Подумала и тут же опомнилась. Во-первых, сейчас не время для философских размышлений о магии и душах. Во-вторых, он точно не хрустальный, чтобы можно было рассуждать о подобном, не обращая внимание на происходящее. Сейчас я должна была действовать.
Даже не знаю, почему не сомневалась и как так быстро смогла принять решение. Спустилась вниз и просто отодвинула мага в сторону, смело шагая навстречу трем черным огромным чудовищам со сверкающими красными глазами.
– Алика…
Глюквендер схватил меня за локоть и дернул назад, протягивая вперед руку, чтобы поднять щит, совершенно безобидный, но прочный. Я видела его даже без види-шина как черную мерцающую сеть, а я-то думала, что его энергия светлая. Хотела сказать, что знаю, как с ними разобраться, но вдруг поняла, что дело не в них. Они просочились внутрь под дверь, как туман, не имеющий формы, а теперь дверь содрогнулась и рассыпалась черной блестящей пылью. В гостиной сразу стало холодно. Светящиеся шары внутри стали трескаться и покрываться темным налетом, словно сам этот холод мешал их свету.
Я сглотнула. Понимала, с кем имею дело, догадывалась, кого сейчас увижу, но не могла не задрожать.
В зал вошла Хергана. Красивая и в то же время ужасная. Белая, словно собиралась сыграть роль смерти в страшной сказке. Глаза темные и странно блестящие, будто созданные из черного металла. Ее темные волосы, вьющиеся как и мои, развивались словно ветер дул ей прямо в лицо. Среди локонов прятались отблески черного тумана, будто у ее монстров могло быть потомство, жившее в ее волосах.
Она прошла в центр комнаты, совсем нас не замечая, погладила одного из своих волков и вдруг резко посмотрела на нас. Безумная улыбка исказила ее лицо. Глаза заблестели еще больше, а мне захотелось бежать.
– Надо уходить, – сказал Глюквендер, осторожно прижимая меня к себе так сильно, словно был готов спрятать меня в своей груди.
Быть может, он так и поступил бы, но нас обоих вдруг озарило понимание, что мы не можем бросить тут Эргата. И откуда я только знала, что он здесь?
– Она пришла за тобой, – сообщил внезапно возникший дракон и растерялся, увидев меня. Кажется, я в их планы не входила.
– Разбуди Эргата, – внезапно велел ему Глюквендер и взял меня за руку, не пытаясь даже оценить возражения дракона. – Послушай, я сейчас объединю наши сознания, чтобы мы могли не говорить, а только думать.
Я хотела спросить «как это»? Видимо, просто не успела разложить информацию о такой магии в голове, но знать это оказалось совершенно не нужно. Оно произошло. Я просто вдруг ощутила, что граница между нашими сознаниями перестала существовать. В этот миг я даже поняла, почему такие маги как он считаются опасными. Его разум, как беспокойная стихия, полная тревог, сомнений и бесконечного желания обуздать себя, не потревожил меня своим присутствием, не сбил меня с мысли, но все равно заставил ощутить всю не уютность его существования.
«Ты можешь взять на себя макраков?» – будто бы спросил он, но я уверена, что слов не было. Вопрос был чистой информацией. Мне было просто проще переводить его в слова и озвучивать их его голосом, чтобы не сойти с ума от посторонних знаний в собственной голове.
«Я постараюсь. Пока ты меня не остановил я думала, что знаю, как действовать», – честно ответила я и, кажется, дала ему понять чуть больше, чем хотела. Благо, все это происходило намного быстрее речи, но лицо его исказилось. Он и взволновался, и испугался, а потом резко взял себя в руки. Успокоился, и разум его из бури превратился в ветер. Пальцы сильнее сжали мою ладонь. Я просто поняла, что он возьмет на себя Хергану и можно даже не просить ее не убивать. Он не станет. Тогда меня напугало это его «убить», а теперь я точно знала, что для него это возможно, только если ничего иного уже не будет. Он будет сражаться до последнего за ее жизнь, ее душу и ее разум, а еще за этот мир, за меня и Эргата. Он будет сомневаться, не понимать, почему он должен делать все именно так, но не остановится. Так он устроен.
Это понимание дало мне уверенности. Я снова знала, что именно хочу сделать, как бы безумно это не звучало. Приручить макраков, снова сделать их чистой силой и вернуть Глюквендеру. Что для этого надо делать?
Хороший вопрос, обычно я с него начинаю. Всегда создаю план, согласовываю желания с возможностями и только потом действую, а я знала, что мое желание и есть главное средство от всего.
Когда щит падал и наши руки размыкались, связь ослабевала, но оставалась. Я все еще знала, что именно он будет делать, куда шагнет и как вытянет вперед руку, а главное радовалась, что так много всего можно пережить за краткий миг на глазах у опасного врага, а он ничего и не заметит.
– Ты от меня не сбежишь, – медленно проговорила Хергана, поднимая вверх руки. – Теперь ты за все ответишь, проклятый Глюквендер!
Мне даже странно было это слышать, но думать, в чем же виновен великий хранитель этого мира, я не стала, взмахивая руками так, чтобы между Глюквендером, шагнувшим к Хергане, и ведьмой образовался коридор, а черные волки не смогли даже увидеть мира через темную непроглядную стену энергии. Кажется, она были такой плотной, что отпусти я ее сейчас, и оно останется здесь навечно, но я довела магию до конца. Сомкнув две стены под потолком, я попыталась просто забыть о Глюквендере.
Он сильный маг, справится.
Вовремя сделала это. Макраки внезапно обратили на меня внимание, видимо потому что им тоже хотелось воссоединиться с Глюквендером, только им казалось, что путь для этого один – разодрать его на части, на клочки, из которого соберется еще один четвертый волк безумия.
«Как всадники апокалипсиса», – внезапно подумала я и тут же заключила, что если так, то Глюквендер – непременно сама Смерть. Опасная, мудрая и в то же время несчастная от собственной судьбы.
С каких пор мою голову заполняют такие лирические мысли? Неужели это магия так влияет? Только тратить время на анализ всего этого я не стала. Снова взмахнула рукой, закрывая стеной двух макраков, и шагнула навстречу третьему.
Я могла взаимодействовать только с каждым в отдельности. Чувствовала, что надо поступить именно так.
Чудовище посмотрело на меня, дыхнуло странной холодной дымкой. Я аж зажмурилась от боли. Это было не просто холодно. Миллионы ледяных игл оцарапали мне кожу, но так и не смогли серьезно ранить.
Я делала новый шаг и открывала глаза. Огромное чудовище попятилось, закрыло пасть. Кажется, его рога и те испуганно опустились ниже, но я не сводила с него глаз, смотрела прямо в алые блестящие бусины, а потом крепко обняла. Обхватила руками черную субстанцию там, где должна быть волчья шея и просто приняла его, дала понять, что принимаю. Такое даже описать нельзя. Ты просто заполняешь себя готовностью любить вот этот осколок.
Заполнила и вдруг увидела Дина с другой и Лекса, заявляющего, что все мне скажет, а потом ощутила удар в плечо и падение с лестницы.
Это было реально. Будто я сама пережила несколько операций, лежала в больнице несколько месяцев и со страшной болью наступала на ногу, а ведь раньше я даже не думала, что могут быть такие страшные переломы, чтобы потом почти год придется ходить с опорой и все потому что он хотел защитить меня от лжи.
