Девушка только поджала губы и отвернулась, правда про себя пообещала назначить Матвею самые болючие из уколов, которые сможет найти, а еще пару клизм – просто для профилактики повышенной вредности.
– Проводи гостей в лабораторию номер один, – велел Новиков роботу в виде синей пирамиды с мерцающим огнем на вершине.
Стоило прозвучать заданию, как он тут же поехал вперед, а свет синей лампы стал постоянным. При его приближении огни темного коридора загорались, освещая металлические двери с разными надписями. Для входа в каждую нужен был отпечаток ладони и код, судя по цифровой панели и встроенному под ней сканеру.
– Идите за ним, я вас встречу уже внизу, – сказал Новиков, что-то набирая на панели охраны сразу у входа. При этом никакой живой охраны видно не было.
Матвей молча пошел за роботом. Он уже и сам понимал, что кругом проиграл, что ему все равно некуда деваться, но все еще хотелось выйти из окна, а не действовать по указке Новикова. Восторги брата злили еще больше.
Миша смотрел по сторонам, изучал надписи, восторженно ухал, когда узнавал в них названия моделей, о которых читал, только, к счастью, ничего не говорил. Робот завел их в лифт с зеркальными стенами, подключился к управлению, буквально напоровшись на торчавший в углу штепсель, и заставил лифт опуститься вниз.
Когда дверь открылась, и впереди возник темный коридор, Матвей подумал, что их сейчас здесь бросят, и никто их не найдет.
«Избавится он от нас – и все, – подумал он и тут же опроверг. – Если бы он этого хотел, то поступил бы много проще и раньше. Мешок мне на голову у меня дома и…»
Свою мысль он не закончил. В коридоре загорелся свет, освещая светлые стены со старыми печатными фотографиями в рамках.
Выйдя из лифта, Матвей невольно стал изучать их, приближаясь к двери. Если бы он увидел их месяц назад, никогда бы не сказал, кто именно на них изображен, а теперь он сразу узнал Бориса Новикова и его команду инженеров и программистов за работой. На некоторых фото была его жена, явно попавшая в кадр по воле супруга. Он прижимал ее к себе и смеялся, несмотря на ее строгий взгляд.
Большая часть этих фотографий теперь украшала статью о великом изобретении, но были и те, что Матвей видел впервые. Особенно его удивила фотография маленького мальчика лет пяти, залезшего с ногами на лабораторный стол и ковырявшего инструментами энергометр старой модели.
– Тебе придется извиняться, – фыркнул Миша, – Готов поспорить на что угодно, что это именно он.
– Слишком старое фото, – возразил Матвей.
– Старый аппарат, – парировал Миша. – Да и ты просто неправ. Я имел дело с богатыми людьми и умею вычислять среди них гадов. Новиков – человек. Хотя я все равно не понимаю, почему он вмешался в это дело.
– У меня есть причины, – ответил голос Новикова из динамика, заставляя их обернуться, а затем дверь открылась, показывая лабораторию с фотографии.
Глава 15
Сто лет назад промышленной зоны в этом месте не было, да и самого города, к ней примыкающего, тоже. Николай Новиков этого времени, разумеется, не застал, но, по рассказам деда, здесь когда-то был лес, а в зоне стартового полигона – озеро. Село Цветаево на двадцать домов тянулось от пятого ангара до центра диагностики и испытаний, где теперь был его кабинет.
Дав сестре доступ и найдя видео, Николай спустился вниз через тайную лестницу внутри своего кабинета. Он был еще мальчишкой, когда здесь сносили старые деревянные дома и возводили металлические стены корпусов. Тогда у всех на руках уже были энергометры еще тяжелее того, что был сейчас на его руке. Надевать новый он не спешил, просто спрятал его в тот же кейс, где хранил детали от разобранного.
«Мишу не стоило пускать», – запоздало подумал он, но тут же махнул рукой, осознав, что безопасность его давно начала утомлять.
Только сегодня, наблюдая за работой сестры, ее реакциями, слушая ворчание Матвея, он вдруг понял, что истосковался по нормальному человеческому общению без делового тона и холода металла. Последние десять лет он имел дело только с роботами, даже Нину видел вживую не чаще раза в год и звонил ей нечасто, почти всегда по делу, правда напоминал, что она ему может звонить когда угодно, что бы ни случилось. Она и без напоминаний это знала, но все равно не звонила, увлекалась делами, как и он, но она была среди людей, а не камней, машин, программ и камер. Даже на телестудии Новиков не чувствовал себя человеком. Люди в его присутствии подбирались, замирали, следили за своими словами, если вообще находили силы на их произнесение. Его это утомляло. Денисовы, к счастью, были настоящими. Даже Миша искренне выражал свой восторг и не вытягивался в струнку, хоть и дергался от грубости брата. Ему явно просто не хотелось грубить, но что именно он думает, Новиков так и не понял, решив разобраться с этим потом. В конце концов, больше нет надобности защищаться, и если он погибнет, ничего не рухнет, так почему бы не дать себе право немного пожить?
Прикладывая ладонь к сканеру, он думал о том, что дед желал для него другой жизни, но тут же вспоминал о человечестве и поднял голову, позволяя едва заметному лучу заглянуть в собственный глаз.
Первая дверь открылась. На второй была надпись, оставленная маркером на металле: «У всего своя цена». Ее вывел сам Новиков в тот день, когда родителей не стало, просто чтобы не забывать, что от него отныне зависит, будет ли их гибель ненапрасной.
Вторая дверь открывалась кодом. Зато за ней была лаборатория. Положив на один из столов кейс, он шагнул к другой двери.
На мониторе рядом с ней было изображение с коридора. Разговор братьев ему показался неприятным. Впервые за долгие годы он пожалел, что не убрал со стены старые фотографии, но заставил себя улыбнуться.
– У меня есть причины, – сказал он, понимая, что эти слова предназначены не только для людей по ту сторону, но и для самого себя.
Открыв дверь, он улыбался почти надменно, словно царь в своих владениях:
– Заходите. Готов поспорить, вы уже догадались, где находитесь.
– Здесь был создан энергометр? – предположил Матвей, неловко скрещивая руки на груди.
– Модель, которая сейчас в ходу, – да, несколько моделей до нее – тоже, но первый был создан задолго до строительства этого здания, – спокойно сказал Новиков, закрывая за братьями дверь и жестом приглашая их в глубь лаборатории. – У меня тут настоящий музей, надеюсь, вы знаете историю создания?
– В общих чертах, – неохотно ответил Матвей.
– Есть версия, что это был способ вашего деда охмурить вашу бабулю, – вставил Миша, осматриваясь, а потом испуганно посмотрел на Новикова, осознав, что ляпнул.
– В некотором смысле так оно и было, – заключил Новиков, подходя к закрытому стеллажу, – хотя звучит, конечно, не очень, но факт остается фактом: Борис Новиков ушел в проект разработки медицинской техники только потому, что в центре работала Анна Вергман, которую он решил покорить любой ценой. Бабушка любила рассказывать про этот период Нине, ну и мне заодно перепадало историй о том, как она отвергла деда, а тот взял и пришел работать с ней под одной крышей.
