Про Капитана Астероида Соль читать больше не стала, но повзрослев, узнала, что в земных миссиях не так редки последователи борца за счастье всех землян Маруты Меченосца. Некоторых, приказам не поддающихся, отзывали на Клеменцию, однако самые рьяные дезертировали, чтобы сложить буйные головы в огне очередной революции, причем по обе стороны баррикад. Даже среди руководителей шли споры. Отец считал, что к серьезному вмешательству они еще не готовы. А вот Гюнтер Нойманн, социолог и научный консультант германской миссии, был уверен: воздействовать на земную историю надо прямо сейчас, иначе через несколько лет станет поздно. Соль подозревала, что именно из-за Нойманна, возглавившего миссию после гибели Транспорта-2, приор Жеан переехал во Францию. Отец часто повторял слова из клятвы Гиппократа: «Не навреди!» Земляне и так относятся к ним без всякого доверия, но это лучше, чем откровенная вражда.
Что планирует высшее руководство Клеменции, Соль не представляла. Впрочем, «тяжелые системы», да и помянутый Удетом «Поларис», заставили крепко задуматься. Но ТС надежно укрыты от чужих глаз, а летающий аэродром уже не первый год изучают враги. Может, Нойманн и прав. Завтра что-то менять будет поздно.
* * *
Английское побережье блокировал облачный фронт. Серые тучи стояли стеной, и Соль выключила автопилот. Инструкция на этот случай рекомендовала запросить данные со спутника, однако код связи в памяти аппарата отсутствовал. Пришлось лететь в обход, по-прежнему над морем, минуты шли за минутами, пошел уже второй час, но в тучах не было даже просвета. Выше пяти километров «Сфера» подняться не могла, но даже в этом случае пришлось бы лететь вплотную к серой влажной кромке. А еще нужна кислородная маска, иначе сознание можно потерять в любой миг. Аппарат нырнет в облака, потеряет управление…
Наконец, возле мыса Лоустофта, самой восточной точки Англии, облака поредели. Соль вытерла холодный пот со лба и принялась прокладывать новый курс, теперь на юго-запад. Солнце уже клонилось к закату, но времени должно хватить, пусть и в обрез. Если повезет, она будет над Лейкенхитом через полтора часа. Только бы не облака, в темноте их не обойти…
Она ошиблась. Прожектора аэродрома удалось увидеть только через два часа с четвертью.
* * *
– На месте. Держаться этой точки.
С высоты Транспорт-3 и в самом деле походил на авианосец, неизвестно за какой надобностью перенесенный в пустоши Суффолка. Всю переднюю часть скрывала маскировочная сеть, а сверху парил серебристый аэростат. Соль сделала несколько фотографий, еще раз уточнив и записав координаты. Собственно, и все, можно прокладывать обратный курс. «Только разведка», – сказал отец. Это оказалось совсем не трудно. Устала – не беда, погода хорошая, надо будет найти тихое место в нескольких километрах отсюда, переночевать, завтра с утра еще раз взглянуть на аэродром…
И все?
Предатели уничтожили Монсальват. Мама осталась в госпитале, не бросив раненых. Погибли самые лучшие. «Нечистые» тоже погибли, Транспорт-2 им не достался, но они сумели украсть «Поларис».
…«Поларис» мы уничтожим. Как только найдем.
Не солгала, просто сказала не подумав. Не «как только». Сначала она доложит… Кому? С отцом они увидятся не скоро, германская и французская миссии уничтожены, у беглецов забота одна – спастись, исчезнуть. И ни у кого нет настоящего оружия.
Ей четырнадцать, она почти ничего не знает и не умеет, но именно ей достался аппарат «С».
Предатели не должны побеждать!
Пальцы коснулись лба.
– Domine Iesu Christe, Filie Dei, misere mei, peccatoris!
[46]
Задохнулась воздухом, провела пальцами по глазам… Сейчас!
– Режим невидимости…
Поглядела вниз, сжала губы.
– Спуск!
2
Дверца авто распахнулась рывком.
– Вылезай, приехали!
Наручников на этот раз не было, сняли еще на вокзале, и Александр Белов без труда выбрался сам. Поежился, запахнул ворот. Пальто вместе со шляпой ему тоже достались, причем, если по виду судить, совсем не из «Москошвея». Но после теплого автомобильного нутра свежий ветер слегка оглушил.
Прямо над головой висели тучи. И дальше тоже тучи, а еще и легкий туман. На пятьсот шагов видно, дальше – лишь смутные контуры. Справа, в разрыве облаков – черный склон.
Горы…
То, что попал в Швейцарию, замполитрука понял только на вокзале в Берне, заметив краем глаза расписание на стене. Спутники, все те же двое одинаковых, ничего пояснять не стали. Освободив от наручников, быстро провели на привокзальную площадь к одному из автомобилей. Шофер молча завел мотор.
Потом была почти пустая трасса – и горы. Черный «мерседес» летел, как стрела. Только когда от близких склонов подступил белесый туман, шофер снизил скорость. Смотреть стало нечего, Белов лишь догадался, что они свернули в какую-то долину. Трасса сменилась проселком, слева и справа время от времени мелькали смутные силуэты каких-то строений, а затем долина словно расступилась.
– Туда! – дернул подбородком один из конвоиров.
Уточнять не стал, этого и не требовалось. Огромный четырехэтажный дом странного бурого цвета, большие окна, балконы, над квадратным выступом что-то похожее на веранду. Там же и вход между двумя квадратными колоннами.
Справа – еще одно здание, чуть ниже и видом явно новее.
– Может, сразу в Нордхауз? – хохотнул один из конвоиров. Второй усмехнулся, но отвечать не стал.
Подвели к самому входу, взяли под локти, встряхнули от души.
– Не скучай, комиссар!
Ушли. Хлопнула дверца, загудел мотор. Александр оглянулся. Дорога, слева ровная, справа вроде как на подъем. А впереди туман и тучи, только в разрывах что-то черное и очень большое. Наверняка еще одна гора, чему тут еще быть?
– Приветствую вас, майн герр! Отель «Des Alpes» окажет вам все возможное гостеприимство.
Белов повернулся – и узрел швейцарского швейцара, величественного, сурового, в таком наряде, что фельдмаршалу впору. Решив ничему не удивляться, кивнул в ответ:
– Добрый день!
И не удержался, поглядел в сторону белой туманной пелены.
– У вас тут всегда так весело?
– О, нет, майн герр! – с превеликим достоинством ответствовал швейцарский швейцар. – Уже завтра распогодится, майн герр. А через несколько дней расцветет наша альпийская гентиана. Весна на склонах Эйгера прекрасна, майн герр!.. Заходите, стойка регистрации налево, ваши вещи принесут.
Александр только моргнул. Вещи? И тут только заметил стоящий слева большой кожаный чемодан.
Открыть большую стеклянную дверь швейцар гостю не позволил, отворил сам. В холле было тепло, в воздухе плавал еле различимый табачный дух. Картины на стенах, фотографии – и стойка регистрации из полированного дерева. Справа, как и обещано.
