Отец, в молодости по горам немало ходивший, заступился за землян. Дело не в размере, иногда и километровую стенку с трех подходов не возьмешь. Горы это… Горы!
Из всех земных гор школьница Соль видела только те, что в Баварии, а на Фихтель даже поднялась вместе с папой. Ничего особенного! Красиво, конечно, но как-то не волнует. Отец покачал головой и на следующее лето взял свое чадо в настоящие горы, в ледяное сердце Альп. Соль осознала, но от альпинистской секции отказалась наотрез.
– Я лучше научусь летать, папа!
Сама же оставила в памяти зарубку. На Земле и вправду не стоит, но вот дома, когда вернется… Апофеоз так и не покорили, между прочим.
* * *
Самолеты встретились ей при подлете к Нассау, сразу три. Не «пассажиры», военные. Шли почти параллельным курсом явно по своим делам, но один, внезапно отвернув, пошел наперерез. Заметил! Соль представила, что мог увидеть пилот. Маленький полупрозрачный шар, темный силуэт за иллюминатором.
Невидимость включила сразу, вверх или вниз, решала целую секунду.
– Вниз!
Потолок у самолета выше, скорость больше в разы. Пусть погоняется за тенью! В крайнем случае, можно приземлиться где-нибудь в лесу.
Погони не было, для летчика шар просто растаял в голубом просторе. Радиолокаторы на самолетах ставят пока только англичане, и то на испытательных. Но через несколько лет «Сфере» в небе станет опасно. Впрочем, инженеры на Клеменции к этому времени что-нибудь обязательно придумают.
Когда небо вновь стало чистым, Соль, поднявшись на прежнюю высоту, вернулась на курс. Берн! А пока ничего не мешает, решила заняться важным для каждого разведчика делом – документами. Все, что есть, в кармане при поясе, маленькая стопка в непромокаемом чехле.
Шпионская работа ее никогда не привлекала. Не потому что неинтересно, наоборот. Но шпионы, которые в книжках и фильмах, умные и сильные, главное же находчивые. Наклеил усы, цилиндр на нос надвинул – и ты уже не ты, а граф Лабрадор-Пинчер. И ходишь как граф, и говоришь, а тайны тебе в протянутые ладони так и падают. А за кого может сойти она, Соль? В Германии за эмигрантку из Аргентины, во Франции – за немку, но все равно – школьница, а не Фрау Доктор.
Походить на великую Мату Хари школьница Соль совершенно не желала. Еще чего!
И лишь недавно ей подумалось, что в разведке она уже, считай, четырнадцать лет. И ничего, справляется. Конечно, Харальд Пейпер – герой…
…Но с какой стати ему помогать чужой разведке? Так что Соль не чувствовала себя виноватой. У каждого свое задание, каждый желает узнать секрет первым. Конспирацию она не нарушила, никого не подвела, даже доктора Гана. Тот тоже не прост, не зря про Эйгер обмолвился. У него, выходит, своя игра? Почему бы и нет?
Все это было очень-очень сложно и непонятно, но Соль решила не унывать. Если маршрут слишком труден, его просто надо разбить на участки, ровные и прямые, как поле перед атакующей ротой. И тогда все станет на свои места.
Вперед, маленький солдатик!
Пустяк умереть разок
По приказу, по приказу.
За то крест дадут на грудь
Тем, кто шлет нас на войну.
* * *
Швейцарскую границу «Сфера» пересекла возле городка с длинным названием Шаффхаузен. Официально границы уже три года как нет, весь восток бывшей конфедерации сейчас Альпийское гау Рейха. Но Соль знала от отца, что на деле все не так просто. Граница сохранялась, более того, въезд и выезд стал куда более сложным, чем прежде. Приор Жеан считал, что причин тому две. Новые кордоны с Францией и Италией еще не успели укрепить, местные проводники легко обводят вокруг пальца немецких пограничников, а беглецы из Германии надеются, прежде всего, на швейцарскую «тропу». Но и в самих кантонах неспокойно. Потомки Вильгельма Телля не покорились. Подпольная Армия Гизана ушла из Франции, с которой Рейх сумел договориться, однако никуда не делась, растворившись в родных горах. Поэтому немецкая администрация вела себя очень тихо, стараясь не сильно вмешиваться в дела кантонов. Кое-где в горной глубинке жители без страха вывешивали белые флаги с красным крестом.
…Красный крест в белом квадрате. Желтый картон, свежая типографская краска. А вот номер, что внизу, написан карандашом. Карточка связного Армии Гизана.
Соль усмехнулась. Не связного, а связной. Если, конечно, очень повезет.
Внизу – острые горные пики, синие прожилки рек, темные ущелья, еле различимые домики под красной черепицей.
Альпы!
6
Бах! Второй ботинок приземлился рядом с первым, легкий, черный, с рифленой подошвой.
– Это не сапог, – уверенно констатировал Белов.
– Надевайте, надевайте! – подбодрил Хельтофф. – Зато испанский, как и обещал. Тот парень, что их одолжил, полгода по Каталонии в таких бегал. Но это новые, он их месяц назад купил. Какая-то местная фабрика выпускает.
Замполитрука потер подбородок:
– В Каталонии сейчас французы, насколько я помню.
Хельтофф негромко рассмеялся.
– Поэтому бегать приходилось быстро, причем главным образом по скалам.
После обеда Белову было велено скучать в холле, что он честно и проделал. Пару раз выходил на улицу, смотрел на близкие горы. Вершина Эйгера скрылась за пеленой серого тумана, но знаменитую Северную стену удалось рассмотреть во всех деталях. Пропасти, трещины, осыпи, скальные карнизы… Вездесущий швейцар посетовал, что с веранды видно не в пример лучше, там и телескопы есть. Однако попасть на веранду нельзя. Как заперли ее с «того дня», так с тех пор и сиротеет.
Намек на судьбу слишком разговорчивого Рейхсминистра пропаганды Белов уловил с ходу. Про саму же Северную стену он уже прочел в одном из проспектов. Поразился, а потом задумался. Надо же, какие страсти! Почти Северный полюс, который покорил товарищ Папанин. А в советских газетах – ни слова.
А потом появился Хельтофф и потащил за собой куда-то по коридорам. В конце концов, они очутились в тесной кладовке, где Белову были выданы старые, но крепкие штаны вместе с потерявшей цвет рубашкой, такой же древней курткой и кепи. Все это явно военное, однако без погон и нашивок. Александр вспомнил польскую шинель и невольно поежился. Дело довершил обещанный испанский сапог, обернувшийся парой прочных и очень удобных ботинок точно по размеру.
– Ну, теперь хоть на человека похожи, – рассудил Хельтофф. – Пошли, заплечных дел мастера ждут.
Белов решил не спорить. Ботинки сидели как влитые, при желании в них можно убежать далеко. Насчет же пыток не поверил. Ради дыбы переодеваться бы не заставили.
Ошибся – в очередной уже раз. Понял он это, когда увидел в холле двух парней скучного вида, экипированных в такое же непонятное тряпье и тоже в кепи. Возрастом постарше, но ненамного. Тот, что повыше – блондин, прямо как с фашистского плаката. Второй брюнетистого вида, невысок, но жилист.
