— Раболепствовал, подносил, лгал, шпионил, пресмыкался — и вот меня выставили за дверь, как я того и заслуживаю. Тетя Фэнни, мисс Огилви — мы все достойны презрения.
— Я старалась делать то, что должно, — всхлипнула мисс Огилви. — Она не имела права так со мной разговаривать!
— И верно, — продолжал Эссекс. — Я-то думал, что умен, проворен и неуязвим, а это вовсе не надежная защита. Я думал, она ко мне привязана, а сам превратился в ручную обезьянку!
— Могла бы сообщить помягче, — сетовала мисс Огилви.
— В гориллу, нелепое чудовище…
— Тихо! — вдруг скомандовала тетя Фэнни.
Они оглянулись, удивленные: тетя Фэнни пристально смотрела в сторону выхода. Дверь отворилась, и в комнату проскользнула Фэнси.
— Дедушке не понравится, что ты спустилась вниз так поздно. Сейчас же ступай в свою комнату! — велела тетя Фэнни.
Не обращая на нее ни малейшего внимания, Фэнси подошла к камину и села на коврик, скрестив ноги.
— Я здесь часто бываю, когда вы все спите. — Она в упор посмотрела на мисс Огилви. — А ты храпишь!
— Тебя следует отшлепать! — негодующе фыркнула та.
Фэнси любовно провела рукой по мягкому ворсу.
— Когда бабушка умрет, все это будет моим. Весь дом будет моим, и никто мне не помешает!
— Твой дедушка… мой брат… — начала тетя Фэнни.
— Ну конечно, я понимаю, что дом принадлежит дедушке, — возразила Фэнни с интонацией взрослого, объясняющего неразумному ребенку, — но ведь на самом-то деле нет. Иногда мне хочется, чтобы бабушка умерла.
— Маленький звереныш! — пробормотал Эссекс.
— Нельзя так говорить, Фэнси, — вмешалась мисс Огилви. — Бабушка была очень добра к тебе — нехорошо желать ей смерти. И уж тем более нехорошо бродить по ночам, шпионить за людьми и… — Она замешкалась. — Ты плохо себя ведешь!
— Да и вообще, — добавила тетя Фэнни, — не стоит считать свои богатства заранее. У тебя и так полно игрушек.
— У меня есть кукольный домик, — неожиданно произнесла Фэнси, впервые глядя тете Фэнни прямо в глаза. — У меня есть красивый кукольный домик. Там настоящие дверные ручки, электричество и маленькая плита, а в ванных льется настоящая вода…
— Тебе повезло, — заметила мисс Огилви.
— …и куколки. Одна из них лежит сейчас в ванной, — захихикала Фэнси. — Это маленькие куколки, они как раз помещаются в стулья и кровати. У них есть своя посудка. Когда я кладу их в кровать, они засыпают. Когда бабушка умрет, все это станет моим.
— И где же тогда будем мы? — тихо спросил Эссекс.
Фэнси улыбнулась ему.
— Когда бабушка умрет, я разобью свой кукольный домик — он мне больше не понадобится.
Эссекс лежал в темноте абсолютно неподвижно. Если не шевелиться и не издавать никаких звуков, он будет в безопасности. Иногда ему казалось, что если замереть совсем, то можно и вправду умереть.
— Эссекс… — прошептала тетя Фэнни и тихонько постучала в дверь. — Эссекс, впусти меня!
Раньше Эссекс пытался отвечать.
— Уходите, — говорил он, — уходите отсюда.
Теперь же он знал, что безопаснее молчать и не двигаться; может, он и правда мертв?
— Эссекс, мне всего сорок восемь!
Я заперт в тесном пространстве гроба, надо мною толстый слой земли.
— Орианна старше меня!
Я не могу пошевелиться, повернуть голову; если мои глаза и открыты, я этого не знаю; я не смею протянуть руку и пощупать деревянные доски, смыкающиеся вокруг меня.
— Эссекс?
Я попробую заговорить в оглушающей тишине; я попробую повернуть голову и поднять руки, и тогда меня будут держать крепко-крепко…
— Впусти меня! Ты можешь остаться в доме со мной!
Было еще рано и так темно, что лишь твердая уверенность в ежедневном восходе солнца давала хоть какую-то надежду на свет. Тетя Фэнни, всю ночь просидевшая в спальне своей покойной матери, и Фэнси, потихоньку ускользнувшая из детской, встретились на террасе, напугав друг друга. Сперва каждая разглядела в темноте смутную фигуру, и лишь потом тетя Фэнни догадалась, кто перед ней.
— Фэнси! — прошептала она. — Что ты тут делаешь?
— Играю, — уклончиво ответила девочка.
— Играешь? В такое время? — Тетя Фэнни взяла ее за руку и повела вниз по ступенькам. — Пойдем в сад. Во что ты играла?
— Да так… — лукаво улыбнулась Фэнси.
— А кто тебе сказал, что однажды все это будет твоим? — неожиданно спросила тетя Фэнни и остановилась. — Мама? Наверняка она. Думает, что у нее есть права… Давай пройдем по боковой дорожке; тетя Фэнни любит гулять в тайном саду по утрам. Так вот, десятилетней девочке, у которой есть мама, и дедушка, и тетя Фэнни, не следует думать о будущих благах. Мы все тебя любим, ты ведь знаешь это? Тетя Фэнни тебя любит.
Было слишком темно, однако тетя Фэнни разглядела повернутое к ней лицо ребенка. Увы, девочка не унаследовала семейного обаяния, подумала она со вздохом и споткнулась. Может, все-таки еще слишком темно, чтобы гулять по боковым тропинкам? Впрочем, она уже зашла так далеко, что возвращаться смысла нет. Глянув наверх в ожидании рассвета, тетя Фэнни раздраженно прищелкнула языком: садовники совсем забросили дальние тропинки; наверное, знают, что здесь гуляет лишь тетя Фэнни. Живую изгородь по обеим сторонам давно не постригали, и она буйно разрослась, местами даже сплелась над головой в туннель, затемняя тропу и создавая зловещий полумрак там, где атмосфера должна быть легкой и приятной.
— Мой отец, — громко произнесла тетя Фэнни, — такого не потерпел бы! Смотри, Фэнси: поворот тропинки должен быть плавным, естественным, а тут какие-то дебри. Жаль, отец не видит, что стало с его садом.
— А вон садовник, — заметила Фэнси.
В этот момент смутное ощущение тяжести усилилось и стало осознанным. Прогулка в саду всегда приносила удовольствие, но, когда Фэнси указала на садовника, тетя Фэнни вдруг поняла, что они сбились с пути и потерялись, — а может, и забрели на чужую территорию. Впрочем, за пределы стены они еще не выходили, так что ничего страшного; да и от дома прошли всего десять минут, а участок Хэллоранов так быстро не заканчивается (в любом направлении).
— Фэнси, нам пора возвращаться, — пробормотала обеспокоенная тетя Фэнни, однако девочка уже вырвалась вперед.
Занимался рассвет, но теперь в воздухе сгущался туман; зеленые ветви угрожающе нависали над головой; легкая дымка клубилась у кончиков листьев, почти скрывая ноги Фэнси на бегу. Тетя Фэнни занервничала еще больше и, что хуже, была совершенно сбита с толку.
— Фэнси, вернись сейчас же! — позвала она, но Фэнси, словно в кошмарном сне, убегала все дальше и дальше, по щиколотки в тумане, оборачиваясь и даже смеясь.
