– Отличная речь, комиссар! – одобрил Константин. – Кроме того, товарищ Муравейчек, не забывайте, что именно нам вы обязаны своим освобождением из темницы.
– Вам? – удивился Похититель.
– А вы как думали! Наше подполье набирает силу! У нас имеются союзники во всех сферах! Товарищ Катерина помогла нам статьями, а товарищ капитан полиции выпустил вас на волю и арестовал реакционного сыщика, который нам совсем не товарищ! Видите, как мы сильны?
– Вижу. Но зачем вам понадобилось меня освобождать?
– Революция нуждается в вас! – Константин разошелся не на шутку. – В ваших способностях и бесценном опыте! Когда мы победим, новой власти придется очень часто похищать зверей. Тут-то вы и пригодитесь, товарищ Муравейчек. Я думаю, что в случае вашего перехода на сторону народа вы можете рассчитывать на пост министра похищений. А это, между прочим, куча льгот, личная машина с шофером и пассажирами, пожизненное право на похищения от двух до пятнадцати девушек в неделю и бесплатные деньги. И все это вы будете иметь вплоть до новых репрессий. Я бы на вашем месте от таких перспектив не отказывался.
– Да я и не отказываюсь…
– Умно и дальновидно, товарищ! В таком случае, вы вступите в борьбу прямо сейчас. Надо похитить… то есть вызволить из застенков нашего друга, подпольщика Евгения. Это очень важно, без него революционное движение рискует быть обеспингвинено.
Альфред Муравейчек перевел внимательный взгляд с одного революционера на другого.
– То есть ваш друг – пингвин?
– Да, товарищ! Но революция не делает различий между видами, плохо будет всем!
– Ах, вот оно что… – Похититель успокоился, но перемена в его настроении ускользнула от внимания слишком увлеченных подпольщиков. – Конечно, раз дела обстоят так, я непременно помогу революции. Я ведь тоже терпеть не могу угнетение.
– Замечательно, товарищ! – обрадовался Константин. – Так что же надо сделать для похищения из застенков нашего соратника?
– Ну-у-у… По идее, удачное похищение требует тщательной подготовки и максимальной осторожности. Следует собрать всю информацию о том, кого собираешься похитить, и о тех, кто может оказаться рядом, надо подкупить кое-кого, вырыть подземный ход, нанять самолет на случай побега, сшить для маскировки костюмы зайцев, потренироваться в стрельбе и беге, придумать шифр для тайной переписки, заручиться поддержкой враждебных государств, ну и еще кое-какие мелочи.
Революционеры выглядели подавленными.
– Ну что, товарищи, за дело? – спросил Муравейчек.
– Угу… – уныло отозвались подпольщики.
– В таком случае, прошу в мою машину – и вперед, на похищение!
– На похищение?! – удивился Константин. – А как же костюмы зайцев?
– Это все теория. А на практике мы просто возьмем и похитим нашего товарища!
Ехать в машине было куда комфортней, чем на велосипедах. Автомобиль мчался по ночным улицам, распугивая Деревянных Зверей. Пару раз друзьям показалось, что в тени домов крадутся длиннохвостые силуэты, весьма напоминавшие крыс, но приглядеться не удавалось – машина Похитителя быстро проносилась мимо.
– Когда революция победит, мы установим комендантский час – с двух дня до девяти утра, – заявил Константин. – В это время преступникам будет запрещено выходить из дома и улицы полностью очистятся от преступности.
– Здорово! – одобрила Берта. – Все преступления будут совершаться исключительно по домам! Очень удобно!
Кот пригляделся к дороге.
– Товарищ Муравейчек, а разве полиция не в другой стороне?
– Мы едем не в полицию, – ответил Похититель. – Сначала заедем в мэрию. У меня там есть один приятель – как раз по вечерам работает, – он отвлечет на себя полицейских, и тогда у нас вообще все гладко пройдет.
– А… – успокоился Константин. – Классно.
Но Берту ответ Муравейчека насторожил. Что-то здесь было не так, но что именно – она не понимала, поэтому бить тревогу не стала. Может, у нее просто нервишки пошаливают…
Несмотря на поздний час, в мэрии все еще оставался народ. Это были те звери, которым не удалось родиться «жаворонками» – будучи «совами», они заявлялись на работу не раньше полудня, часов до трех досыпали на столе и покидали рабочее место глубоким вечером.
– Цитадель зла, – яростно процедил сквозь зубы Константин, когда друзья, ведомые Муравейчеком, направлялись к лифтам. – Скоро она падет под всесокрушающим натиском народных масс! А на ее месте мы возведем больницы и космодромы. А потом и их снесем – потому что место это проклято, здесь угнетали народ!
– Так и будет, – сурово добавила Берта. – На обломках старого мира мы разрушим новый!
Они спустились на минус второй этаж. Здесь, под землей, находился архив.
– Мой друг – архивариус, – пояснил Муравейчек. – Сейчас мы его найдем и обо всем договоримся.
Архив представлял собой освещенное бесчисленными лампами гигантское царство стеллажей, уходящих на несколько метров вверх, под потолок. Количество папок на них исчислялось тысячами. Это был подлинный некрополь Вершинского делопроизводства, грандиозный памятник несбывшимся мечтам и нереализованным проектам.
– Харон! – позвал Муравейчек, и крик его унесся по бумажным курганам к дальним границам царства.
– Я здесь! – донеслось в ответ.
– Отлично, он на месте, – обрадовался Похититель. – За мной!
В центре архивной Вселенной, на перекрестке межстеллажных путей обнаружился пятачок, на котором располагался стол и несколько стульев. Из-за стола навстречу визитерам поднялся тигр средних лет.
– Какие гости! Альфред! Сколько же я тебя не видел, с ума сойти! Часа четыре, а то и больше! Кто это с тобой?
– Это мои товарищи – Берта и Константин.
– Берта! Константин! Сколько же я вас не видел! Всю жизнь, а то и больше!
– Берта и Константин сражаются за правое дело, – важно объяснил Муравейчек. – Я им помогаю. Ты тоже должен им помочь.
– Увы, мой друг, но никак. Ты же знаешь мой принцип: от помощи не отказывайся, но помощи не оказывай. Сожалею. Хотите кофе?
Муравейчек недовольно поморщился. А Константин нахмурился и строго произнес:
– Не время для кофе, товарищ! В эту суровую годину…
– Погодите, – остановил его Муравейчек. – Позвольте, я сам попробую его убедить. У меня имеются кое-какие рычаги давления на эгоистичных архивариусов. Харон, отойдем на минутку.
Муравейчек отвел архивариуса в сторонку и принялся настойчиво что-то ему втолковывать. Харон стал поглядывать на Несчастных с интересом.
– Они мне не нравятся, – шепнула Берта.
– Да, приз наших симпатий они бы не выиграли, – согласился Константин.
