Мне так нравилось находится в его объятиях.
Тепло, уютно, душевно. В общем самое то!
– Конечно! – улыбается он. – Я же есть свет, а свет – это сама любовь! – говорит он загадочно, и я тихо вздыхаю.
Опять философствует, а из меня философ как из коровы балерина.
– Понимаешь, на меня стали обращать внимания только когда я приобрела такую эффектную внешность, а когда я была толстой Марфой на меня никто не смотрел. Почему такая несправедливость?
Ангел смеется и говорит томным голосом.
– Так, а кто бы к тебе на пушечный выстрел подошел? Ты же сразу делала морду кирпичом, и все мужики робели от одного твоего взгляда, – смеется он, а я от обиды вырываюсь из его теплых объятий.
– А вот и неправда! – пытаюсь я оправдаться, но ангел лишь улыбается, и я понимаю, что он собственно прав.
– Я не помню, чтобы кто-то ко мне подходил, – говорю и обреченно вздыхаю.
Ангел гладит меня по руке и по волосам с нежностью и вселенской заботой.
– Просто ты вбила себе в голову что никому не нужна. «Ты ведь не всегда была страшной и толстой», – говорит он и я погружаюсь в воспоминания.
Помню, что ребенком я носилась с мальчишками и играла в войнушку. Характер у меня был боевой, и парни любили со мной играть. А когда чуть подросла, то влюбилась в соседского парнишку, но он не отвечал мне взаимностью.
Видимо именно тогда появились первые сомнения в моей женской силе и красоте. А дальше больше. Неуверенность росла и с геометрической прогрессией увеличивался мой вес.
Не даром говорят, что все проблемы в голове.
– Да, ты прав. В юности я была совсем другой, – всхлипываю я и прижимаюсь к нему всем телом.
– Тебе ведь не просто так дали такое тело сейчас. Твое тело – это отражение твоей души. «Именно такой ты себя видишь в своих мечтах», – говорит Гавриил и я плача киваю.
«Да, такая я есть на самом деле. И такой бы я могла стать в своем прошлом теле если бы разобралась в своих страхах и неуверенности в себе» – соглашаюсь я с ним и вздыхаю.
– Есть ли у меня шанс все исправить в жизни? – говорю я и слышу, как ангел заливисто смеется.
Крылья расходятся вверх, и я восхищенно смотрю на их белое совершенство.
– У тебя есть ровно месяц чтобы наладить свою жизнь. Это ли ни шанс? – говорит он и взмахивая крыльями поднимается к потолку.
– А что потом? – смотрю я на него вытянув к вверху шею.
– А пес его знает! – весело хохочет он и мне хочется запустить в него тапками.
Я его о жизни насущной спрашиваю, а он висит под потолком и глумится надо мной. Философ!
Глава 9
Злясь на пернатого, я хватаю тапки в руки и запускаю в него со всей силы, но он быстро растворяется в пространстве весело смеясь и тапки отскакивая от потолка с глухим звуком падают мне на голову.
Одним словом – карма! Мать ее!
«Ну вот! Даже ангел от меня сбежал!» – огорченно думаю я и медленно плетусь в ванную.
Захотелось принять душ и лечь спать. После бурного секса силы мои иссякли и нужно было восстановиться для дальнейшей жизни и подумать, что делать дальше.
С моим прежним телом тоже что-то нужно было делать.
Не хотелось бы чтобы оно лежало и гнило в земле. Крематорий был бы отличным решением в данном случае.
В понедельник ко всему прочему нужно заняться своими документами и поехать договориться с шефом о работе вместо Марфы. Работу я хорошо знала и надеялась, что Сергей не будет мне мстить за то, что я от обиды выгнала его из квартиры.
Включаю кран и набираю воду.
Когда вода доходит практически до середины ванны, снимаю с себя халат и ложась на чугунное дно наливаю в воду ароматную пенящуюся жидкость. Осторожно погружаюсь с головой в приятную теплую воду, а когда выныриваю и открываю глаза, то возмущенно кричу, завидев голую пернатую задницу.
Хорошо, что свое хозяйство этот пройдоха заблаговременно прикрыл пушистыми крыльями иначе остался бы без яиц.
– Спинку не надо потереть? – говорит Гавриил, улыбаясь и я кидаю в него мочалкой.
– Извращенец! – шиплю я гневно, а потом затихаю и начинаю думать, как у них все устроено.
– Вы что же, тоже занимаетесь сексом? – говорю, а сама пытаюсь разглядеть его чресла, скрытые большими белыми крыльями.
Он подходит ко мне ближе и проводит рукой по моей щеке.
– Ты забыла, что я только свет, я лишь отражение тебя, я как бы есть и меня как бы нет? – смеется он и от его слов мне становится грустно.
– Значит ты со мной потому что я в тебе очень нуждаюсь? И если захочу, то будет и секс, и любовь и даже больше, а потом ты исчезнешь, и я больше тебя никогда не увижу?
Он кивает головой и из моих глаз начинают течь слезы.
– Я не хочу, чтобы ты от меня уходил! – плачу я и он начинает грустить вместе со мной.
– Я всегда был и буду рядом с тобой, так как я это ты.
– Я не совсем тебя понимаю.
Он садится на край ванны, и я вижу, что он уже абсолютно одет.
– Ты знаешь, как устроен этот мир?
Я отрицательно машу головой.
– В этой вселенной есть основной закон – свобода воли. Да будет все по воле твоей! Ты наверняка слышала эту фразу?
Я киваю головой как болванчик соглашаясь с его суждением.
– Наш отец – кон, бог, создатель – называй его как хочешь. Это не старичок, который сидит в облаках и смотрит на тебя придирчивым взглядом – это все что окружает нас вокруг – это чистая светлая энергия. Каждая частичка, травинка, камушек, это только часть единого целого где все связано со всем и есть причины и следствия.
Я слушала его с интересом, но мой маленький мозг мало что понимал.
– Ты знаешь, что такое карма? – говорит он, глядя на меня своими большими глазами.
Я вздыхаю. Вроде знаю, а вроде и не совсем.
«Мой философ решил меня сегодня напоследок добить своими откровениями» – думаю я и смотрю на пернатого с раздражением.
Ангел грустно улыбается мне глядя в глаза, медленно проводит ладонью по теплой воде и смотря на вспененную поверхность тихо произносит:
– Это всего лишь материя, которую ты видишь, но есть и не видимые человеческому глазу тела – тонкие нематериальные тела. Я – это всего лишь тонкое тело, которое ты смогла увидеть только после того как фактически умерла и получила новую жизнь. Ты конечно можешь заняться со мной сексом, но что дальше? Разве для этого ты получила свой второй шанс? «Используй его с умом», – говорит он тихо и растворяется в пространстве оставив меня одну.
Я плачу понимая, что он в принципе прав.
