Остальные деньги Матвей положил на счет сроком в десять дней, по завершению которого они должны были достаться его брату. Такая отсроченная дарственная избавляла Матвея от необходимости что-то говорить, объяснять и даже прощаться. Ему было проще написать с борта шаттла: «Я улетел на Титан. Может быть, вернусь через десять лет. Если что, пиши на почту. Она будет активна даже там».
Он учел все кроме того, что с ним случилось. Происходящее все еще казалось ему невероятным. Он – Матвей Денисов – задержан и отправлен на принудительные работы, потому что не может заплатить штраф. Помогать ему при этом никто не спешил.
С одной стороны, Матвея это не удивляло. Он не был общительным парнем, душой компании и обладателем десятка друзей, готовых на все, но он был хорошим специалистом, известным ученым, человеком, возглавляющим проект мирового уровня, почему тогда представитель его компании или его интеллектуальный агент все еще не приехали сюда?
Вместо ответа Матвей просто смотрел на стул и думал, что надо в таких случаях приписывать маркером к табличке просто потому, что должен был о чем-то думать.
– На выход! – внезапно скомандовал голос, заставляя Матвея посмотреть в сторону бесшумно открывшейся двери.
– Опять на допрос? – устало спросил Матвей, которого уже трижды спрашивали одно и то же просто чтобы посмеяться с его ответов и рассказа про отключившийся энергометр. – Мне нечего сказать.
– На выход! – повторил охранник и все же пояснил: – За вами приехали.
Матвей радостно подскочил на месте, буквально выскочил из камеры, ожидая увидеть Артура, который наконец-то за ним приехал, а увидел в конце коридора широкую спину брата.
Миша смотрел в окно, скрестив руки на груди, и ждал Матвея почти так же, как когда-то его ждал сам Матвей. Будущий гонщик лихачил в окрестностях города, угонял отцовскую капсулу, а если попадался, то звонил брату. Тот, будучи студентом, приезжал, выгребал последние деньги, платил штрафы, в сущности, небольшие, но для студента разорительные, и так же стоял у окна в одинаковых по строению и разных по названию отделениях, чтобы потом высказать брату, какой он бестолковый. Миша всегда смеялся и обещал все вернуть. Действительно возвращал и снова попадался, пока не закончил школу и не занялся гонками профессионально.
Матвей так и не понял такой его подход к жизни, а теперь растерялся.
– Я могу идти? – уточнил он у охранника, надеясь, что ему еще надо что-то подписать или сделать. Ему нужно было время, чтобы свыкнуться с мыслью, что придется в таком виде предстать перед младшим братом.
Реальность щадить его не стала.
– Свободен, – отмахнулся стражник и пошел бродить по длинному коридору, что-то выискивая в своем телефоне.
Зато его голос привлек Михаила, тот обернулся и тут же расхохотался:
– Ну у тебя и видок! – заявил он, едва не сложившись пополам. – Ради этого стоило сюда ехать. Ты почему не позвонил?
Матвей не знал, что ответить, и только пожал плечами – не говорить же, что на помощь брата он не рассчитывал.
– Мне позвонили с твоего телефона, чтобы попросить автограф и покричать «Вау! Офигеть! Это Метеор!». Короче, пока я понял, что к чему, пока приехал… Неужели ты сам не мог разобраться с этим штрафом? У вас что в Люксе зарплаты маленькие?
Матвей снова пожал плечами:
– Долгая история, – пробормотал он, глядя в сторону, и с трудом произнес: – Можешь отвезти меня домой?
– Да не вопрос. Как раз расскажешь, что у тебя случилось, потому что я так ничего и не понял.
Мише действительно было сложно разбираться в таких ситуациях хотя бы потому, что люди, с ним не знакомые, видя его впервые, слишком долго визжат и думают только о фотографиях и автографах. Куда нужно ехать, ему бы точно не сказали, если бы он не пообещал привезти подарочные постеры, где он на фоне скара с золотой медалью, и подписать их хоть всему отделу. Тогда в светлых головах прояснилось, и ему сообщили адрес достаточно внятно, чтобы его можно было запомнить. Теперь же задерживаться здесь Миша не хотел, потому первым выскочил на улицу. Его капсула стояла возле самого входа под охраной воздушной полиции.
Она была черной с вытянутым вперед острым носом. На округлом заднике мерцали ярко-оранжевые люминесцентные вставки, имитирующие пламя. Один такой тюнинг стоил больше капсулы самого Матвея, но говорить об этом он не стал. Забрал свой портфель из рук все того же сержанта Логинова, кивнул на его просьбу больше не нарушать порядок общественного движения и сел в пассажирское мягкое кресло, впервые радуясь, что Миша всегда покупает только двухместные капсулы, чтобы с ветерком катать девушек и спонсоров, которые тоже порой не прочь взвизгнуть на виражах.
– Рассказывай, – попросил Миша, стартуя как обычный водитель городского транспорта – плавно, осторожно, но тут же добавил: – Пристегнись.
Водить, не совершив за маршрут хотя бы одного сальто, Миша просто не умел. Его особые права экстра-класса и спец настройки, как у обладателя таких прав, позволяли ему даже в городе совершать некоторые маневры и подниматься выше простых транспортных капсул, там, где кувыркаться в воздухе могли только такие же профи, как он.
Взлетевшая капсула с мерцающими огнями сразу привлекла внимание. Люди выбегали на улицы, подбегали к окнам, радостно махали руками, а Миша их не замечал, его интересовали только кнопки, панели, рычаги и небо. Глядя на это, Матвей вздохнул, прижал к груди портфель и начал свой рассказ. Пока он говорил, Миша слушал, поднимаясь над городом, а сам сделал всего одно сальто, перекатившись спиралью через правый бок, и просто полетел вперед, хмурясь.
– Только не говори, что ты мне тоже не веришь, – попросил Матвей. – Просто отвези домой и брось там молча. Деньги я верну.
– Прекрати, – шикнул Миша, морщась. – Это и правда нереально все, только забирать тебя из отделения босого, в пижамных штанах – это тоже едва ли похоже на правду. После аварии энергометр еще раз отключался?
Матвей отрицательно покачал головой.
– С сердцем у тебя проблем быть не может?
– Меня бы в экспедицию не взяли, – прошептал Матвей. – Неделю назад я прошел углубленное медицинское сканирование. Если бы было хоть что-то, там бы заметили.
Он так и сидел, втянув голову в плечи от стыда и растерянности. Даже вид города, над которым они летели, его не впечатлял, а от Люкса он и вовсе отвернулся, как обиженный ребенок от друга, отобравшего игрушку.
– Кстати, про Люкс, – внезапно начал Миша. – Лучше, если тебе это скажу я, чем ты потом узнаешь. Они туда звонили. Ты уволен.
– Что?! Как?! – Матвей даже портфель свой выронил и посмотрел на брата с ужасом. – Меня не могут уволить, я же возглавляю проект…
Сказал и тут же осекся. По договору, подписанному с корпорацией, все, разработанное в ее стенах, принадлежит ей, за это в Люксе и платили немалые деньги, но никогда при этом ученого не увольняли прямо во время активного проекта, еще и в такой момент.
