– Наконец-то! – воскликнул он. – Я уже боялся, что так и помру здесь в одиночестве!
– Никому не двигаться! – раздался грозный окрик, и на поляну выскочил брат Нимрод. Не дав никому опомниться, он схватил Антуанетту и приставил к ее голове пистолет. – Я не шучу! Одно неверное движение, и я выстрелю! Ну-ка, отошли все от вертолета! Нет, пилот, вы вернитесь! Проспер, сделайте несколько шагов влево. За деревом чемодан, принесите его сюда. Кидайте в кабину. Теперь отойдите! Пилот, забирайтесь внутрь!
Пятясь, брат Нимрод приблизился к вертолету и оттолкнул Антуанетту, но пистолет не опустил. Антонио и Джанкарло потянулись было к карманам, но их остановил крик барса:
– Даже не вздумайте! Я все еще держу ее на мушке! Теперь ложитесь на землю! Все! Лапы в стороны! Вот так!
Барс быстро забрался в вертолет, и машина поднялась в воздух.
– Это что, угон? – возбужденно спросил пилот.
– Он самый, – ответил брат Нимрод.
– Класс! – обрадовался пилот. – Я уже и не надеялся, что дождусь! Если бы вы знали, как мне надоели эти скучные рутинные полеты по заданию Кроликонне! А Тобика с собой возьмем?
– Кого?
– Моего сторожевого кузнечика!
– Нет. Мы полетим без Тобика, – твердо ответил брат Нимрод.
– Зря вы так. Насекомое – друг животного.
– Ничего. Я не люблю друзей. Так что забудьте про кузнечиков и берите курс на Долину Сугробов.
Требование угонщика разочаровало пилота.
– Да ну, Долина Сугробов – это скучно. Давайте лучше вы угоните вертолет на Аляску! Вот это уже размах!
– Ничего. Я не люблю размах. Долина Сугробов. – Брат Нимрод подкрепил свое требование взмахом пистолета. – Причем лететь мы будем молча.
– О… – расстроился пилот. – Вы очень жестокий угонщик.
Любители ботфортского фольклора проводили вертолет прощальными взглядами и двинулись назад к Вершине. Спустившись с гор, они обнаружили брошенный автомобиль брата Нимрода. На нем и укатили.
В этот ранний час в городе никто не спал. Горожане приходили в себя, подсчитывали убытки и сокрушались над испорченным и разграбленным добром.
Облаченный в лохмотья, откопанные на какой-то помойке, Амадей Флюгер брел по улицам Вершины. Глаза его горели одержимостью.
– Звери! – взывал он, размахивая лапами. – Грядет конец света! Падите ниц! Приложите ухо к земле! И вы услышите железо! Вы услышите, как марширует войско металлических демонов, идущих покарать нас за деяния наши! Спасайтесь, пока не поздно! О, несчастная Вершина, я вижу твой закат, вижу руины твои, вижу археологов, копошащихся в развалинах твоих!
Никто не воспринимал его всерьез. У одних он вызывал жалость. Они говорили:
– Вот бедняга, помешался от горя и страха. Возомнил себя пророком и несет всякую чушь.
Других же, и их было большинство, новоявленный пророк не на шутку раздражал. Они кричали:
– Заткнись и убирайся! Мы столько пережили! Мы хотим забыть эту ночь, как страшный сон! А ты шляешься тут и пугаешь нас каким-то железом, как будто нам не хватило бед! Оставь нас в покое, псих ненормальный! Пошел вон!
В итоге кто-то из прохожих не выдержал и швырнул во Флюгера камень. Это послужило сигналом для остальных, и они тоже схватились за булыжники.
– Кидание в меня камнями не спасет вас, звери! – убеждал Амадей Флюгер, улепетывая со всех лап. – Лучше раскайтесь!
– Мы тебе сейчас раскаемся! – обещали горожане, гоняясь за пророком. – Вот догоним, и сразу появится, в чем раскаяться!
Флюгер обернулся и обнаружил, что преследователи его настигают. «Какая нелепая смерть. Да еще и после такой нелепой жизни», – обреченно подумал он, после чего свернул за угол и попал в плотное облако.
– Стойте тихо, – юным голосом сказало облако.
Флюгер замер. Он ничего не видел, но понимал, что и его самого в облаке не заметно.
Снаружи раздались крики:
– Эй, куда он подевался?! Мальчик, здесь пробегал пророк в лохмотьях?
– Пробегал. Он побежал во-о-он туда!
– Молодец, мальчик! А что это за облако?
– Нам в школе задали, – уклончиво ответил спаситель Флюгера, но преследователей такая версия вполне устраивала, и они умчались прочь.
– Идите за облаком, – сказал невидимый мальчик.
Облако поплыло вперед, критик старался не отставать.
– Осторожно, ступеньки, – предупредил мальчик. – Осторожно, дверь. Осторожно, еще одна. Все, стойте. Облако, развейся!
Облако растворилось в воздухе. Флюгер повел головой по сторонам и увидел, что он находится в очень странной комнате, похожей на декорацию к фильму о волшебниках. Правда, выглядела эта декорация так, будто ее хорошенько пожевали крысы. В центре комнаты стоял и ухмылялся львенок в мантии астролога и в островерхой шляпе мага.
– Здесь вы в безопасности. Меня зовут Марк. А вас?
– Амадей Флюгер.
– Вы пророк, да? Да вы садитесь!
Флюгер рухнул в кресло, а Марк устроился на стуле напротив. Тигр сказал:
– Вообще-то, я критик. И предпочитаю остаться им и далее. Быть критиком проще, чем пророком.
– Вы – критик? – удивился Марк. – Разве критики так выглядят?
Флюгер обиделся.
– Не верите?
– Не очень. Чай будете? Я его утаил от крыс с помощью колдовства.
– Конечно, буду!
Львенок вскипятил воду и заварил чай. Флюгер сделал глоток и блаженно закатил глаза:
– Как я мечтал о чае!
– А вы можете доказать, что вы критик? – спросил любопытный Марк.
Тигр фыркнул.
– Запросто! Вот, например, этот ужасный чай…
– Почему ужасный? – удивился Марк. – Он же вам понравился!
– Мне только первый глоток понравился. Он был весьма обнадеживающий, я даже поверил, что весь чай будет таким же. Но уже второй глоток меня страшно разочаровал, потому что обжег гортань. И чем дальше этот чай углублялся в меня, тем яснее становилось, что он ни к черту не годен. Цвет еще слишком бледный, температура уже чересчур низкая, сахару то много, то мало, и никакого намека на лимон. А я люблю, когда лимон. И вообще, где его выращивали, этот тростник?
– Не знаю…
– Ну вот. Явный суррогат. В общем, если ты этот псевдо-чай выльешь, не допив, то поступишь весьма дальновидно.
– Зачем я буду его выливать, если он мне нравится?
– Что тебе в нем нравится, не понимаю. Он не должен нравиться. Кошмарный чай.
– Но вы же и сами его выпили!
– Да. Такова суровая доля критика – пить чай! Ну что, теперь веришь, что я критик?
