Домовой опешил. Он такого предложения явно не ожидал, и глаза маленького человечка подозрительно сузились. Он почесал лысеющий уже затылок, посмотрел мне за спину, словно проверяя, точно ли за там никто не спрятался, подслушивая, и сказал:
— Знаете, леди Виталина, предложение это лестное конечно, не сомневаюсь в ваших умениях, но сильно сомневаюсь в том, что другие студенты не станут на вас пальцем показывать и у виска крутить за такое поведение… — вздохнул господин Вортин. — Точно ли вы хотите этого? Если будете учиться прилежно, через месяц получите первую долгожданную стипендию. Не абы что, всего двадцать серебрушек, но достаточно, чтобы оплатить ваши нужны. Между прочим, письменные принадлежности даются бесплатно. Идемте, покажу вашу комнату.
Дверь распахнулась перед ним, как по волшебству. Я, кажется, глуповато вылупила глаза, наблюдая за магией древнего народца. Силой одного только желания, металлическая задвижка с той стороны лязгнула, как старый ленивый пёс, и, нехотя, отъехала вверх, позволяя нам зайти внутрь.
— Я всегда изнутри запираю, чтоб студентам не повадно было в свободные комнаты заглядывать без веской причины, а то они у нас такие выдумщики… — протянул домовой, но я уже во все глаза смотрела вперед, на открывшееся мне зрелище новой, по словам господина Вортина, моей комнаты.
В светлое пространство били солнечные лучи, подсвечивая взвесь несуразных пылинок. Они тёплыми полосами падали на паркет под ногами, выхватывали из полутьмы краешек роскошной кровати, пробегались по добротного письменного столу и кристальной лампе, попадали даже до дальней стены, настолько большим было окно. И там, желтые солнечные зайчики отплясывали на плитке, уложенной аккуратно вовсе не криворуким рабочим, а мастером дела своего, который отделывал отхожее место и купальню.
— Нравится? — горделиво спросил Вортин, и я вдруг поняла, что никакого мастера не было. Это же домовой народец умеет дома ладить такие, что загляденье! Гладенькие, без единой занозки, добротные, которые и сто лет простоят если ничего не случится непредвиденного.
— Академию домовые строили? — нелепо глазея по сторонам, выдохнула вопрос.
— А то! Вот кровать твоя будет, вот столик, — домовой щелкнул пальцами и словно из ниоткуда на идеально ровную коричневую поверхность высыпалась стопка тетрадей, взмахнувших крыльями-листами в воздухе. Потом сверху на них приземлились перьевые ручки, несколько баночек с чернилами, маленькая губочка-промокашка от клякс. — На первое время хватит, — крякнул господин Вортин, потирая ладошки. — У меня все подотчетное, леди Виталина, так что не теряйте тетради, новых не дам до конца месяца.
Я благодарно кивнула и бросилась ко столу, осматривать белые листы. Я таких же в жизни не видела! Накрахмаленная бумага ласкала подушечки пальцев легкой приятной шероховатостью. Новые ручки и сменные перья тончайшей ювелирной работы, с вензелями по кругу, которые выписывали тройку заглавных букв АМП «Академия Магических Путей». Мне даже стало чуточку стыдно перед отцом, который всегда внушал мне опасаться столицы, особенно ее центра — небезызвестного учебного заведения, в народе давно считавшегося фикцией. Ведь на краткий миг в душе мелькнула радость от того, что писать буду не на грубых сероватых дощечках, едва ли походящих на бумагу, а в белоснежных накрахмаленных казённых тетрадях.
— Вижу в вас большое стремление к свету знаний, — довольно подметил домовой, все это время наблюдавший за мной. Я смутилась, будто застуканная на нехорошем, и захлопнула синеватую обложку, прятавшую внутри листы.
— Так что на счет моего предложения, господин домовой? — твердо снова спросила я, не давая маленькому человечку ускользнуть от ответа. Мне нужно отправить письмо. И даже не одно!
— Знаете, леди Виталина, — вдруг начинающаяся лысина господина Вортина покраснела почти до бордового цвета. Он подошел ко мне ближе и поманил пальцем, прося нагнуться, что я и сделала. В ухо мне дунул жаркий шёпот.
— Как на счет зелья для роста волос? Умеете такое?
— Ежели растут у вас здесь нужные травы… — задумчиво протянула я.
— Растут, как же не расти. У нас не только лесок имеется, но и собственная теплица, и травяной огород под надзором госпожи Риэль, Нейтральной, — пояснил домовой, — только подход нужен к ней. Она не любит тунеядцев и прогульщиков.
— А у вас в Академии и такие есть? — мой голос лился в искреннем изумлении.
— Всякие есть, сама увидишь. Ну что, молодая леди, по рукам, али как? — прищурил темные глаза древний.
— По рукам!
Разве было у меня право отказаться? Не лорда же Нэрта просить в конце концов? От этого несомненного сильного мужчины у меня только мурашки по коже. И даже малейшего желания пересекаться с тем, кто видел меня без одежды, в слабом полуживом состоянии, нет.
— Последний совет, леди Виталина, — заметил домовой, не спеша уходить.
— Слушаю, — помрачнела я от безрадостных воспоминаний. Я не позволю больше никому из мужчин приблизиться ко мне! Никогда!
— Вот, — из воздуха появился сероватый шарфик под цвет формы. — Прикройте рану… на шее. Она выглядит свежей и породит массу вопросов. Что-то мне подсказывает, вы не обрадуетесь.
Только что мысленно решила никогда не приближаться к мужчинам, но конкретно в этот миг, я готова была расцеловать древнего, так тонко почувствовавшего мое состояние. Он определенно верно предсказал возможную реакцию, и я подхватила шарфик на весу. Намотала на шею пряча следы преступления бывших соседей. Именно таковым я считала случившееся.
Я не чертова ведьма! Я — студентка Академии Магических Путей. У меня есть дар, настоящий. Пусть и нельзя показать всю его силу, но уверена, и основ мне будет предостаточно, чтоб больше не вляпаться в подобную историю. Накоплю на еще одну линзу, волосы выкрашу. И поминай как звали. Ровно через год.
— Так то лучше, — подытожил господин Вортин. — Ну, я пошел. Осваивайтесь здесь. С завтрашнего дня приступите к занятиям, завтрак, обед и ужин — по расписанию, — он тыкнул на обратную сторону двери. — Там же появится и ваш распорядок дня, включая занятия. Кстати, сегодня вечером вы должны показаться господину Леноксу Гэртрэну. Он определит уровень вашей силы и подберет подходящий для вас факультет. — Тут домовой слегка замялся. — Главное, чтоб им не оказался Забытый факультет.
— Что это? — я напряглась в ожидании очередной подставы от судьбы.
— А вы спросите лорда Гэртрэна, он вам и расскажет. Один из Совета Пяти, как никак. Пора мне, леди Виталина. И так засиделся с вами, — домовой поклонился и просто растворился в воздухе, оставив меня в звенящей, давящей тишине.
Не припомню, чтоб мне когда-либо доводилось сидеть и не слышать ничего. Даже ночью домик на земле был полон звуков. То мышь попискивает в углу, то сверчок песню поёт, то злой старостин пёс завоет на луну, вспомнив о своих дальних родственниках — волках.
Кстати, о них. Помимо всех загадок и неясностей, к которым я невольно прикоснулась здесь, в Академии, мне не давали покоя звери, встреченные за последние дни. Они не относились к тварям троп, я не помнила, чтобы такие красовались на иллюстрациях в папиных книгах. Там не было волков с золотыми когтями и разумных мантикор. Последний, кстати, буквально спас меня, позволив доехать на спине до конца тропы. А потом этот лорд… не вспоминай, Виталина. Забудь всё. Отпусти.
