Директор мечтательно поглядел на потолок, вздохнул и продолжил:
— Если бы не прошли времена бездарного и легкомысленного правления королей Шестигранника, найти кого-то было бы очень сложно. Дезорганизация во всем. Противно вспомнить, честное слово! Но, к счастью, с приходом к власти гениального правителя новой формации, коим я себя не без оснований считаю, все кардинально изменилось. И в частности, на каждого жителя Шестигранника заведено личное дело в местных, а также центральных органах управления. Личное дело, знаете ли, штука очень полезная. Оно содержит не только общую информацию о гражданине, но так же и всякие мелочи типа пристрастий, допущенных жизненных ошибок и слабых мест в характере. Может пригодиться, если надо кого-нибудь быстренько прищучить. И, как показывает мой опыт, прищучивать приходится очень и очень часто. Если когда-нибудь станете править каким-нибудь государством — ну, это я так, предполагаю просто, — первым делом соберите подробную информацию обо всех, чтобы держать их под колпаком. Это залог долгого (а в моем случае следует ожидать, что вечного) и успешного правления. Так что, дорогие друзья, информации об этом Регире Прите я ожидаю с минуты на минуту. Там, в Шестиграннике его найдут, потолкуют с ним… Зададут кое-какие вопросы… Если окажется несговорчивым, покажут черную дыру… Вы ведь уже видели черную дыру, не так ли? Очень убедительная штука. Тени вообще большие специалисты по наведению всяческого ужаса, — и Директор снова улыбнулся своей ласковой улыбкой.
— Да уж, — пробурчал Алекс себе под нос. Краем глаза он заметил, как вздрогнули девочки.
Одна из теней вдруг тронулась с места и поплыла к середине комнаты, что никак не добавило ребятам уверенности в себе. Тень нависла над креслом Директора, и из ее черноты на его колени выпал небольшой пакет. После чего она так же бесшумно вернулась на свое место у дальней стены.
— А вот и информация! — Директор радостно потряс пакетом. — Ну-ка, ну-ка, очень интересно. Итак, это и есть Регир Прит!
Он достал из пакета листок бумаги и театральным жестом продемонстрировал его ребятам. Алекс понял, что Прит ожидал такого поворота событий и поэтому загодя скрылся с портрета, даже несмотря на то, что Мартин мог заметить перемену. В руках у Директора действительно было изображение ученого, но черно-белое и несколько схематичное. Алекс постарался не подать виду, что человек на этом портрете ему знаком. Дина пожала плечами, а Майя твердо сказала:
— В первый раз вижу!
В ответ на это раздалось фырканье, но теперь уже фыркал Директор.
— Сейчас… Сейчас мы все и узнаем, — возбужденно сказал он, проглядывая остальные листы в папке. — А вот и протокол допроса! Чудненько… Итак, что же поведал господин Прит в беседе с моими бестелесными помощниками?
Но по мере того, как Директор читал полученные документы, он все больше и больше мрачнел. А покончив с последней бумажкой, в сердцах швырнул папку на пол, вскочил и ударил по ней тростью — папка с шипением растворилась, оставив после себя черное пятно.
— Никто не может скрыть правду от теней! — гневно воскликнул он. — И значит, он действительно не понимал, о чем его спрашивают!
Он кинул на ребят полный злобы взгляд, чем вызвал у девочек дрожь, а Алекса вогнал в ступор.
— Признаюсь, я очень рассчитывал на эту информацию, — прошипел он, нервно постукивая тростью по полу. — И сейчас я испытываю глубокое, нет, даже глубочайшее разочарование. А это не то чувство, которое я люблю испытывать! Боюсь, мне все же придется нарушить данное Мартину обещание… И я не буду спрашивать дважды. Даю вам первый и последний шанс, — он направил трость на ребят, та слегка задымилась, а тени у стены зашевелились. — Где Кирт?! Считаю до трех. Раз! Два!
— Зачем же так нервничать, господин Директор! — раздался голос Мартина. — К тому же нарушать слово нехорошо. Если бы оно было дано не мне, то еще ладно. А так — куда это годится!
Директор резко повернулся к Мартину.
— Как ты вообще смеешь голос подавать! — рявкнул он. И куда только подевался его прежний приторный и лживо ласковый тон. — Это ты все провалил! А потом еще и выудил из меня шантажом обещание не причинять вреда этим детям, в результате чего я просто зря трачу свое драгоценное время! С меня довольно! Не будешь работать на меня — черт с тобой! Но принц нужен мне немедленно!
— А как же игра в детектив? Похоже, господин Директор, инспектора из вас не вышло…
— Игры кончились! — Директор стукнул тростью о пол.
— Господин Директор, вы знаете, как я вас уважаю… Я на вашей стороне. Вы — блестящий политик, но… вы совершенно не подходите на роль сыщика. Не ваше амплуа, — Мартин горестно вздохнул.
Директор пристально посмотрел на Мартина, затем медленно подошел к нему почти вплотную и, нависая над ним, с угрозой произнес:
— Мартин, дружок… А ведь ты что-то знаешь. Но не говоришь… Верно?
Мартин невозмутимо посмотрел Директору в глаза и с еле уловимой насмешкой в голосе ответил:
— Но ведь я отстранен. Не имею права вмешиваться в ход расследования. Не так ли?
Лицо Директора из мертвенно бледного сделалось красным, и Алексу показалось, что он сейчас разорвет сыщика на куски.
— Сию же секунду. Ты. Мне. Скажешь. Все. Что. Знаешь, — Директор произнес это таким тоном, что у Алекса в животе все сжалось в комок от страха.
Но Мартин даже бровью не повел.
— Я ничего не знаю. У меня только есть кое-какие предположения, но… нет-нет, я не могу! Я отстранен от расследования. Откровенно говоря, — он выдержал небольшую паузу, — я чувствую себя оскорбленным.
Несмотря на свою неприязнь к сыщику, Алекс почувствовал невольное восхищение его бесстрашием. Если бы это на него Директор смотрел таким взглядом, и с ним говорил таким тоном, у него, наверное, вообще язык бы отнялся от страха. А Мартин, казалось, не боится вовсе. Конечно, он нужен Директору, и использует это, но ведь тот не всегда будет нуждаться в его услугах. И тогда диктатор припомнит бесшабашному сыщику все — в этом Алекс не сомневался ни на секунду. Неужели Мартин сам этого не понимает? Или, может быть, Алекс просто не все знает о его отношениях с Директором?
— Я думаю, — продолжал тем временем Мартин, — что если бы я получил небольшую сатисфакцию, то мог бы вернуться к участию в расследовании. Не исключено, что от меня была бы некоторая польза.
— С огнем играешь… — процедил Директор сквозь зубы. Он какое-то время молчал, и по его лицу было видно, какая жестокая борьба шла в его голове между амбициозностью и целесообразностью. Победила последняя, что неудивительно — Директор был из людей, которые способны обуздать свои эмоции, если те могли нанести ущерб их интересам. А испорченные отношения с Мартином шли явно вразрез с его целями. — Ладно, черт с тобой. Я сожалею о том, что отстранил тебя от расследования, и приглашаю тебя вновь принять в нем участие.
Но Мартин продолжал молча смотреть на него в упор, слегка улыбаясь.
