– Впрочем, оно и к лучшему. Я совсем не против пообщаться.
Мокрая Лени на этот раз не была мокрой. Ни халата, ни полотенца. На женщине горная куртка, вязаная альпинистская шапочка с очками на лбу, брюки, тяжелые ботинки. Мокрым оказался только маленький кусочек снега на левом плече.
– Заходите! И не пугайтесь, приставать к вам не собираюсь. И в Ад не утащу, потому что не представляю, где он находится.
Белов немного подумал и переступил порог. В номере темно, воздух знакомо пропах пылью. Женщина вошла следом, включила свет, сбросила куртку и шапочку прямо на коврик в прихожей.
– Рейнвейн выпила сама, но шнапс, кажется, остался. Пойдемте!
В комнате пусто, ни вещей, ни белья на кровати. Пыльная бутылка – и рюмки в пыли. Хозяйка поморщилась.
– Сейчас вымою. Не убегайте, я не страшная.
Убегать Александр не собирался. Чем он Свидригайлова хуже? Тварь ли он дрожащая – или право имеет? В конце концов, его могли попросту разыграть, как и думалось в самом начале. Просто у Лени с полотенцем на голове настроение одно, а у нынешней – иное совсем.
Рюмки мягко опустились на стол. Женщина присела, взяла бутылку в руки.
– Мы с вами незнакомы, но это и к лучшему. У меня плохая репутация, а вас я видела в очень странном обществе. Оставим все как есть. Меня называйте как хотите – или не называйте вообще…
Разлила шнапс по рюмкам, взяла свою.
– Пьем так, тост не предлагаю, иначе придется пить за чей-нибудь упокой. Прозит!
Он выпил, не чувствуя вкуса. Да и пил ли вообще? Сквозь хрусталь явственно проступала стена коридора…
– Хинтерштойсера знаете?
От неожиданности Александр едва не уронил рюмку.
– Д-да, успел познакомиться. Как я понимаю, он бежал?
Женщина мотнула головой.
– Бежал. И опять влип. Он всегда такой, сколько его помню. Пыталась помочь, а он меня испугался, даже поговорить не удалось. Все, что смогла – придержать его веревку на спуске.
– Потому что вы – привидение, – рассудил Белов. – Померещились ему, теперь – мне.
Ее кулак врезался в стол. Рюмка опрокинулась, откатившись к самому краю.
– Бред! Для меня мир реален, как никогда. Я ушибла руку, отморозила щеку, а еще мне очень хочется жрать. Но в плане творческом… Представляете, какой можно снять фильм? Старый отель, воплощение Смерти и самого Зла. Призраки, кровь на ковре, шабаш мертвецов в ресторане. И обычный человек, попавший в этот переплет. Какие крупные планы!.. Что вы так смотрите? В кино никогда не бывали?
Белов удивился.
– Почему? Бываю, когда время есть. Месяц назад нам на курсах крутили «Веселых ребят» с Орловой.
– Голливуд, подогретый к ужину, – женщина, фыркнув, вернула рюмку на место и вновь взяла бутылку. – Вы что, еще и русский? Хотя документальное кино у вас снимать умеют, Дзига Вертов – мой кумир. Надеюсь, вы его не расстреляли?
Шнапс вновь наполнил рюмки, но замполитрука покачал головой.
– Больше не буду. Все равно, когда вы закроете за мной дверь, я оглянусь и увижу желтую бумагу с печатями.
– Почти тост, – рассудила она, поднося свою рюмку к губам. Выпила, ударила донышком о столешницу.
– Ерунда! Просто я сплю и вижу глупый сон. С утра перебрала, зашла в бар, там встретила одного очень симпатичного мужчинку по имени Лекс, обмыла это дело. Сейчас проснусь, залезу под душ, а потом пойду снимать Рейхсминистра, чтоб он пропал. А вы просто заглянули в мой сон.
* * *
В холле было шумно. Парни в камуфляжной форме заняли все диваны, возле входных дверей скучали вооруженные постовые, администратора заменил офицер, пытавшийся говорить сразу по двум телефонам. Александр спускаться не стал, понаблюдал немного с лестничного пролета – и побрел на свой этаж.
Теперь он жалел, что отказался от побега. На ледяных полях ему делать нечего, но можно подняться повыше, затаиться и дождаться ночи. А потом по долине, а еще лучше прямиком в соседний городок. Гарнизон оттуда вывели, можно попытаться проскочить. Документов нет, денег, считай, тоже, но это не Рейх, а Швейцария. Вдруг бы помогли?
Он грустно улыбнулся. Мечты! Конечно, поймали бы сразу – и наверняка посадили под замок. И тогда бы он даже Мокрую Лени не встретил.
– Добрый вечер, камрад!
Александр не слишком удивился. В этот вечер призраки явно разгулялись.
– Ты Александр Белов? Русский?
Нет, не призрак. Просто солдат в камуфляже, из тех, что в холле роятся. И как лучше ответить?
– Точно! Я еще и комиссар.
Парень в камуфляже внезапно подмигнул.
– В «Колумбии» тебя спросили, не курил ли ты часом в кинозале?
Замполитрука на миг растерялся.
– Верно! А как нужно ответить?
Солдат улыбнулся.
– Которые в кино курят, те наши, а вот с шуцманом ссорятся «черные», им с нами не по пути. В общем, приказ я выполнил, тебя, камрад, нашел. Доложу, а дальше пусть командование решает.
Правый кулак вверх.
Rotfront!
7
– Пистолет твой принес. Четыре патрона в минусе и… Да! Я без глушителя стрелял, чтобы по ушам сразу ударило. Я его, глушитель, отдельно положил, вот.
Вид у Хинтерштойсера – хоть плачь. Пластырь на щеке, на голове повязка, на правой руке тоже. А то, что не под повязкой, покрыто желтой мазью в два слоя. Зато бодр и ходяч, а вот Соль вставать запретили, только по очень-очень нужным делам. Так и лежала под одеялом, изучая потолок. К счастью, не одна. Андреас как утром заглянул, так и остался.
– Я сегодня на хозяйстве, – отрапортовал. – Все, понимаешь, на фронт ушли, а я вроде как отвоевался.
Что на фронт, она уже знала. Ночью Армия Гизана атаковала Кляйне-Шайдегг и еще один городок к западу. Гарнизоны оттуда стянули к Эйгеру, беглеца ловить. Так что хоть и отвоевался Андреас, но совсем не зря.
– Там казармы, склады, какой-то штаб, – Хинтерштойсер вздохнул. – До сих пор не привыкну – немцы против немцев. В Испании поначалу было жутко. Стреляешь, а тебя в ответ посылают на родном нижнебаварском… Потому я и в Испании не остался. Тони Курц – молодец, у республиканцев ротой командует. А я во Францию подался, работал где придется, группы по Альпам водил…
Соль слушала и кивала, пытаясь не улыбаться. «Где придется» – это в Армии Гизана, группы же водил наверняка не просто по Альпам, а через границу. Конспиратор!
О том, как сумел добраться до Штоленлоха, рассказывать не стал, только рукой махнул. Всякое, мол, было. Но главный вопрос напоследок приберег.
– Можешь не отвечать, Соль. Понимаю, военная тайна и все такое… Капитан Астероид и пилот Крабат – из ваших? Они нас с Тони в прошлый раз выручили на Северной стене. Тоже крылатые, вроде тебя, но аппараты у них другие.
