– Ну ты чего, Камилка? – Варт поднял мордочку. Я разбудила домового духа своими суматошными метаниями.
Бросилась к окну, распахнув створки настежь.
– Все знают о Перворожденных, кроме меня! Родители спокойно обсуждают меня и мою судьбу, а у меня нет голоса, понимаешь? Я как красивая птица, которая должна спокойно есть корм и услаждать своими трелями окружающих. Но захоти эта птица из клетки сбежать – все лишь посмеются, и подсыпят новую порцию, – я мерила торопливыми шагами комнату, – даже если мне понравится другой, они не воспримут никого кроме Наследника.
В дверь постучали.
– Да? – я почти крикнула.
Отец зашел в комнату, немного потоптался у входа.
– Полагаю, ты слышала нас?
– А я должна была остаться равнодушной к разговору о своем будущем? В который меня даже не пригласили, – резкий ответ вырвался раньше, чем я успела выдохнуть и присесть.
– Прости, дорогая. Но все довольно сложно…
– В чем же эта сложность, пап? Там полслова, тут – намек?! Что на самом деле значит сильная кровь? – я лихорадочно сжимала кулаки, впиваясь ногтями в мягкую кожу. Боль отрезвляла и картинка удаляющийся спины в голове рассеивалась.
– Это значит, что у тебя, как и всех, в ком есть хоть капля крови Первородных, есть особое умение. Родовая магия. Твои дети будут обладать сильными магическими способностями, если ты передашь им свой дар. Роксана родила мою маму от простого смертного, и Стихии ее не избрали. Она игнорировала магию рода, хотела сделать все наперекор им…
– Кому, «им»? – наконец, история прабабки становится чуть более ясной.
– Тем, кто хотел заполучить ее силу, хотел, чтобы ее магия выбрала сильнейшего. Она проводила свою жизнь в разъездах, скрываясь, представлялась чужими именами, и сбегала с насиженного места, если случайно ранилась. Потому что запах сильной крови способен привлечь потенциальных супругов. Когда мама умерла, бабушка приехала на похороны, но не проронила ни слезинки. А потом, пропала так же внезапно, как и появилась. Через несколько лет от нее перестали приходить письма, я навел справки, но никто ее не видел уже пару месяцев, а все подставные имена не давали результата. Я подумал, что с ней что-то случилось, – папа рассказывал о члене нашей семьи, но мне чудилось безразличие и холод в его словах.
– То есть, мне тоже следует уехать? – меня снова затрясло. Значит, я была права и моя кровь теперь как приманка.
– Нет, дорогая. Я позаботился об этом. Никто не узнает о тебе. Ты пройдешь отбор, станешь женой Наследника, и даже драконы не смогут тебя найти. Если твоя магия выберет кого-то одного, для другого ты будешь уже бесполезна. Одаренные дети родятся только при отклике твоей магии.
Мне вспомнился ритуал, когда мужчина-Дух, сказал о моей реакции. Кровь под кожей начинала светиться, что представляло собой довольно жуткое зрелище… И Эйнар. Так. У него тоже есть родовая магия, и она реагировала на меня! Странная догадка пронзила своей простотой и болью. Он испугался, что станет моим мужем. Какая ирония. До принятия Стихий, я была простой девчонкой. Недостойной. А теперь нарасхват буду, да?
Смешок вырвался бессознательно.
– Но как же господин Азаил? Он сказал, что моя магия не примет Наследника?
– Ну, во-первых, это еще надо проверить, – Кристоф Флар немного покраснел, – и во-вторых, даже если не примет, ты все равно сможешь стать его женой, ведь наследие Перворожденных влияет на всех потомков. Император одобрит этот союз, – довольно закончил отец.
Глава 18. Противостояние
– Ясно. А если я не захочу? Наследник далеко не такой душка, как вы с мамой думаете. Он слишком многое позволяет себе с участницами отбора…
– Тш-ш, дорогая. Это твоя судьба, понимаешь? Другого выбора нет. Ты больше нигде не получишь такой защиты в Саланской Империи, как от правящей семьи, – он уже все распланировал сам.
Мое мнение действительно не имело значения. Горько, как же неприятно всю жизнь быть любимой дочкой, а потом становиться товаром.
– Пап, уже поздно, я буду ложиться спать.
– Конечно, не забудь, что завтра ты переезжаешь в общежитие при Высшей Академии. Собери необходимое, сможешь навещать родных раз в неделю, но развитие магии требует слишком большой концентрации и сопряжено с опасностями, поэтому под присмотром опытных магов тебе будет лучше, – он снова решил все за меня. Безапелляционный тон пронзал воздух моей спальни.
Лишь кивнула в ответ. Усталость резко навалилась, отнимая даже возможность двигаться. Кристоф Флар улыбнулся и покинул комнату, насвистывая веселенький мотивчик.
– Варт, упакуй мои вещи. Новые платья уже готовы? – мне едва ли хотелось говорить, но я совершила над собой усилие.
– Нет, госпожа Камилла, вы же не успели снять с себя мерки.
Точно. Закрутилась. Для Отбора мне понадобиться приличная одежда.
– Ты что-то говорил о платьях Роксаны?
– Да, у меня в пространственном кармане хранится почти весь ее гардероб, кроме тех вещей, в которых она уехала.
– Тогда собери его, косметику, мою обувь и… цветок.
На белоснежном подоконнике, в неброском цветочном горшке, смотря в ночную даль, стояла одинокая Могильная Лилия. Она свернула уставшие лепестки и повесила головку-бутон, подперев ту зелеными листьями, будто печалясь о ком-то. Каким образом можно спокойно идти в руки к Кэлмиру? Не сопротивляясь, улыбаясь и представляя на его месте другого.
«Других» – я мысленно поправила себя.
Алые, как свежая кровь волосы. Аметистовые друзы в глубоких фиолетовых глазах. Смоляная шевелюра, мягкая и притягательная. Грозовое небо во взгляде и молнии в глубинах зрачков.
Я обхватила голову ладонями, зарываясь пальцами в платиновые пряди. Хотелось выть и плакать, но маленький Варт что-то колдовал напротив открытого шкафа, поэтому я лишь прерывисто вздохнула, и легла на бок, прячась под одеяло, и обхватывая ноги руками.
***
Под щелкающие удары настенных часов я следил за медальоном в бронзовой чаше. Артефакт впитал кровь Камиллы, не оставив даже намека на ее запах, а свечение цвета жидкого золота только усиливалось. Меня грыз мой демон. Он впивался когтями в мою душу, скреб по своей не очень то и прочной темнице, в которую я его заключил. Прежде, он сидел в глубине квадратной камеры, скрытый покровом Тьмы, и появлялся по одному моему зову, не смея поднять голову без приказа. Прутья, толщиной с ногу хорошего скакуна, плотно оплетали источник демонической силы, вынуждая мою вторую сущность быть покорной. Сейчас же, они стали похожи на хрупкие соломинки. Я мог сорваться без малейшего повода, и испортить все. Если уже не испортил.
Одно лишь воспоминание об испуганных, широко распахнутых серых глазах сбивало с толку.
Тик.
Я все еще с надеждой пялюсь на артефакт, хотя знаю, что он не поменяет цвет.
