Слабый стук в дверь нарушил тишину кабинета. Не многие рабыни отваживались приходить в обитель бога по своей воле, поэтому я не глядя ответил:
— Входи, Таша.
Легкие шаги за спиной явно принадлежали рыженькой простолюдке. Тонкие пальчики девушки пробежались по усталым плечам, снимая напряжение. Пробрались под рубашку, дразняще скользнули ниже.
— Стой, — я поймал ее запястье, — сначала расскажи про новенькую. Как она?
По насупившемуся дыханию легко определялось резко сменившееся настроение рабыни.
— Она странная. Вместо того, чтобы надеть одежду принесенную мной, она пошла хозяйничать на кухню в одном банном халате. Поразительно высокомерие для той, которая сразу знала, что ее продадут.
— Хозяйничает на кухне? — выдавил я, сбросив с себя руки Таши. Мысли лихорадочно заметались по голове, и не просто так. Вероятность того, что девчонка действительно с Земли возрастала с каждым мигом. Простолюдка никогда бы не смогла ничего сообразить на моей кухне. Там же оборудование и все приборы именно из нижнего мира. Я должен взглянуть на это своими глазами!
Резко поднялся на мигом напрягшихся ногах. Таша быстро поняла тщетность своих попыток соблазнения. По щелчку пальцев переместился ко входу на кухню. В помещении стояла веселая возня. Гомон, обрывки фраз, нахваливающих блинчики, девичий смех и стук посуды.
Умопомрачительный аромат земного блюда быстро проник в ноздри, возбуждая аппетит. Я притаился, решив немного понаблюдать за новой рабыней в естественной среде. Мне показалось, что со мной она ведет себя напряженно. Они все не особо радовались участи быть в моей власти, но так шарахались избранные единицы. Как правило, запуганные родственниками страшилками про синхов. Эти предрассудки просто неискоренимы!
— Приготовишь еще что-нибудь из русской кухни? — спросила, судя по голосу, Фиона. О, я стер бедняжке память, потому что в первую ночь она так нервничала… Пришлось дать девчонки каплю амброзии. Это напиток богов. Для нас, он лишь усиливает природные способностей, своего рода допинг, а вот для простолюдов… Капля вызывает опьянение и срывает все моральные блоки. И даже самая целомудренная девственница становится раскованной чувственной женщиной.
«Русской»? Откуда бы простолюдке знать о России?.. Я должен выяснить это, прямо сейчас.
Распахнул дверь, накинув на лоб капюшон. Скорее по привычке, чем из-за какого-то определенного смысла. Я старался прятать глаза и лицо, чтобы не пугать чувствительных рабынь. Не к чему им видеть клыки или бесцветные радужки глаз лишний раз. И так дрожат от страха при моем приближении.
— Что здесь происходит? Оставьте нас! — рявкнул, едва вошел.
Как и ожидал, в помещении сразу воцарилась тишина. Девушки побросали тарелки, и поспешили исчезнуть из моего поля зрения. Я же… оказался совсем не готов к увиденному.
Альбина стояла спиной ко мне. Действительно в халатике и тапочках. Белая ткань оборачивала ее тело плотно, но коротко. Подметил, какие у нее прекрасные щиколотки, переходящие в сильные, немного пухленькие икры, чувствительные коленки и широкие, покатые бедра, на середине которых так провакационно двигался край одежды. Он поднимался под ритм ее движений, пока девушка споро наливала тесто на раскаленную сковороду.
Она обернулась, свела бровки на переносице и мятежно посмотрела мне прямо в глаза. От этого взгляда я сразу почувствовал, что аппетит взыграл с новой силой, да только это был вовсе не интерес к еде.
— Обязательно было вот так врываться?! — насупилась рабыня, явно позабыв обо всех правилах. Что ж, придется ее проучить. Признаться, эта непокорность даже подкупала, заставляя обратить внимание именно на нее. На эту сладкую… Булочку.
— Придется осуществить твое наказание прямо сейчас… — я воспользовался магией, резко возникнув близко с девчонкой. Она сделала шаг в бок от плиты и оперлась руками в столешницу, продолжая сверлить меня мятежным взглядом чистых голубых глаз. Я знаю, что обещал подождать до вечера, однако кровь, стремительно льющаяся к паху и стояк, выпиравший сквозь домашние брюки слишком красноречиво голосовали против. Почему бы не взять ее здесь и сейчас. Прямо тут, на кухонной стойке?
— Ну нет, я не разрешаю ко мне прикасаться, — пискнула девчонка, когда я дернул пояс ее халатика. Полы распахнулись, являя поистине завораживающее зрелище. Полная тяжелая грудь с напрягшимися сосками, небольшой животик, и полностью лишенный волос пах. Она тут же попыталась закрыться руками.
* * *
Вот теперь синх действительно пугал. Мужик просто решил сразу меня оголить и я пожалела, что не стала надевать вещи, принесенные Ташей. Неважно хозяин или нет, я девушка с Земли и у нас не принято так подходить и просто пожирать глазами. И раздевать. И показывать клыки, плотоядно ухмыляясь. На карткий миг, пока не успела закрыться, его взгляд жарко скользнул по коже, задержавшись на груди.
— Да знаю, что фигурой не вышла, зачем так смотреть?! — голос мой превратился в жалкий тихий писк.
Синх зло, с силой, отвел от груди и паха мои ладони. И я не могла соперничать с мужчиной. Посмотрела в сторону, пока тот пожирал глазами напрягшиеся под его взглядом соски. Сильные руки прижали к столешнице, не давая вырваться.
— Ты очень красивая… Булочка, — с хрипотцой произнес Дэрэм.
Что?! Мне, наверное, послышалось? Я посмотрела на него, стараясь заглянуть под тьму ненавистного капюшона. Слова кольнули болезненной искренностью. Не впервые я слышала подобное в свой адрес, но сейчас ощутила, что это правда. Дэрэм действительно считал меня красивой.
— Прости, я обещал подождать до вечера, но… боюсь это выше моих сил. — Его хватка ослабла, и одна из ладоней нежно сжала тяжелую грудь.
Пока я пребывала в прострации из-за неожиданного комплимента синха, тот подло воспользовался ситуацией и приник к соску, вобрав его в рот.
— Нет! Стой! — завопила, снова пытаясь вырваться, но он просто придвинулся сильнее, отсекая все шансы на побег. Язык мужчины приятно щекотал вершинку. Данная манипуляция проводилась с такой страстью, словно умирающий от жажды приник с источнику с водой. Вот об этом служанки меня предупредить не успели! Почему никто из них не сказал, что он так хорош?! И как же план по отмщению заносчивому богу?
Помещение заволокло ароматом ванили. Внизу живота требовательно заныло. Синх что-то рыкнул, сильнее впечатывая в меня свое тело. И… каким-то образом устроился у меня между ног. Его внушительное возбужденное достоинство потерлось о мое лоно, вгоняя в нереальный стыд.
— Эй, прекрати! — я уже стала подыскивать что-то тяжелое, чем огреть незваного гостя, но вместо этого, ладонь только потянулась его голове, сдернула капюшон и зарылась в белые гладкие пряди.
— Зачем? Ты ведь не хочешь, чтобы я останавливался, — он поднял голову. Между нашими глазами было не более десяти сантиметров. Тесно. Жарко. Неожиданно приятно оказалось ощущать себя желанной. И видеть свое лицо в отражении бледных радужек. При ближайшем рассмотрении они оказались бледно-голубыми, с серыми вкраплениями.
