Книга Мы всегда жили в замке, страница 27. Автор книги Ширли Джексон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мы всегда жили в замке»

Cтраница 27

Он даже не потрудился забросать яму. Я представила, как он бродит здесь и вдруг замечает место, где покров травы нарушен; останавливается, чтобы ткнуть палкой, после чего начинает копать, как безумный, обеими руками, отплевываясь; наконец, изумленно ахает, обнаружив мою коробку с серебряными долларами, и хватает ее жадными руками.

– Не я тут виновата, – обратилась я к яме. Мне придется придумать, что бы тут закопать взамен моей коробки; вот бы это был Чарльз!

Его голова отлично бы смотрелась в яме. Я засмеялась, когда нашла круглый камень подходящего размера, нацарапала на нем лицо и засыпала землей.

– Прощай, Чарльз, – сказала я. – В другой раз не хватай то, что тебе не принадлежит.

Я провела у ручья час или около того; я сидела возле ручья, когда Чарльз, наконец, поднялся наверх и вошел в комнату, которая больше не принадлежала ни ему, ни нашему отцу. На минуту я забеспокоилась, что Чарльз побывал в моем убежище, но там все было в целости, значит, Чарльз сюда не добрался. Однако он находился в опасной близости, и это меня беспокоило, поэтому я выбросила траву и листья, на которых обычно спала, вытрясла одеяло и набросала свежих листьев и травы. Я вымыла плоский камень, на котором иногда обедала, и загородила вход более надежной веткой. Меня занимала мысль, что Чарльз может явиться повторно, в надежде найти новые серебряные доллары. Вдруг он захочет забрать шесть моих синих стеклянных шариков? Наконец я проголодалась и пошла назад к дому, и там на кухне был Чарльз и вопил, как резаный.

– Не могу поверить, – пронзительно верещал он, – просто не могу поверить!

Интересно, подумала я, долго ли он намерен вопить. Он уже накричался вдоволь, и теперь его голос делался все выше и тоньше; вероятно, если он не уймется, начнет пищать, как мышь. Я сидела на крыльце кухни рядом с Ионой и думала, что Констанс, чего доброго, рассмеется во весь голос, если Чарльз начнет на нее пищать. Однако ничего такого не произошло. Как только Чарльз увидел, что я сижу на крыльце, он на минуту умолк, а затем заговорил очень медленно, понизив голос.

– Итак, ты вернулась. – Чарльз не попытался ко мне подойти, но его голос словно надвигался на меня. Я на него не смотрела; я смотрела на Иону, который, в свою очередь, смотрел на Чарльза.

– Я пока не решил точно, как с тобой поступить, – продолжал он. – Но, что бы я ни сделал, ты запомнишь этот урок.

– Не пугай ее, Чарльз, – сказала Констанс. Ее голос мне тоже не понравился, потому что он казался чужим, и я знала, что она колеблется. – В любом случае это моя вина. – Вот так она теперь стала рассуждать.

Я подумала, что помогу Констанс; может быть, она даже посмеется.

– Amanita pantherina, – начала я, – исключительно ядовитый гриб. Зато Amanita rubescens отлично годится в пищу. Цикута, Cicuta maculata, это одно из самых ядовитых растений, если его сок принять внутрь. Индийская конопля, Apocynum cannabinum, в сущности, вообще не ядовита. Зато паслен…

– Прекрати, – сказал Чарльз, по-прежнему спокойно.

– Констанс, – продолжила я. – Мы пришли домой пообедать, Иона и я.

– Сначала ты должна объясниться с кузеном Чарльзом, – ответила Констанс, и я похолодела.

Чарльз сидел за кухонным столом, он отодвинул стул и развернул так, чтобы видеть меня в дверях. Дядя Джулиан сидел за своим столом и перебирал бумаги. Остывающее печенье было выложено рядами, и по кухне все еще витал аромат корицы и мускатного ореха. Я задумалась – не даст ли Констанс Ионе одно печеньице к ужину. Но, конечно, она так и не дала, ведь это был последний день.

– А теперь послушай, – сказал Чарльз. Он притащил сверху пригоршню сучьев и грязи, вероятно, чтобы Констанс убедилась, что они действительно были в комнате. А может быть, он собирался все это выбросить, пригоршня за пригоршней. Сучья и грязь были неуместны на кухонном столе, и я решила: вот, наверное, одна из причин, почему Констанс такая грустная – грязь на чистом столе. – А теперь послушай, – повторил Чарльз.

– Я не могу работать, пока этот молодой человек все время кричит, – пожаловался дядя Джулиан. – Констанс, скажи ему, пусть немного помолчит.

– И ты тоже, – спокойно сказал Чарльз. – Я достаточно натерпелся от вас обоих. Одна загадила мою комнату и закапывает в землю деньги, а второй даже не может запомнить, как меня зовут.

– Чарльз, – напомнила я Ионе. Ведь это я закопала деньги и помню его имя. А бедный дядя Джулиан ничего не смог бы закопать и не мог запомнить имя Чарльза. Я должна быть добрее к дяде Джулиану. – Ты дашь дяде Джулиану печенье с корицей на ужин? – спросила я Констанс. – И одно печеньице Ионе?

– Мэри-Кэтрин, – сказал Чарльз, – я даю тебе возможность объясниться. Зачем ты устроила этот погром в моей комнате?

Незачем было ему отвечать; он же не Констанс. Что бы я ему ни сказала, это могло придать демону сил и помочь снова захватить наш дом своей призрачной рукой. Я сидела на крыльце и забавлялась с Иониными ушами. Они дергались и прядали, когда я их щекотала.

– Отвечай мне, – заладил Чарльз.

– Сколько раз мне твердить, Джон, что я ничего об этом не знаю? – Дядя Джулиан с размаху шлепнул ладонью по стопке бумаг, отчего они разлетелись. – Это ссора между женщинами и меня не касается. Я не лезу в мелочные склоки и решительно советую тебе следовать моему примеру. Не дело достойным мужчинам бросаться угрозами и попрекать друг друга лишь из-за того, что женщины повздорили. Ты мельчаешь, Джон, мельчаешь.

– Заткнись, – к моему удовольствию, Чарльз снова кричал. – Констанс, – продолжал он, слегка сбавляя тон, – это ужасно. Чем скорее ты от всего этого избавишься, тем лучше.

– …не прикажет заткнуться мой собственный брат. Мы уедем из твоего дома, Джон, если ты так этого желаешь. Однако я прошу тебя подумать. Моя жена и я…

– Это я во всем виновата, – сказала Констанс. Мне показалось, что она вот-вот заплачет. Немыслимо, чтобы Констанс снова плакала, после того, что произошло за эти годы. Но меня сжимало тисками, меня бил озноб, и я не могла подойти к ней и обнять.

– Ты зло, – бросила я Чарльзу. – Ты привидение и демон.

– Какого черта?

– Не обращай внимания, – ответила Чарльзу Констанс, – не слушай глупости, которые болтает Меррикэт.

– Ты ужасный эгоист, Джон, возможно даже, негодяй и слишком любишь материальные блага. Иногда я спрашиваю себя, Джон, да джентльмен ли ты вообще.

– Сумасшедший дом, – обличительно воскликнул Чарльз. – Констанс, это же сумасшедший дом!

– Я уберу в твоей комнате, Чарльз, уберу немедленно. Не сердись. – Констанс бросила на меня отчаянный взгляд, но я была в тисках и не смотрела на нее.

– Дядя Джулиан. – Чарльз встал и подошел к столу, за которым тот сидел.

– Не трогай мои записи, – сказал дядя Джулиан, пытаясь загородить руками свои бумаги. – Держись подальше от моих записей, ублюдок.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация