Мама входит в зал и услышав плачь одной из малышек словно ищейка прямиком летит в детскую.
Я бегу за ней следом, размышляя есть ли у меня в аптечке корвалол.
Вбегая в спальню вижу, как старушка снимает с себя очки и нервно потирает глаза. Потом осознав, что со зрением у нее все в порядке начинает испуганно звать Сергея и от ее крика дети разом просыпаются и начинают плакать.
Сергей следом вбегает в спальню пытаясь увести оттуда мать, но она отталкивает его и не дает себя сдвинуть ни на йоту.
– Это что за детский сад? – тычет она наманикюренным пальцем в сторону кроваток где плакали малыши.
– Мам это мои дети! – говорит Сергей и сразу прикрывает уши.
Я смотрю на все это безобразие и понимаю, что Гавриил слишком сильно приукрасил эту женщину. Она не просто чудовище – она исчадие ада и не думает ни о ком кроме себя.
– Дорогая мама! Прошу Вас выйти из спальни и дать мне возможность успокоить детей. С Сергеем все детали Вы можете обсудить на кухне, – произношу я с нажимом и смотрю ей прямо в глаза.
Услышав мою интонацию, она возмущенно надувает щеки, но все же выходит из спальни, и я облегченно перевожу дыхание.
Возле кроваток материализуется мой любимый ангел и мы вдвоем начинаем успокаивать деток.
– Ты как нельзя кстати! – говорю я устало, приложив руку к напряженному лбу.
Я не знала, как долго собиралась гостить у нас мама Сергея, но боялась, что моей выдержки не хватит и на пару дней.
Бальтазар
Облизывая языком свои длинные усы после того как я прикончил остатки докторской колбасы, я услышал крик в спальне и в испуге забился по стол.
«Сейчас что-то будет!» – подумал я, подавляя желание высунуть морду из укрытия и оказаться в эпицентре того пиздеца, который как я знал сейчас точно нагрянет.
Через минуту на кухню влетает взбешенный Сергей с трудом втаскивая за собой упирающуюся старушку.
– Я тебя спрашиваю чьи это дети? – говорит она таким писклявым голосом что мне хочется сильнее прижать уши или выпрыгнуть сразу в окно.
– Мама – это мои дети! – говорит Сергей и пытается ее усадить на свободный стул.
– Как твои? – поперхнувшись говорит она. – Этого не может быть!
Я сидел под столом и едва не подавился комком шерсти услышав ее речь, подумав про себя что старушка по ходу дела тронулась умом.
«Еще как может!» – едва не сказал я, стиснув с силой свои зубы, но из моего горла все же вырвалось тихое. – Мияяяу!
– Это еще что такое? – говорит она и вскакивает со стула.
Сергей лезет под стол и за шкирку вытаскивает меня.
– А это наш милый котик! – говорит он с улыбкой. – Помню ты всегда мечтала завести кота. Так вот, можешь забрать его себе. Уверен вы отлично поладите! – говорит он, а я от злости начинаю махать хвостом.
– Кис, кис, кис! – произносит старушка, рассматривая меня со всех сторон, а потом произносит фразу, за которую мне захотелось ее сразу прибить.
– Какой-то он облезлый и слишком жирный. – надменно сморщив нос произносит она и пытается заглянуть мне под хвост. – Вы его уже кастрировали?
Я округляю свои глаза до максимальных размеров и делая кульбит в воздухе вырываюсь из захвата Сергея и бегу прямиком в зал под диван под его язвительный смех.
«Ничто не заставит меня оттуда вылезти!» – решаю я, так как со своими драгоценными яйцами расставаться я не собирался.
– Прощай коньяк и трубка мира! – огорченно пробормотал я пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце в груди.
Наш тандем распался, не успев толком начаться. Ах, какая досада!
Интересно, а Лилия Борисовна случайно не является родственницей жены Верховного демона – Лилит?
Пока я раздумывал над тем что произошло, мне в голову пришёл отличный план, и я решил поделиться с ним с Гавриилом.
Как бы мне не хотелось проучить пернатого засранца, но дамочка видимо то похлеще будет. И желание избавиться от нее в данный момент у меня гораздо сильнее чем отомстить одному ангелу к присутствию, которого я уже слишком привык.
Будто услышав мои мысли, ангел появляется рядом со мной и говорит:
– Что ты хочешь мне предложить, Бальтазар?
– Я придумал как избавиться от вредной старухи, но взамен ты поддержишь меня перед коном на совете, когда придет время, – произношу я и вижу его нерешительный кивок.
Я знал, что он сдержит слово и пошел делать то, что в последнее время у меня получалось делать лучше всего. Жаль, что те лоферы потом придется выбросить, но что поделать?
Такова моя месть вредной старухе за покушение на мои пушистые яйца!
Глава 40
Бальтазар
Иду по коридору и слышу визг противной старушки, стараюсь не выдавать своего присутствия и выбирая нужную цель присаживаюсь прямо на красивые белые и натертые до блеска лоферы.
Делаю свое дело и посетив туалет быстро бегу в зал и прячусь под диван.
Через время слышу ее крик и едва сдерживаю смех чтобы не заржать во все горло. Да, теперь она наверняка мне объявит войну, но месть была настолько сладка что я забил на последствия в надежде что старушка свалит отсюда, и я продолжу испытание кона и выполнив все условия вернусь назад в свое тело.
– Где этот гаденыш! – кричит она, а я слышу насмешливый голос Сергея.
– Мама, это всего лишь милый котик. Не стоит так голосить.
«Ага!» – думаю я усмехаясь. Что же ты вчера так не говорил!
Сижу как мышка, притихнув, но вдруг откуда не возьмись все тот же мячик ударяет по картине, весящей на стене, и та накренившись падает прямиком на мой многострадальный хребет.
От боли я не удержавшись кричу: – Мияуууу!
Начинаю шипеть и злиться на свою паршивую судьбу.
«Гавриил, сука! Если это ты, то тебе не жить!» – посылаю я мысленный сигнал, но в ответ слышу просто издевательскую еврейскую песенку.
«А я тут не причем, а я тут не прием совсем не понимаю не знаю, что по чем. А я тут не причем, а я тут не причем, кушаю мацу и играюсь с мечем», – протяжно напевает он и ржет.
«Вот доберусь я до твоей задницы! Тогда ты попляшешь!» – грожу я пернатому и поднимая голову вверх вижу прищур недобрых глаз вредной старушки.
– Решил мне отомстить? – говорит она, а я делаю невинное лицо и прижимаю сильнее к голове уши. Вижу в ее руках швабру и уже зная, что будет потом не торможу, а сразу бегу куда глаза глядят. Еще одного удара моя спина просто не выдержит.
Старушка гонится следом за мной, но ее останавливает Сергей.
– Оставь кота. «Я тебе новые куплю», – говорит он, а я, дрожа от страха понимаю, что был к нему слишком суров.
