От этой проникновенной речи Крошка Гром расчувствовался и даже пустил слезу.
– Вообще-то, я не люблю стадионные концерты, – сказал он. – Предпочитаю интимную атмосферу, в которой могу видеть и чувствовать зрителя. Скажем, зал тысяч на двести. Но в такой зал все мои поклонники не влезут. – Он огляделся по сторонам. – А что, телевизоров больше нету?
– Нет! – резко ответил Валентин. – И не будет! – Он слез со стула, подошел к Просперу и пожал ему лапу. – Спасибо, господин сыщик! Звоним в полицию?
– Думаю, это лишнее, – улыбнулся Проспер. – Давайте простим Улисса. Смотрите, как он жалеет о содеянном.
– Мммм… Ладно. Позвольте выдать вам гонорар за прекрасную работу.
Но Проспер не позволил. Вместо этого он попросил Валентина послушать молодую перспективную группу «Сыщики и воры». Продюсер поскучнел, но не нашел в себе сил отказаться. Поэтому Проспер и Антуанетта покидали супер-роскошь-люкс в приподнятом настроении.
Сыщики, Улисс и Марио молча спустились на лифте в холл отеля, где с морды Проспера слетели остатки недавней игривости. Он сухо сказал Улиссу:
– Наш договор в силе. Я помогу вам найти того, кого вы ищете. Но учтите, я не верю, будто вы не знали, что карта к сокровищам была фальшивой.
Улисс развел лапами:
– Надеюсь, что смогу убедить вас в своей искренности.
Сыщик холодно кивнул и направился к креслам. Антуанетта и Марио последовали за ним.
Улисс задержался возле лифтов. Он улучил момент, когда рядом никого не было, и быстро вытащил из внутреннего кармана пальто тонкую книжицу. «Может, хоть сейчас из этого выйдет что-то толковое?» – понадеялся Улисс, раскрывая ее на произвольной странице. Затем разочарованно закрыл и вернул на место.
Если бы брат Нимрод мог увидеть эту книжицу, он, без сомнения, не на шутку бы разволновался. На черной обложке золотыми буквами красовалось:
Справочная бога
От создателя мира
Глава 11
Магистр будет найден
Номер, в котором остановились Бенджамин Крот и суслик Георгий, выглядел очень даже на уровне. Смущали только развешанные тут и там сообщения вроде «просьба на люстре не вешаться», «просьба не заливать ковры кровью», «просьба в ванной не топиться», «просьба не реагировать слишком шумно на явление призраков – соседи пугаются», «замогильный вой по ночам можно пережить – затычки для ушей на тумбочке», «периодически возникающие на зеркале алые надписи практически безопасны».
– Практически? – напрягся археолог. – Что значит «практически безопасны»?
Суслик безразлично пожал плечами:
– Возможно, это означает, что они опасны теоретически.
– Учитель, давайте выселимся!
Георгий повалился на кровать.
– Завтра.
– А вы уверены, что мы доживем до завтра? – Крот нервно сглотнул.
– Практически уверен.
– Никогда больше не произносите этого слова!
– Что плохого в этом слове?
– Практически всё!
В дверь тихо постучали. Крот вскрикнул и кинулся к шкафу, чтобы спрятаться. Его остановил спокойный голос Георгия:
– Не советую. Вдруг там уже кто-то есть.
Профессор замер, в ужасе уставившись на шкаф.
– Но, скорее всего, нет, – успокоил его суслик и крикнул в сторону входной двери: – Войдите!
Вошла кошка-горничная с огромным мешком.
– Ваше сено, господа! – сказала она, ничем не выдав своего удивления. К причудам постояльцев она давно привыкла. – Вас предупредили, что эти апартаменты несут гибель?
– Да, благодарю, – ответил Георгий, забирая у нее мешок.
Горничная повернулась к Кроту.
– О… Вы тот самый енот, который напал на кабана, преследовал его по всему холлу, жестоко избил и ограбил, сжег его дом, разорил и трижды убил! – Она укоризненно покачала головой, взгляд ее был полон осуждения. «Я бы не выдала за вас свою дочь», – словно бы говорил он.
– Что? Это неправда! – успел пролепетать обалдевший археолог, перед тем как потерял дар речи.
– Это правда, – строго возразила горничная. – Пострадавший сам рассказал все, как было. Все звери в холле знают, что это правда, и все об этом говорят. – Она снова повернулась к Георгию. – Вас предупредили, что это самый опасный гостиничный номер в мире?
– Расписали во всех красках, – ответил суслик.
– Спокойной ночи. – Горничная мило улыбнулась и покинула номер.
Когда дверь за ней затворилась, Крот подскочил к Георгию:
– Учитель, вы слышали, какие слухи распространяет этот свин?! Нет, я вернусь и выскажу этому типу все! Я напишу про него в газеты!
Георгий оторвался от мешка с сеном и с интересом уставился на Крота.
– Профессор, у вас есть дома ценные вещи?
– Что? А… Есть.
– Выбросьте их.
Крот растерялся.
– Зачем? Они же ценные, их жалко выбрасывать.
– Странно. Вы жалеете вещи, но не жалеете время, которое куда ценнее. Готовы тратить его на всякую фигню.
– Но он же говорит про меня гадости!
– Вот пусть он и транжирит свою жизнь на фигню, раз ему не жалко.
Но Крота это убедило лишь частично.
– Дело же не только в этом кабане! Дело во всех остальных, которые теперь думают обо мне черт знает что!
– Каких остальных? – полюбопытствовал Георгий.
– Ну этих… Горничная и другие.
– И что вам с того?
– Как что? Важно, что о тебе думают другие звери!
– Нет, неважно. Подойдите к вопросу философски, профессор.
Крот замялся.
– А… Важно, что ты сам о них думаешь?
– Да нет же, профессор! Вообще не надо думать ни о них, ни о том, что они думают. Ибо вот это уже суперфигня. Какие-то звери, которых вы даже не знаете. Вот меня вы знаете. Поэтому важно, что я о вас думаю. Хотя, и это не очень. И не сейчас. Сейчас важно поспать.
Суслик вытряхнул на пол сено из мешка.
– А вот и ваша постель. Роскошное ложе для школяра!
От вида «роскошного ложа для школяра» Крот пришел в уныние. Он ткнул пальцем в сторону кровати:
– Между прочим, на этой кровати запросто поместятся двое!
– Верно, – кивнул Георгий. – Я и я.
– Но, учитель…
– Не позорьтесь, школяр! Вы проходите курс молодого философа, так что извольте!
Лежать на сене было неудобно. И дело даже не в том, что жестко – ведь приходилось же прежде Кроту на раскопках спать в палатках. Неудобство доставлял тот факт, что в метре от него находилась роскошная кровать, занятая не Кротом, а совсем другим зверем. Другой зверь сладко спал и мерно сопел. От этого душу енота переполняли темные чувства, кричавшие о несправедливости и призывавшие к революции.
