– Я боюсь, Дёмин решит это скрыть, – продолжал Сотников.
– Так. Забудь про Дёмина, – заключил Новиков и обратился к Матвею: – Что бы ты делал как глава проекта?
– Не спешил с выводами, – тут же ответил Матвей. – Разные виды организмов в естественной среде всегда строят новые связи, чаще взаимовыгодные, а значит выгодные нам. Сначала надо установить что это, а потом принимать решения. Есть возможность изолировать пострадавшие деревья?
– Я могу натянуть пленку в ограниченной зоне, но я нарушу процесс развития колонии, – ответил Сотников, хмурясь. – И не факт, что нет еще не выявленных зон. Сами ведь понимаете: пока микроорганизмов не станет достаточно много, чтобы их стало видно глазом, новую колонию я не найду, а осмотреть под оптикой все корни…
Вместо рассуждений о том, как это тяжело, нелепо и почти невыполнимо, Сотников выразительно скривился.
– Тогда надо наблюдать, – продолжил Матвей. – Когда ты сможешь понять, насколько это опасно для растений?
– Через пару часов у меня будут полные данные по их биохимической активности, и я надеюсь определить направление мутации. Только гарантии, что у меня при этом появятся ответы, нет. Только гипотезы.
– Тогда сообщи гипотезу через два часа, – заключил Матвей, – а там подумаем, что делать и кого привлекать.
Сотников кивнул и вдруг обернулся, нахмурился и почему-то вышел из кадра, а когда вернулся хмыкнул:
– Похоже, кто-то поймал меня на нарушении запрета на съемки внутри базы, – сказал он и тут же отмахнулся. – Я рад, что мне не придется решать это самому. Спасибо. Как только будут данные, я их вышлю. Вам обоим?
– Да, – уверенно сказал Матвей, впервые осознав, что ему надо найти свой телефон.
Зато у него появилась причина встать с постели, чего Новиков и добивался. Попрощавшись с Сотниковым, он отключил голограммер и прямо сказал:
– Надеюсь, теперь ты не станешь спорить, что нужен проекту, и согласишься на операцию?
– Какую? – спросил Матвей.
– К сожалению, пока только паллиативную. Поставим тебе внешнее сердце, чтобы включать его во время приступа. Это избавит твой остальной организм от проблем с кровотоком.
– Что, и энергометр будет работать? – с насмешкой спросил Матвей.
– Да, конечно будет.
Матвей улыбнулся и спросил:
– Ты поможешь мне встать, а то голова еще кружится, а надо найти телефон, планшет, энергометр. И мне бы данные с отчетов, это возможно?
– Конечно. Будут тебе все отчеты по Титану, но сначала операция. Нина, заходи. Пациент готов жить и бороться! – объявил он, выглянув из палаты, впервые за последние полгода почувствовав, что находится в темном коридоре, а не в тупике.
Глава 20
Виктор Бубликов всегда чувствовал себя неуютно, неловко и неуместно. Его всегда смущала фамилия, а в голове вечно крутилась шуточка отчима о том, что он не Бубликов, а только дырка от бублика. Именно этой дыркой Виктор себя и ощущал, особенно теперь, когда попал на Титан.
Он был самым молодым из ученых в команде. Попал в проект сразу после института, где наконец-то начал чувствовать себя лучшим, но в лаборатории из отличника превратился в паренька, смотрящего снизу вверх на титанов мысли. На Земле он хотя бы делал часть работы, отслеживал рост и интенсивность биохимических процессов в ларипах. Так их Дёмин назвал однажды, и название прижилось в простых рабочих кругах, а там и ученые привыкли, одна только Маргарита Петровна не соглашалась сокращать имя гибрида. Виктор так не переживал. Ему было проще вести себя как все, только ходить рассеянно туда-сюда – трудно. Раз в месяц он брал образцы, потом неделю следил за тем, как их анализируют аппараты – просто смотрел, как на панели приборов горели лампочки, и ждал, когда на планшет придет отчет. Его надо было сверить с нормой, подписать, отнести Дёмину, а дальше две недели снова ничего не делать, просто думать о том, что он, может быть, не совсем дырка, а хоть немного бублик.
Верить в это было трудно, особенно после того странного разговора сразу после приземления.
– Повезло тебе, – внезапно сказал ему Артур Дёмин, положив руку на плечо. – Ты все же попал сюда.
– А что? – голос у Виктора дрогнул. – Я разве… Я же был в команде за год до полета. Разве ж…
– Был, конечно, – с улыбкой ответил Артур, – только Матвей хотел исключить тебя из проекта. Это так, между нами, но ему сказали, что надо убрать одного человека, и он сразу вычеркнул тебя, только, вот видишь, сказать этого даже не успел – сам вылетел, так что ты счастливчик, Витя.
У Виктора подкосились ноги. Ему-то казалось, что Матвей к нему хорошо относится и остальные тоже, а выходило, что они могут врать, зато теперь он узнал, что Артур Дёмин хоть и ведет себя как павлин, а может выслушать и помочь, главное не отвлекать его от дел.
– О, тебе скучно? – удивился Артур, узнав о свободном времени Виктора. – Хочешь, я найду тебе дело? Вот, например, не хочешь помочь мне с отчетом? Тут ничего сложного, только хлопотно все собрать, а вместе мы быстро все сделаем.
В итоге Виктор делал отчеты, а Артур с ним рядом занимался своими делами, только Бубликов не замечал, что начальник пишет статьи и сообщения, а не отчетные формы, вздыхая, что работы очень много. Зато Виктор видел его честность.
– Так тяжело скрывать от мира правду, – вздыхал он. – Мы же с Матвеем всегда вместе работали. Он гениальный, конечно, но безумный. У него давно диагноз был… психиатрический, только мы это скрывали. Ну, сам ведь понимаешь, кто его с ним сюда пустит, а он вот что учудил перед вылетом… Ты не знаешь? Отключил энергометр в полете, чуть не разбился и других чудом не покалечил, и всем доказывал, что это сам энергометр, а потом и вовсе обвинил во всем Новикова. Боже, бедный Матвей, надеюсь, его брат сможет убедить его лечиться. Уверен, что он просто таблетки пить перестал, и вот что случилось. – Он снова вздохнул, а потом извинился за откровенность, а Витя кивнул, все понимая, и злился на коллег, которые не хотели обсуждать дела с начальником.
Особенно злил Сотников.
– Давайте без Артурчика все решим, – говорил он. – Потом уже его позовем, подпишет наши планы и все.
Артур это терпел, даже улыбался, хвалил выбранные зоны и действительно подписывал бумаги, только просил его звать. Вот Виктор и звал его тихонько. Выходило, что на внезапное собрание Артур приходил словно случайно, садился во главе стола и доброжелательно просил продолжать, не обращая на него внимания.
Только его все равно не любили, даже Кристиан Дик, его ровесник, пилотов и военных уважал больше своего начальника.
– Артур сотворит беды, – говорил Кристиан, как всегда словно разрубая фразу на слова.
Витя всего этого не понимал, но защищать Артура всерьез не решался – боялся непонимания, потому тайком ходил к Артуру писать отчеты. Вчера вот как раз закончил. Сегодня хотел взять образцы, только понял, что инструменты свои оставил в лабораторном корпусе, пошел туда, а там почему-то все приборы работают, осмотрелся и вдруг услышал голос Сотникова, напряженный и серьезный, подошел к его кабинету и чуть не упал, услышав пару фраз.
