошел мимо минуты две назад.
— Куда?
— Вон туда.
Значит, двинулся к дому Элинор. Чарли еще раз набрал номер, изменил по возможности голос:
— Мистера Джастина Уорда, пожалуйста.
— Опять вы? Его нет дома. Дайте мне заниматься хозяйством.
За ближайшим к кухне столиком Джулия кормила приезжего парня. Затем у стойки устроился Сандерс в белой робе.
— Джастина не видел?
— Только что встретил.
— Где?
— Свернул на Мэйн и направился к муниципалитету.
Здание, именовавшееся так торжественно, на самом деле представляло собой угловой дом с башенкой на крыше и сараем для пожарных насосов. Канцелярии располагались наверху, а первый этаж был отведен под полицейский участок: там толпились постовые и за деревянным барьером восседал дежурный.
Чарли чуть было не позвонил ему, чтобы навести справки, и жаль, что не сделал этого: он с удовлетворением узнал бы, что не ошибся. Устав играть в прятки за домами, где ему мешал разгружавшийся фургон, Уорд бродил теперь вокруг участка. Он по-прежнему был в одном пиджаке и промерз. Время от времени вынимал из кармана сигарету и завертывал куда-нибудь за угол, чтобы прикурить. Полицейские не обращали на него внимания: по фасаду стена муниципалитета образовывала довольно широкий выступ, и прохожие частенько присаживались на него.
— Рассказывай, дорогуша.
— Чуть позже, — отозвался Чарли, указывая глазами на Сандерса.
Он наблюдал за бильярдной, где Скроггинс тоже включил свет. Около половины первого старик подошел к настенному телефону. Звонил, безусловно, Уорд — интересовался, наверное, не уехала ли нью-йоркская машина. Спросил, должно быть, еще о чем-то, потому что Скроггинс отошел к окну, словно для того, чтобы посмотреть номер автомобиля, потом опять взял трубку.
— Будь у тебя его фотография, все было бы просто.
— Представь себе, мне как-то в голову не пришло попросить ее, — съязвил Чарли.
Он нервничал.
— А разве так трудно его снять, когда он проходит по улице? Неужто у тебя нет приятеля с фотоаппаратом, который взял бы это на себя?
Джастин звонил старому Скроггинсу из аптеки напротив муниципалитета. Там же воспользовался случаем, взял сэндвич с сыром и съел стоя, не отрывая глаз от двери.
