Если бы мне не совали под нос винтовочный ствол и не грозились пристрелить, я бы многое ему рассказал. Без аппарата UGB-3 заряды бесполезны, а торпеду на поверхность не извлечь, разве что своим ходом в Штаты доставить. Но даже не это главное…
— Не рискуй, Ковальски. Там, под землей, сидит маньяк-марсианин, польский десант он уже привел к знаменателю. Вы его даже не увидите, просто будете терять людей каждую ночь.
В глубине леса вновь послышались выстрелы. Майор вскочил.
— Да отзови ты своих головорезов! С маньяком я как-нибудь разберусь.
Я тоже встал.
— Отзову. Но условия будут такие.
4
— Я по горам много ходила, — негромко рассказывала фройляйн Фогель. — Даже на Эйгере была. А там без умения ориентироваться никак. В лесу даже проще.
Антек слушал и слегка завидовал. Эйгер — это тебе не Карпаты! Боевая ему встретилась фройляйн!..
— Сколько в минусе? Четыре? Всего их было пятнадцать или шестнадцать. До вечера со всеми разберемся, если прежде не сдадутся.
Последних гостей они просто отпугнули, выстрелили разок, а те и рады, побежали назад.
— Фройляйн Фогель! Вы, наверно, многих шпионов, в смысле, разведчиков, знаете?
Бой кончился, они снова на «вы».
— Некоторых знаю. А кто вам нужен, Антек?
Он вздохнул поглубже. Решился.
— Мара. Марта Ксавье.
Анна взглянула удивленно.
— Иволга? Видела однажды. Почтенная, серьезная дама. Я была с палочкой — и она с палочкой, еле ходила. Даже не верится, что Марта работала с самим Ладу.
Он почему-то не удивился, разве что прозвищу. Странно, что Мара ему не сказала.
— Иволга? А вы.
— Мухоловка, — улыбнулась Анна Фогель.
Впереди затрещали кусты. Антек вскинул карабин.
— Ne tirez pas! — послышался голос профессора Бенара. — Oh, mon Dieu! Не стреляйте, мы договорились! Не стреляйте!..
5
На траву уложили четвертый труп. Ковальски взглянул на меня так, что очень захотелось отвернуться. Остальные смотрели не лучше, да и сам я чувствовал себя скверно. Все повторялось, на Северном вокзале в Париже я уже видел трупы американских парней, только на этот раз виновника их гибели искать не надо. В Никарагуа мы тоже теряли людей от «дружеского» огня, но тогда они гибли из-за глупой ошибки. Я вдруг понял, отчего майор так быстро спекся — он еще не терял подчиненных и наверняка на такое не рассчитывал. Думал просто припугнуть, чтобы штафирка, клацая зубами от страха, сразу все выложил и все отдал.
Мои оружия не прятали. Антек-поляк прикрыл собой Бенара, Анна сидела рядом, равнодушно следя за воинством Ковальского. Выглядела она. Что тут скажешь? Сестра-Смерть!
Мы победили. Какая мерзость!
— Доволен? — Тед Ковальски, подойдя ближе, кивнул в сторону трупов. — Думаешь, за них тебе премию выпишут?
Я посмотрел ему в глаза.
— Ты разозлил бешеных псов, парень.
Он отвел взгляд. Подождав немного, вытер пот со лба.
— Пульт у нас есть, купили у французов. С тебя карточка, она останется у меня. Если задание выполню, сообщу в рапорте, что мы нарвались на русских диверсантов.
Хотелось отправить его поскорее в бездну и забыть навсегда. Но не последняя же я сволочь!
— Ковальски! Внизу вас ждет вооруженный до зубов маньяк. И связи нет.
Он махнул рукой.
— У меня рация, будем подниматься на поверхность. В Варшаве нас услышат, в посольстве сидит мой человек. Все, хватит! Начинаем, а то парни вас разорвут.
Передо мной стоял покойник. Я сделал, что мог. Надеюсь, Ковальски не станет мне сниться.
— Как скажешь, сержант.
* * *
Когда последний из них исчез, и перламутровый огонь погас, я не выдержал — перекрестился. На этот раз вход не был заблокирован. Господин Виммер ждал гостей. Атака Пикетта, вторая попытка.
Анна подошла ближе, поглядела на опустевшую поляну.
— Ты им сказал?
Я пожал плечами.
— Quos Deus perdere vult dementat prius
[52], - с важным видом изрек колобок, и я невольно вздрогнул. Опять латынь!
В руках профессор держал свой волшебный чемоданчик, как бы намекая, что самое время убираться из этих мест. Но вызывать «такси» сюда, где в нескольких шагах лежат американские парни, над которыми жужжат польские мухи, было выше моих сил.
— Антек! Вы здесь раньше бывали? Окрестности знаете?
Поляк взглянул равнодушно.
— Дальше есть просека. Мы взлетали оттуда.
* * *
Тропа была узкая, но я постарался идти рядом с Фогель. Очень хотелось поговорить, но слова, как назло, не шли на ум. Только что я увидел Мухоловку такой, как она есть. Только что она спасла мне жизнь, выручила всех нас. Только что я увидел Смерть за работой.
— Ты босиком.
Она поглядела на тропу.
— Не страшно. Это действительно были американцы?
Лучше бы молчала!
— Да. Честные парни под командой идиота и карьериста. Врать начальству не стану, так что скорее всего меня выкинут со службы. Вернусь в Монтану и открою на паях бензоколонку.
— Не страшно, Норби, — повторила она. — Обойдусь и без ранца по выходным. Только не подумай, что я на что-то намекаю. У меня тоже есть начальство — Национальный комитет. Напишу полковнику Пахте, если отзовут, постараюсь устроиться в Штатах преподавателем в балетной школе. Поможешь?
Естественно, я ей не поверил. Кажется, Мухоловка просто пыталась меня успокоить. Дожил!
— Антек мне рассказал. Когда он вел сюда поляков, их атаковали с воздуха. Он уверен, что это самолеты Тауреда. Он видел их, когда был на воздушном корабле, который они и сбили. Машины высотные, летают в стратосфере. А Тауред — это Британия.
Ну, да, балетная школа, как же!
— Хочешь сказать, что ничего еще не кончилось?
Мухоловка равнодушно пожала плечами.
— И не кончится. Скорее закончимся мы.
Я представил, как возвращаюсь в Штаты. Может, и правду выгонят, но не за Ковальски (война все спишет!), а за Конспект, который оказался никому не нужен. И за Николя Леграна! За его измену спросят именно с меня, мой подчиненный — мне и отвечать. Жизнь не кончится, я чем-то займусь и, надеюсь, смогу заработать на воскресный стаканчик хорошего бурбона. Только Анны рядом не будет. Даже сейчас она где-то далеко, не со мной.
