Долгие гудки послышались на том конце провода. Трубку подняли почти сразу.
— Мам, мамочка… — с первыми словами я поняла, насколько соскучилась и насколько последняя неделя выдалась сложной. Попаданство в мир богов, обретение пары и развитие своего дела…
— Альбина? — женщина всхлипнула. — Ты жива?.. — что-то стукнуло.
— Мамочка, я в порядке. Со мной все хорошо. Пожалуйста, не волнуйся, — слова казались жалкими по сравнению с тем, что пришлось пережить моей драгоценной маме. Да, когда я попала на Парлас, я могла думать только о том как выжить и устроиться здесь, потом — о том, как вернуться на Землю. Сейчас уже пришло некое смирение.
— Девочка моя… У тебя дома пусто, никто не забирал почту уже неделю, на работе потеряли связь, мобильный нашли полицейские, он валялся в раздевалке элитного фитнес-клуба. Репортёры уже успели называть это «самым загадочным исчезновением человека за последние пять лет». Что произошло? — взволнованный голос вибрировал на высокой ноте.
— Как бы сказать… Мам… что ты знаешь о моём отце?.. — я решила начать издалека.
— Альбина? Какое отношение отец имеет к происходящему? — насторожилась Лариса Григорьевна.
— Дело в том… У него был необычный талант.
На том конце замолчали. Даже прерывистое дыхание прекратилось.
— Так и подозревала. Рано или поздно он подпортит тебе жизнь, — наконец сказала мама.
— Он был богом, мам. И теперь я живу в мире богов. Потому что я — полубогиня. Часть его дара перешла и ко мне… За эту неделю меня взяли в рабство… освободили… поставили клеймо и нашли место, где я могу работать и развиваться в рамках этого мира. Он называется Парлас…
Снова долгое молчание.
— Альбина… Главное, ты в порядке. Я знала. Подумывала, что Лерой — непростой человек. Сердце — не обманешь. Одно только имя чего стоит, и это в Москве! Когда я забеременела, он стал оберегать меня сильнее. Приносил какие-то пирожные, конфетки. Необычайно вкусные, каких не встречалось больше нигде и все время приговаривал, что это для его долгожданной дочурки. Не на шаг не отходил, но потом он пропал, — мама всхлипнула, — да ты и сама слышала. Постоянно на лавочках обсуждают наши бабушки. Будто и поговорить больше не о чем…
— Все хорошо… Жаль, что так сложилось. Я выяснила, что отец погиб. Его казнили за нарушение закона. Он не имел права ходить на Землю, а тем более позволять земной женщине забеременеть… Вроде бы, у меня даже сестры есть, — поведала последние новости, боясь сказать о главном.
— Вон оно как. Об этом я тоже подозревала. Уж больно Лерой был любвиобильным. Яркий роман, с перчинкой. Зажегся моментом и сгорел так же быстро. Он мало о себе рассказывал, да и, честно говоря, нам было не до разговоров, — кажется мама немного смутилась. — Чем ты занялась?
— Лавка, которой владел отец, признала меня хозяйкой. Я готовлю, мам. Представляешь? Пышечки, булочки, пирожки и ростегайчики… различные кексики и рулеты…
— Погоди, — меня перебили. — Ты же всегда была за здоровое питание?
— Так и есть. А потом из-за постоянного самобичевания и недовольства собой попала в другой мир. Правда, если бы я сюда не попала, никогда бы не встретила… их. — Я не просто не могла молчать. Меня разрывало такое счастье, искрящимися пузырьками поселившееся во всем теле, что не сказать стало равно умалчиванию. А мы с мамой так давно не общались…
— Ну-ка, ну-ка, давай поподробнее… Слышу, голос у тебя довольный. Ты встретила там кого-то? Бога?.. — мама сразу использовала заминку, чтоб сменить тему. Людмила Григорьевна не любила говорить о своей личной жизни, но вот поболтать со мной о парнях — это мы всегда готовы.
— Это будет звучать немного странно. Я встретила не одного бога, а двух. Они братья-близнецы, но разные как ночь и день. Мы обручены. Понимаю, ты можешь быть шокированна тем, что зятьев планируется больше одного… На Парласе близнецы всегда делят одну супругу. Что-то, связанное с магией… — я легла на диванчик и вытянула ноги к камину. Теплое пламя скрипело и стучало за чугунной решеткой.
— Даже не знаю, что сказать, милая. Ты счастлива с ними?.. Уже позабыла комплексы? Я всегда говорила, доченька у меня самая обаятельная в мире Булочка, — мама посмеялась, но за смехом скрывалась небольшая настороженность.
— Ну ма-ам, — в шутку протянула в ответ. — А если серьезно, то… мне никогда не было так хорошо.
— Наш разговор меня успокоил, — призналась мама. — Значит, двое? Какие они?
— Один — светловолосый, почти альбинос. Сначала он показался мне жестким, но когда я узнала его поближе, поняла, что он нежный и чуткий мужчина. Второй — жгучий брюнет с синими глазами. Страстный и порывистый. Он смелее, чем его брат и это он достал для меня устройство связи…
— Красивые?
— Очень. И клыкастые. В прямом смысле этого слова. Они синхи. Им нужно пить кровь избранницы. Не пугайся. Только несколько капель раз в неделю, — я сказала и стала вспоминать прошедшую ночь. Похоже, мои недовампиры будут посажены на голодный паёк на ближайшие дней десять…
— Понятно. Доченька… Как же хорошо, что ты позвонила, — мама всхлипнула. — я тебя уже похоронила мысленно. Думала, пропала девочка моя… А сейчас… Если ты счастлива, значит так и должно быть. Двое — лучше одного. Всегда будет к кому прийти и уткнуться в сильное плечо. Но ты сказала, богам запрещено ходить на Землю? Значит, мы никогда не сможем встретиться?.. — Людмила Григорьевна, обычно спокойная женщина, хлюпнула носом.
— Я не знаю. Но обязательно выясню, хорошо? Не плачь, я буду регулярно звонить. Обещаю. Больше не пропаду вот так…
— Милая, а как быть с полицией? Они тебя ищут…
— Похоже, не найдут. Хорошо, что у меня не осталось на Земле подруг. Только знакомые… — стало немного грустно. Ведь и правда — прошлая жизнь, оставшаяся за плечами, оставила смешанное впечатление. С одной стороны я наслаждалась жизнью, искала в ней какой-то мнимый смысл, пряталась за аватаркой в инстаграме, пыталась похудеть. С другой стороны, там осталось многое, что мне было дорого. И квартирка моя, и мамочка… Да и другие родственники, которых видишь раз в пятилетку, все равно вспомнились.
— Не волнуйся малышка. Держи меня в курсе. Свадьба-то скоро?.. — голос на том конце повеселел.
— Ну ма-ам… — снова протянула я.
— Ясно. Замолкаю.
Мы еще немного поговорили, потрещали о своём, о женском. Я рассказала, как меня взяли в плен, про местных простолюдов и удивительный мир, наполненной странноватой в общем понимании, но такой интересной, магией.
Когда вызов завершился, мой покой бесцеремонно нарушили женихи.
— Не понял, почему это я страстный и порывистый, а Дэрэм — чуткий и нежный? — спросил первым делом Артэм, и сел у меня в ногах. Пальцы бога пробежались по щиколотке. Место прикосновений закололо. — Показать, каким нежным, я могу быть? Хотя, ты вроде любишь иначе, — горячая ладонь уже поглаживала коленку.
