Книга Три комнаты на Манхэттене, страница 94. Автор книги Жорж Сименон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Три комнаты на Манхэттене»

Cтраница 94

— И мне была записка.

— Я знаю. Он мне сказал. Но я не знал, где тебя найти.

Он машинально посмотрел на Комба, который улыбался. Может быть, он ожидал от Кэй какого-нибудь объяснения, но та ничего не сказала, только улыбнулась со счастливым видом.

— Ну а затем вчера я получил ключ, без всяких объяснений. Вечером я зашел сюда.

Боже мой! До чего же все было просто! И так прозаично. От открытого окна создавался сквозняк, и пришлось быстро захлопнуть дверь, едва они протиснулись в квартиру. Она была совсем маленькой и до пошлости стандартной, как тысячи квартир в Нью-Йорке, с непременным диваном и этажеркой в гостиной, с одинаковыми низкими креслами и столиком на одной ножке, с пепельницами около кресел и с миниатюрным книжным шкафом в углу около окна.

Так это здесь вот Кэй и Джесси…

Комб улыбался совершенно машинально, как будто улыбка возникла сама по себе, без его участия. Очевидно, в его глазах мелькнули насмешливые огоньки, но едва заметные. Он, правда, быстро погасил их из опасения, что Кэй обидится. И чего это он столько напридумывал о жизни, которую она вела, и об этих мужчинах, заставлявших его страдать оттого, что все время слышал, как она называла их по имени?

Вот один из них перед ним, и он отметил, что тот в десять часов утра носит яркий цветастый галстук с жемчужной булавкой!

Кэй, закрыв окно, направилась в спальню:

— Помоги мне, пожалуйста, Франсуа.

Он понимал, как это было любезно с ее стороны и называть его на «ты», и призывать выполнить довольно интимную роль.

— Но Джесси не все увезла, она оставила часть своих вещей, — удивилась она.

Тогда Энрико, который только что закурил сигарету, ответил:

— Я тебе все объясню. Я получил письмо от нее сегодня утром, которое она написала на борту парохода «Санта-Клара».

— Как? Она уже в море?

— Он потребовал, чтобы она отбыла вместе с ним на первом же пароходе. Все это произошло не так, как я опасался. Когда он приехал, то был уже в курсе всего. Я тебе дам прочитать письмо, которое по ее просьбе отправил стюард. Поскольку муж от нее ни на шаг не отходит. Итак, значит, он прибыл сюда и тут же спросил ее:

«Ты одна?»

«Ты же видишь».

«А не ждешь ли ты его с минуты на минуту?»

И Энрико продолжил, держа сигарету немного манерно, как это делают американки:

— Ну ты знаешь Джесси. Она не пишет всего в письме, но она, должно быть, протестовала, возмущалась, разыгрывала комедию.

Комб и Кэй встретились взглядами и оба улыбнулись.

— Рональд, кажется, был очень холоден.

Он, оказывается, тоже зовет его Рональдом.

— Меня все мучает вопрос: а не приехал ли он сюда специально, когда от кого-то все узнал? Он сразу же подошел к стенному шкафу и, несмотря на все заклинания Джесси, выкинул оттуда мой халат и мою пижаму.

Они так и лежали на кровати. Халат почти новый, с цветными узорами, и шелковая пижама кремового цвета с темно-красными вышитыми инициалами.

— И совершенно спокойно, пока она рыдала, он перебрал ее вещи и позволил взять с собой только то, что было три года назад, когда она приехала из Панамы. Ну ты же знаешь Джесси…

Уже второй раз он повторил эту фразу. Почему у Комба сложилось впечатление, что и он тоже хорошо знает Джесси? И не только Джесси, но и Кэй, которая стала ему настолько понятной, что невольно захотелось посмеяться над самим собой.

— Ты же знаешь Джесси. Она не могла примириться с потерей своих платьев и некоторых других вещей и сказала: «Я клянусь тебе, Рональд, что это все я купила за собственные деньги».

Вероятно, Энрико, несмотря ни на что, все же обладал некоторым чувством юмора.

— Интересно, как она умудрилась столько мне рассказать в своем письме? Она пишет, что он не спускает с нее глаз, ходит за ней по пятам, следит за каждым ее шагом и взглядом, и при всем этом ей удалось написать мне целых шесть страниц, некоторые, правда, карандашом, и рассказать обо всем понемногу. Есть там несколько слов и для тебя. Она просит тебя сохранить все, что она не смогла увезти, и пользоваться этим, если захочешь.

— Спасибо, Энрико, но это невозможно.

— Квартира оплачена до конца месяца. Я еще не знаю, что мне делать со всем, что здесь есть, так как, понятное дело, я не могу это увезти домой. Если хочешь, я тебе на какое-то время дам ключ… Впрочем, он и так сейчас останется у тебя, поскольку мне нужно срочно уходить. У меня сегодня действительно очень важные встречи. Я полагаю, что теперь, когда они в открытом море, Рональд оставит ее, хотя бы немного, в покое.

— Бедная Джесси!

Чувствовал ли он свою вину? Он сказал:

— Иногда я задаюсь вопросом: а не мог ли бы я что-нибудь для нее сделать? Но я же ничего не знал. Как раз в тот вечер моя жена давала званый обед, и я не имел возможности даже позвонить. До свидания, Кэй! Ключ ты можешь прислать в мой офис.

Энрико не очень хорошо понимал, как себя держать с этим незнакомым ему человеком, поэтому пожал ему руку с преувеличенной теплотой и поспешил заверить, как бы давая этим гарантию:

— Это самая близкая подруга Джесси.


— Что с тобой, Франсуа?

— Ничего, дорогая.

Без сомнения, в первый раз он называл ее так без тени иронии.

Возможно, обнаружив, что Энрико столь незначителен, он и ее, может быть, счел не такой уж значительной, но он не был этим разочарован, скорее, напротив, почувствовал по отношению к ней почти беспредельную снисходительность.

Энрико ушел, оставив в квартире неулетучивающийся запах духов, халат и пижаму на кровати и шлепанцы в открытом шкафу.

— Теперь ты понимаешь? — прошептала Кэй.

— Да, малышка, я понимаю.

Это было правдой. Он хорошо сделал, что пришел сюда и наконец увидел и смог оценить по достоинству и ее, и ее окружение, всех этих мужчин, этих Энрико, этих Рональдов, этих моряков, этих друзей, с которыми она была без разбору на «ты»…

Но не стал он из-за этого любить ее меньше, напротив, он любил ее теперь более нежно и вместе с тем без напряжения, ожесточения и горечи. Он больше почти не боялся ни за нее, ни за их будущее. Может быть, даже уже совсем перестал бояться и мог отдаваться своему чувству, не сдерживая себя.

— Сядь, — попросила она. — Ты занимаешь много места в комнате.

А не стала ли и ей эта комната, которую она делила с Джесси, казаться меньше? Она была светлая и веселая. Стены ярко-белые, две кровати стояли рядом, накрытые кретоновым покрывалом, украшенным какой-то яркой картинкой, занавеси на окнах были тоже из кретона. Сквозь них просачивались солнечные лучи.

Он покорно сел на кровать, около халата с цветными разводами.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация