– Разрешаешь? – переспрашивает Джесси.
– Да.
Джесси ушам своим не верит. Больше не надо торчать дома с «Анной Франк». Можно встречаться с Пиком. Это самое главное: она сможет быть с Пиком.
Дома Кейт ложится спать, а Джесси отправляется в «Пустячок» с пакетом остатков еды. От возбуждения у нее кружится голова. Уже половина десятого, до возвращения Пика с работы остался час. Джесси с облегчением видит, что дверь в спальню мистера Кримминса закрыта, это означает, что тот спит или читает роман и скоро уснет. Джесси тихо поднимается по лестнице и включает только один свет – сорокаваттную лампочку над раковиной, от которой этаж погружается в полумрак. Она ставит пирожное в холодильник, а еду оставляет снаружи; коробки еще теплые.
Услышав шаги на лестнице, Джесси бежит в свою спальню и прячется за дверью. Если это мистер Кримминс или мама, она притворится спящей.
Мелькает белая футболка и комбинезон. Это Пик. Он, должно быть, учуял запах еды, потому что идет прямо к коробкам на террасе. Джесси выходит из спальни.
– Пик, – шепчет она.
Тот оборачивается, смотрит на нее и присвистывает.
– Ого, я тебя почти не узнал. Такая нарядная. Ты очень красивая, Джесс.
Она чувствует, что вот-вот упадет в обморок. Он назвал ее Джесс, а не Джесси, имя звучит так по-взрослому.
– Спасибо. Я ужинала с мамой. – Джесси выходит в поток лимонного света, чтобы друг лучше рассмотрел ее «во всей красе». Пик наблюдает, как она подходит ближе. Джесси уверена, он собирается поцеловать ее.
В глазах Пика тоска. «Я ему нравлюсь, – думает Джесси. – Я тоже ему нравлюсь!»
Она не знает, насколько близко подходить и стоит ли молчать или угостить Пика. Джесси подносит руку к шее, к золотому узелку с бриллиантом. Что-то не так.
«Подождите, – думает она. – Подождите!»
Джесси обеими руками ощупывает шею. Внезапно ничто больше не имеет значения – ни Пик, ни отсутствие писем от Тигра, ни обещание матери подарить свободу.
Ожерелье бабули исчезло.
Июль 1969-го
Summertime Blues
[34]
Хорошая новость: кондиционер Кирби отлично работает.
Она даже стала называть чердак своим иглу, якобы теперь у нее холодно, как в жилище эскимосов. Даррен, как и обещал, появился с брусьями на следующий день после катания на карусели, и Эван, должно быть, впустил его, потому что, когда Кирби вернулась с пляжа, кондиционер стоял в окне, а романы снова лежали на прикроватной тумбочке с запиской: «Наслаждайся! Целую, Д.».
Плохая новость: это было почти неделю назад, и с тех пор Кирби ничего не слышала о Даррене. Она думала, что получила приглашение к нему домой, но вечером воскресенья Даррен не позвонил и не зашел подтвердить время. Несмотря на это, Кирби оделась и мучительный час прождала на крыльце, прислушиваясь, не зазвонит ли внутри телефон. Она подумывала пойти в методистский кемпинг и просто постучать в дверь синего дома, но, посоветовавшись с Эмили Пост, пришла к выводу, что так не годится. Планы Даррена, должно быть, изменились. Может, семья Фрейзеров решила поесть пиццы, а может, кто-то заболел… Или Даррен решил, что она ему все-таки не нравится. Кирби была в восторге из-за того, что в записке инициалу предшествовал поцелуй, но, возможно, переоценила его значение.
А вдруг, услышав, что Даррен пригласил Кирби на ужин, его мать сказала: «Ни в коем случае».
Из-за того что Кирби – белая?
Или доктор Фрейзер знала: Кирби – это Кларисса Бувье?
Кирби пытается не думать о Даррене. В конце концов, на Винограднике Марты она оказалась не из-за него. Если Кирби чему-то и научилась у офицера Скотти Турбо, так это следующему: никогда не позволяй мужчине отвечать за твое счастье. Отныне Кирби будет отвечать за свое счастье сама. Можно подумать о хорошем. Кирби любит свою работу. Она радуется гостям, а мистер Эймс подвозит ее на работу и назад и позволяет без опасений дремать в середине смены в подсобном помещении, вот что значит дружба! Во время первого же обсуждения миссис Бенни дала Кирби высокую оценку. Начальница сообщила, что теперь, в июле, в гостинице станет еще оживленнее, приедут более именитые гости. Ходили слухи, что в отель могут заехать Фрэнк Синатра и Миа Фэрроу, а через две недели собирался прибыть сенатор Кеннеди.
– С ВИП-гостями мы должны проявлять осторожность, – сказала миссис Бенни. – Их частная жизнь – наш приоритет.
– Поняла, – ответила Кирби. Ей сложно было представить себя единственным человеком, стоящим между Фрэнком Синатрой или сенатором Кеннеди и потенциальным скандалом, но кто знает. Одна пара, зарегистрировавшаяся под именами мистер Свет и мисс Тень, сообщила, что во время пребывания в отеле они будут экспериментировать с ЛСД. Гости попросили оставить их в полном одиночестве на тридцать шесть часов – ни газет, ни уборки. Кирби пообещала лично проследить за тем, чтобы их не беспокоили. Она переживала, что ведет себя слишком мягко, слишком либерально и снисходительно. А если кто-то из них во время тяжелого прихода свалится с крыши? Вина ляжет на Кирби? Но все прошло как нельзя лучше, и, когда пара выписывалась из отеля, мисс Тень сунула Кирби конверт с пятидесятидолларовой купюрой.
Если Кирби не на работе или не спит в своем иглу, то проводит время с Патти и Люком. Ее тревожат ролевые игры и то, чем парочка занимается наедине, но Кирби поняла, что никто не может судить об отношениях, кроме состоящих в них людей. Кроме того, с появлением Люка Уинслоу жизнь стала куда интереснее. Однажды в понедельник днем он появился на «Джипе-Виллисе» с полным пива кулером и толстым косяком и повез Патти с Кирби к скалам Гей-Хед. Кирби много слышала об этом месте, и оно ее не разочаровало. Скалы, окрашенные в земляные тона – оранжевый, ржавый, кирпично-красный, – спускались прямо к бурлящему океану. Друзья сидели втроем на одеяле, пили пиво, передавали по кругу косяк и наслаждались величием этого места – захватывающего, древнего, святого. Когда Люк и Патти начали целоваться, Кирби закрыла глаза и откинулась на одеяло, наслаждаясь теплом солнца. Она уже почти заснула, когда услышала, как парочка уходит, и позавидовала не только тому, что ребята занимались сексом на свежем воздухе с непревзойденным видом на мать-природу, но и тому, что они были друг у друга, а у нее не было никого.
Кирби поняла, что самой отвечать за свое счастье – одинокое занятие.
Патти, должно быть, сочувствует одиночеству Кирби, потому что на следующий вечер приглашает ее на ужин и танцы с Люком и своим братом Томми. Они отправляются в ресторан «Дюны» при гостинице «Катама Шорс Мотор Инн». Это старая армейская казарма, переоборудованная в современный недорогой мотель с видом на океан. В ресторане «Дюны» целая изогнутая стена состоит из окон, вкусные закуски, живая музыка. Кирби словно очутилась на изысканной коктейльной вечеринке.
