С любовью, Касия».
Поняла, что все же поддалась эмоциям, когда на пожелтевший от солнца и захватанный лист капнула слеза, и буквы во фразе «все хорошо» поплыли от влаги.
– Прости меня за все, – пробормотала в пустоту и вытерла лицо рукавом.
Завтра отнесу письмо на почтамт, положу в конверт деньги. Быть может, и потом продолжу поддерживать легенду о том, что моя девочка жива, остылая деньги и короткие сообщения на адрес отца.
Стараясь не смотреть по сторонам, чтобы вновь не будить воспоминания, скинула с себя парчовый наряд и облачилась в потертое хлопковое платье, стерла с лица макияж, напялила лохматый парик и косынку. Магда готова к приключениям.
В таверне «Падающий свет» было не протолкнуться, я с трудом дошла до барной стойки, заказала виски, получила три сальных комплимента и один случайный удар – рядом дрались двое вусмерть пьяных мужчин.
– Давно не виделись, Магда, – бас Эрика заглушал нетрезвые вопли.
– Я уезжала к матери, пришлось уйти со швейной фабрики, – привычно соврала бармену, принимая от него стакан. – Осталась без работы и, честно признаться, мне негде ночевать.
– Ну, это не проблема, дорогая, – он положил огромную мозолистую лапу на мою ладонь. – Можешь пожить у меня, если хочешь.
– О, благодарю, – просияла я. – Когда ты заканчиваешь?
– Да хоть сейчас, – ответил Эрик, отталкивая от стойки слишком ретивого посетителя, решившего самостоятельно взять себе эля. – Мик присмотрит тут за всем. Да, Мик?
Молодой помощник изобразил улыбку и кивнул, в глазах его заметен был ужас. Не таких он медвежьих габаритов, чтобы нокаутировать излишне наглых посетителей с одного удара, как это получалось у владельца таверны.
– Давай прогуляемся, – предложила я.
Мы вышли на воздух – перед Эриком толпа мигом трезвела и расступалась, все знали, что если зазеваться, можно получить удар по макушке тяжелым кулаком. Завернули за угол, и бармен закурил, прислонившись к стене.
– Зачем к матушке ездила? – спросил он, наклонив голову.
– Болела она, но сейчас уж все хорошо, – сказала ему и положила голову на могучую грудь. – Дашь сигарету? Не люблю запах табака, когда сама не курю.
Эрик передал мне тлеющую самокрутку, и я затянулась. Давно не курила, даже голова закружилась. Это даже хорошо, что я немного не в себе. Проще забыться.
Прильнула к Эрику всем телом, запустила руку ему в штаны – бармен даже вздрогнул от неожиданности – и стала ласкать член. Он сразу набух под моими чуткими пальцами.
– Ты чего? – мужчина попытался ласково меня отстранить. – Прямо тут, что ли? В подворотне?
– А почему бы и нет?
– Такая девушка как ты достойна лучшего, – он погладил меня по голове, пока моя ладонь продолжала ласкать его естество. – Ты же красавица.
– Приятно слышать это, Эрик, – ответила я, ускоряя темп. – Но, может быть, хоть за грудь меня потрогаешь, что ли?
Он покорно повиновался, запуская медвежью лапу в вырез платья.
– Вот так, молодец, – похвалила его.
Почему мне на пути попадаются в основном мужчины, которые боятся делать то, чего хочет их тело?
Кроме Грира, конечно. Его инстинкты остановить невозможно…
Чертов герцог. Хватит думать о нем!
– Поцелуй меня, Эрик, – попросила я. – Такая тяжелая неделя…
Он отбросил еще дымящуюся сигарету и подарил мне ласковый поцелуй. Я укусила его за губу, но бармен ответил на это еще большей нежностью. Его большие ладони мягко касались моих изгибов, словно я не женщина, а фарфоровая ваза… Где же твоя страсть? Если так дальше пойдет, то мы до утра будем тут обжиматься как подростки. Опять все приходится делать самой. Опустилась перед ним на колени, приспустила штаны, освободив член, и обхватила его губами.
– Магда… – прошептал мужчина тихо, проводя рукой по моим волосам. – Нас могут увидеть.
Пусть видят, все равно тут никому ни до кого нет дела. Наверняка с другой стороны таверны такая же распущенная парочка творит примерно то же самое. Однако Эрик заставил меня встать, застегнул брюки и, взяв за руку, повел к себе. Я сразу скинула с себя одежду, легла на узкую кровать, ожидая, когда же он начнет то, ради чего сегодня сюда пришла.
Эрик был так вкрадчиво нежен и чуток, его язык побывал, кажется, везде, где только возможно. Пальцы ласкали каждый дюйм тела, кроме свежих рубцов, о которых он не стал ничего говорить, и мне правда было очень хорошо: прожитые годы научили владельца бара не только вести бизнес, но и быть предупредительным любовником.
А потом он вошел в меня, двигался медленно, реагировал на каждой вздох и стон, и я даже почти кончила, но чего-то мне не хватало. И я даже знала, чего, хоть не хотела себе в этом признаваться.
«Хорошая девочка», – далеким эхом отдавался в голове холодный голос волка.
26. В башне
Эрик еще спал, когда я выскользнула из его крепких объятий, надела дешевое платье Магды, стала ею и отправилась в башню Цайт. До нее отсюда рукой подать, поэтому пошла пешком. Около таверны перешагнула через пьяное тело, несвязно ругающее то суку-жену, то короля, наткнулась на хмурого Мика с подбитым глазом, который орудовал метлой. Кажется, его ночное дежурство пошло не по плану, юноша проводил меня хмурым взглядом как причину злоключений, но ничего не сказал.
Неспешно добралась до темниц. Стражники – один огромный, второй маленький и щуплый – преградили путь.
– Стоять, девка. Куда идешь?
– К хозяину Гриру. Я служанка его.
– К герцогу, что ли?
– Ага, к нему.
– Нельзя.
– Почему это?
– Не велено.
– У нас в замке без него бардак, надо совета спросить.
– Нельзя, сказано же тебе.
– Так мне говорили, что пока не осудили, то всем можно, – сделала шаг вперед, решив протиснуться между молодцами.
– Запрещено! – рявкнул тот, что покрупнее, и толкнул меня назад с такой силой, что я едва не рухнула. – Приказ мужика, который дело расследует.
– Ага, сказали никого не пускать, особенно всяких шлюх, – поддакнул мелкий.
– Сам ты шлюха! – оскорбилась, насупившись. – Я пожалуюсь, куда надо.
– Да куда ты пожалуешься? – заржал здоровяк. – Шевели копытами, пока мы тебя саму не арестовали.
– Арестуйте и к нему в камеру посадите, – предложила я. – У него там все коровы того… вирус какой-то, что ли. Чего делать-то теперь?
Ляпнула первое, что в голову пришло, вспомнив о письме отца Касии.
– Да ты, небось, сама заразная теперь, – брезгливо поморщился мелкий.
