– Конечно! – сказал Миша, а сам понял, что не планировал залетать в квартиру. С полигона он должен был сразу ехать в клинику, но если надо, то свои планы он изменит.
– Спасибо, только убедись, что там есть мой компьютер и зеленый информационный блок с буквой «Т». Просто я уже не помню толком. Давно это было. Если не найдешь, позвони. Буду вспоминать.
Миша хотел спросить, связано ли это с Титаном, но не решился, только буркнул что-то невнятное, изображающее согласие.
– Спасибо, брат, – с внезапной открытостью сказал Матвей и добавил: – Все, я пошел на операцию, вечером поговорим.
– Какую операцию? – испуганно спросил Миша.
– Не страшную. Мне внешнее сердце поставят или что-то в этом роде. Нина тебе объяснит, а мне сейчас нужен тот блок памяти и компьютер.
Операция Матвея явно не волновала, потому Миша только хмыкнул, попрощался с братом и тут же набрал Нину. Та уже не ответила.
– Что случилось? – спросил Норман, вручную открыв дверь.
– А?
Миша сначала посмотрел на него, потом понял, как странно это выглядело со стороны. Он ведь вдруг сбился с пути, внезапно сел и не вышел из капсулы.
– Все хорошо, мне просто брат звонил. Мы можем прямо сейчас и закончить? Мне нужно ехать.
Норман сразу не ответил, просто он таких решений не принимал, но, обернувшись, кивнул.
– Сейчас все сделаем, но завтра тогда надо будет приехать.
– Хорошо, – мгновенно согласился Миша и тут же набирал номер своего агента, чтобы срочно отменить утреннюю съемку.
Реклама всегда была хорошим заработком, но именно ей было разумней всего жертвовать. Если съемку не согласятся перенести, от нее можно отказаться или согласиться на перенос с сокращением гонорара. Лишь бы производители шампуня остались довольны, а то следом за ними в нем разочаруются и производители мужского белья – придется делать предложение Нине с кольцом без алого бриллианта с Марса, которое явно ей под стать.
***
Николай Новиков не стал ждать операции, убедился, что Матвей дал свое согласие, и быстро исчез из клиники, чтобы вернуться назад в Люкс.
– Есть что-то по запросам? – спросил он у помощника еще в капсуле.
Вместо ответа на встроенном в панель управления мониторе появилось письмо, отправленное с личного адреса некой Анны Белигар.
Хмурясь и включив автопилот, Новиков открыл письмо и изумился прямоте и простоте послания:
«Почему вы интересуетесь проектами, связанными с нарушением ритма по описанному в документе типу?»
– Почему? – ошарашенно переспросил Новиков и тут же задумался.
Ему было неясно, как ответом на официальный запрос могло стать вот такое послание на открытую почту Люкса, доступную с любого устройства.
Туда слетались все письма с предложениями, жалобами, скандальными вопросами и даже полный мусор в виде фотографий собачьего соития. Иногда людям казалось, что отправить в мировой научный центр сущую ерунду – это весело. Благо разозлить искусственный интеллект робота-помощника невозможно. Он ловко вылавливал спам, а остальные письма делил на группы и перенаправлял замам. Так, например, проекты, желавшие получить поддержку Люкса, первым делом уходили к заму по науке и, если тот считал дело перспективным, оно попадало к Новикову на стол в блестящей папке с прошитыми листами, где рядом с проектом были личные дела его создателей и списки возможных кандидатов на должности специалистов-помощников. Там уже он решал, брать проект или не брать, получая нужные консультации, а иногда лично беседуя с кандидатами.
Проект Матвея так же лежал когда-то у него на столе. Он подписал все бумаги до личной встречи. Матвей, как и все прочие работники, его не видел. Ему пришлось говорить с монитором и фирменным изображением темного силуэта. Компьютерный голос Новикова не выдал, но зато с Матвеем все стало ясно. Гениален. Наивен. Одно тогда радовало, что рядом с ним был разумный интеллектуальный агент – хваткий и ловкий. Полная его противоположность. Тогда Новиков даже удивился такому союзу, а потом порадовался, что смог заполучить такую команду.
Теперь он смотрел на письмо самого странного толка, то, что искусственный интеллект не мог оценить. Живому уму это тоже давалось с трудом.
Имя «Анна Белигар» Новикову совсем ни о чем не говорило, но после недолгих раздумий он дал задание отделу безопасности узнать, кто она, а сам ответил, не дожидаясь завершения полета:
«Наш сотрудник умирает от подобного нарушения ритма».
Без подписи и пояснений он так и отправил фразу и тут же пораженно округлил глаза, получив мгновенный ответ:
«Возможно, я смогу ему помочь, но рассказать о том, что знаю, могу лишь при личной встрече с вашим сотрудником».
Новиков хмыкнул. Это походило на какую-то ловушку, впрочем, слово «сотрудником» сбивало с этой мысли: если бы хотели выманить главу Люкса, не писали бы о сотруднике.
Обдумав все, Новиков понял, что выбора у него, в сущности, нет, потому написал:
«Место и время».
«Сегодня в восемь вечера в ресторане Madito. Это в Париже».
Новиков выругался, но согласился на такие условия и тут же отключил панель, откинулся в кресле и закрыл глаза.
– Анна Белигар, – повторил он, но так и не вспомнил это имя.
Только подумал, а на телефоне появилось сообщение от отдела охраны, пришлось снова включать панель и открывать личное дело Анны Белигар, до замужества Титовой, биоинженера по образованию. Самым удивительным было, что эта самая Анна двенадцать лет назад бесследно исчезла, а через два года появилась, вышла замуж и больше никогда не занималась наукой. Для ученого такое поведение казалось, мягко говоря, странным.
Новиков только хмыкнул, наблюдая, как капсула приземлялась на крыше Люкса, а потом посмотрел на часы и проверил личную почту. Письма от Сотникова все еще не было, но это пока не волновало. Два часа в случае Сотникова были ориентировочной цифрой. Получив результат, микробиолог должен был провести анализ, а на него уйдет некоторое время. Какое, никто не мог сказать наверняка, а значит можно заняться делом, нанести грим и лететь в Париж.
Глава 22
Иван Ободов вот уже восемь месяцев с интересом исследователя наблюдал за учеными проекта «Зеленый Титан». Как журналист, он то и дело писал о них в рубрике «Невидимые герои», которая выходила каждую пятницу на официальной странице Lifetime. Делал он это на трех языках: русском, английском и китайском. Для других версий сайта делались переводы, потому пятничная рубрика должна была быть готова уже в среду.
Сегодня как раз была среда, потому весь день Иван провел за компьютером. Когда завершил статью, то отправился в лабораторию к Сотникову. Обычно он заходил за ученым, и они выходили под купол. Влад, а именно так спецкор именовал Владимира Ивановича, рассказывал о работе, брал новые образцы, а Иван просто отправлял статью и думал о том, что будет писать в новой. В таких прогулках порой появлялись идеи для видео-включений. Снятие первого купола проходило в прямом эфире, и Ободову приходилось быть и диктором, и оператором, и режиссером-постановщиком, но публика на Земле была в восторге от вида исчезающей прозрачной пленки и мига, когда низко опустившееся желтое облако врезалось в синюю крону и рассыпалось желтыми хлопьями. Этот момент Иван словил специально, а другие думали, что это лишь удача. Ободов ничего не доказывал, махнув рукой, только смеялся с циничных шуток Сотникова и думал, что тот похож на начальника станции.
