— Да, было бы ужасно, если бы кто-нибудь случайно заглянул в библиотеку, — согласилась миссис Уиллоу.
— Мы установим жаровню возле огорода, хотя на этот раз будем жечь уголь. Капитан, вас я назначаю ответственным за готовку. Эссекс, вы организуете нечто вроде павильона, где будут подавать закуски и напитки. Джулия, Арабелла, Мэри-Джейн, мне что-то захотелось японских фонариков, займитесь ими, ладно? Разных цветов и, пожалуй, с бахромой. Мисс Огилви, вы, разумеется, приготовите салатную заправку, как и всегда. Тетя Фэнни и миссис Уиллоу, вы меня очень обяжете, если тщательно осмотрите сады и клумбы: надо определить, где что подправить, улучшить или добавить — этим займутся садовники; в конце концов, это последний официальный праздник в нашем поместье, и все должно быть на высшем уровне.
— А когда, ты говоришь, состоится эта… прощальная вечеринка? — уточнила миссис Уиллоу.
— Поскольку нам отпущено время лишь до тридцатого августа, самой подходящей датой будет двадцать девятое. Мы пригласим всю деревню — за некоторым исключением — к пяти вечера. Они отужинают жареной говядиной и еще чем-нибудь и разойдутся к одиннадцати, предварительно хорошенько полюбовавшись японскими фонариками, а мы ляжем пораньше в предвкушении, ведь тридцатого августа нас ждет много хлопот и, вполне возможно, бессонная ночь. Кстати, я пообещала слугам, что после вечеринки отпущу их на заслуженный выходной. Тридцатого после обеда две машины отвезут всех наших слуг в город; предполагается, что они вернутся через день.
— Так я и думала, — кивнула мисс Огилви. — Я догадывалась, что нам придется самим готовить себе завтрак на следующее утро.
— Еще несколько моментов, продолжала миссис Хэллоран. — Эссекс намекнет гостям, что на празднике будет вполне уместен какой-нибудь деревенский танец в честь нашей годовщины счастливого брака.
— Под гостями вы подразумеваете двадцать с чем-то юных леди, которые посещают танцевальный класс миссис Отис? Что ж, пожалуй, они смогут исполнить чечетку на террасе.
— Оставляю это на ваше усмотрение, Эссекс. Еще не помешал бы какой-нибудь знак почтения от детей; к примеру, пусть хорошенькая девочка протянет мне охапку цветов? Эссекс, проследите за цветами; к ним можно присовокупить короткий стих, посвященный событию…
— До плохой декламации я не опущусь, — отозвался Эссекс. — Постараюсь раздобыть маленькую девочку с цветами и прослежу, чтобы она была, по крайней мере, умыта.
— Можно позвонить в колокола над конюшней, — предложил Ричард Хэллоран.
— Ричард, — обратилась к нему тетя Фэнни, — ты же знаешь, что с момента заключения брака еще не прошло пятидесяти лет!
— Я женат на Орианне очень давно, — сказал Ричард Хэллоран, глядя в огонь.
— Я не возражаю против вашего общения с деревенскими; мисс Огилви, вы можете свободно коммуницировать с гостями. Также я тщательно продумала свой наряд к празднику: ужасающая демонстрация дурного вкуса, но это ведь мое последнее появление перед публикой. Я буду сидеть на террасе под золотым балдахином.
— Фу, какой позор! — воскликнула тетя Фэнни.
— Пусть мои люди запомнят меня — если, конечно, вообще обратят на меня внимание — по-настоящему царственной, тетя Фэнни; я собираюсь надеть корону.
— Орианна, ты — старая дура! — воскликнула миссис Уиллоу.
— Корону, — веско повторила миссис Хэллоран. — Ужасающе дурного вкуса, как я уже сказала, и, наверное, не больше тиары, но в моем сознании это будет корона. Мне всегда хотелось носить золотые одежды и кланяться.
— А мне кажется, — внезапно подала голос Арабелла, — что вы и нас должны одеть как следует. Можно и без короны, но какое-нибудь миленькое платье не помешает.
— Как ни странно, Арабелла, я нахожу твою идею вполне здравой. Думаю, нам всем стоит провести последний день в новых, свежих нарядах.
— Только мне без золота, пожалуйста. Мне гораздо больше идет голубой, к глазам подходит. А Джулия носит красные тона.
— А вот и нет! — окрысилась на нее сестра. — Она специально хочет подстроить, чтобы я выглядела отвратительно и выгодно оттеняла ее. Мне зеленый, с вашего позволения!
— А мне цветастый шифон, — добавила миссис Уиллоу. — Что-нибудь яркое; при моих размерах это уже не играет особой роли. Девчонкам нужно что-то светлое, Орианна, пусть тебя окружают красота и молодость, если мне будет позволено это озвучить. Я могу съездить в город, а если не найду ничего подходящего, то куплю ткани и мы вместе что-нибудь сообразим. По крайней мере, мы с девчонками умеем орудовать иглой — всю жизнь сами себе шьем да заплатки ставим…
— Это я всегда ходила в заплатках, — ядовито отозвалась Джулия. — Арабелле никогда не приходилось экономить — у нее-то все новенькое и стоит вдвое больше, чем мы можем себе позволить!
— А ты… — начала Арабелла, но тут вмешалась миссис Уиллоу.
— Ну-ка, девочки, не ссорьтесь! На этот раз нам не придется беспокоиться о расходах. А вы, мисс Огилви?
— Я всегда беспокоюсь о расходах, миссис Уиллоу; я с самого детства завела привычку…
— Да нет же! Что вы наденете на вечеринку?
— Ой… — Мисс Огилви боязливо оглянулась на Ричарда Хэллорана. — Розовое? — предположила она с надеждой.
— Скорее жемчужно-серое, — посоветовала Мэри-Джейн.
— А я хочу розовое! — заупрямилась мисс Огилви.
— Если кому-нибудь интересно, я собираюсь надеть черный, — заявила тетя Фэнни, — чтобы подчеркнуть мое отношение к мероприятию.
— Похоже, закупать придется немало, — подвела итог миссис Уиллоу счастливым голосом. — На следующей неделе смотаюсь в город, и тогда у нас останется еще куча времени, чтобы вернуть, если что-то не подойдет. А ты как, Орианна, — посмотреть для тебя золотое платье?
— Спасибо, я уже заказала платье. И корону.
— И все-таки мне кажется, что ты будешь выглядеть полной дурой в этой короне.
— Значит, ты не поняла, Августа: я надену корону двадцать девятого, чтобы подчеркнуть свое положение после тридцатого. — Миссис Хэллоран загадочно улыбнулась. — Возможно, я вообще не стану ее снимать до тех пор, пока не передам Фэнси.
Глава двенадцатая
На четвертом этаже Большого дома, в конце правого крыла находилась просторная зала, которую миссис Хэллоран ни разу не посетила, хотя наверняка знала о ее существовании. Комната занимала почти весь верхний этаж правого крыла, оставив место лишь небольшому кабинету, в котором первый мистер Хэллоран планировал сделать обсерваторию, чтобы наблюдать за звездами. Поскольку Большой дом был и в самом деле нереально большой, о комнате наверху мало кто помнил, а посещала ее одна лишь тетя Фэнни; здесь хранились вещи первой миссис Хэллоран — не бриллианты, которые носила тетя Фэнни, не атласные простыни или крошечные позолоченные стулья из ее спальни, но солидные, тщательно отобранные, настоящие вещи, которые первая миссис Хэллоран имела в виду, когда прошептала мужу перед смертью: «Позаботься о моих вещах…»
