— Это ты нашего села, парень, не видел, — вздохнул служивый. — В мороз на двор побегаешь, сразу оценишь. Приказ-то мы, конечно, выполним, но куда бы марсианину ловчее спрятаться, как думаешь?
Антек пожал плечами.
— Он уже наверняка на поверхности, в лесу. Идет себе тропинкой, посмеивается.
Сержант задумался.
— Ну, допустим пистолет он у Казимежа взял. Консервы на складе есть, воду можно во флягу набрать. И хорошо, если так.
Поглядел вокруг, зябко поежился.
— А если он тут? Прямо за углом? Затаился — и нас на прицеле держит?
Этаж за этажом. Начали с самого верхнего, Антек брал карточки в ящике, сержант отворял двери. Входил первым тоже он, держа карабин наизготовку.
Пусто. Никого!
Война — войной, а обед по расписанию. Когда дошли до двери с надписью «Caupona», там и задержались, заодно и кофе выпили. Сержант только головой крутил. Хитро марсиане все придумали, главное — кнопки не перепутать!
Продовольственный склад тоже осмотрели. Полный порядок на складе! А убавилось ли консервов, поди пойми, ведь не считали. А вот следующий этаж, где пребывал пан майор, оставили на потом. Поближе к кухне, подальше от начальства.
Перед тем, как нажать самую нижнюю кнопку, что вела на подземную станцию, сержант лишний раз проверил оружие. Лично кнопку и нажал, подождал немного и удивился.
— Попробуйте вы, пан Земоловский.
Антек уже успел заметить: если по службе, исключительно «вы». Все по уставу. Попробовал. Раз, другой, третий, но что случилось, догадался почти сразу.
— Не пускают нас вниз, пан сержант. Сколько кнопку не дави.
Служивый вновь попытался вызвать лифт, затем снял фуражку, вытер вспотевший лоб.
— И как пану майору докладывать будем?
* * *
Антек поглядел на стенные часы: 23.15. День не кончился, да и кончится ли он вообще? Хорошо хоть бегать по этажам больше не надо, снова заперли — и ладно.
Пан майор вначале не поверил, приказал тащить его к лифту. Стонал, ругался, торопил, а потом долго бил кулаком по кнопке. Неведомый гладкий материал выдержал, Орловскому же стало худо. Только и успел распорядиться насчет «секретного» — запереть и без его личного приказа не выпускать.
Бывший гимназист и рад был. Рядом с паном майором становилось опасно.
В боксе его встретила знакомая тишина. Антек лег на кровать, взял в руки «Песнь о Роланде» и принялся разглядывать картинки. Почему-то подумалось, что господин Виммер — тоже Роланд, только один, без войска. В Ронсевальское ущелье врага он пропустил, но когда злые мавры успокоились, уверившись в победе. Нет, он не бежал, напротив, взял врага в плотную осаду. Связи нет, подземная станция недоступна. Что еще?
Антек усмехнулся. А еще пана майора ждет очередной сюрприз. И, кажется, он знает, какой именно.
Мара рассказывала, что вся земная миссия Клеменции — рыцари, настоящие, как при Карле-императоре. Майор Орловский этого явно не знал.
Бароны, здесь оставил нас король.
Умрем за государя своего,
Живот положим за Христов закон.
Сомненья нет, нас ожидает бой:
Вон сарацины — полон ими дол.
Покайтесь, чтобы вас простил Господь;
Я ж дам вам отпущение грехов.
Вас в вышний рай по смерти примет Бог.
Антек уже засыпал, и день, наконец, закончился (00.25), когда в дверь знакомо забарабанили.
— Тревога? — спросил он у сержанта.
Тот набрал в грудь побольше воздуха.
— Kopec! Выход, который на поверхность!.. Пан майор сейчас там, кнопку уже час как нажимает!..
Антек понял, что угадал.
7
Более всего оно напоминало автоматическую перьевую ручку, причем с колпачком, только очень короткую. Где колпачок, прозрачно, прочее — в серебристом металле. В длину же как четыре легковых авто впритык. И все это висит над землей на высоте в полтора метра, светится и слегка гудит.
Я проглотил то, что так и рвалось наружу (what the fuck?!), поинтересовавшись с наивозможнейшей вежливостью:
— Вы уверены, профессор, что оно куда-нибудь долетит?
Жак Бенар весело рассмеялся.
— Куда-нибудь — непременно. Я не оговорился, это именно такси. К сожалению, проект так и не довели до ума. Кстати, из-за военных, все ресурсы были брошены на строительство Транспорта-3, что, собственно, и спровоцировало дальнейшее.
Фогель, подойдя ближе, осторожно протянула руку. Хотела коснуться, но не решилась. Подумала немного, обернулась.
— Мсье Бенар! Когда я такое вижу. Зачем мы вам? Оставьте Землю в покое, у вас и так уже все есть!
— Кроме Земли, — очень серьезно ответил колобок. — Мы несколько веков готовили возвращение. Мадемуазель Фогель, вы ведь хотите, чтобы ваша страна снова стала свободной?
Я посмотрел на его лицо, суровое, без тени улыбки, и с кристальной ясностью понял: мы с ними ни о чем не договоримся. Придут — и возьмут свое. Я писал совсем не тот Конспект.
Между тем профессор поколдовал над своим прибором, касаясь пальцами светящего ся экрана, и «колпачок» раскрылся. Прозрачные панели бесшумно поднялись вверх, на землю упала металлическая лесенка. Жак Бенар взялся руками за поручни, обернулся.
— Добро пожаловать на борт! И не волнуйтесь, за все время эксплуатации — ни единой аварии.
Я поднимался по лестнице последним, предварительно отправив наверх наши чемоданы. Профессор, словно заправский таксист, сгрузил их в нечто напоминающее багажник, только без крышки. Перед ним, как и ожидалось, находился салон — два ряда глубоких кресел, обитых чем-то светлым. А вот руля не нашлось, зато имелась большая, светящаяся лампочками панель с экраном и двумя рядами кнопок.
Мухоловка уже устроилась на заднем сидении, Бенар выбрал место впереди, у пульта. Я немного поколебался, но все же сел рядом с Фогель. Все равно в этих лампочках ничего не понять!
Теперь профессор разбирался с кнопками. Через пару минут он удовлетворенно хмыкнул, после чего панели стали на место, а на экране зеленым контуром засветилась карта Европы. «Такси» дрогнуло и начало неспешно подниматься в черное небо. Анна взяла меня за руку, я же постарался сделать вид, будто ничего особенного не происходит. Прокашлялся, принял слегка озабоченный вид.
— Профессор! Вы, между прочим, так и не сказали, далеко ли путь держим?
Колобок, закончив с кнопками, откинулся на спинку кресла.
— Далековато. Если по прямой, то почти 1800 километров. Но по прямой — это восемь часов полета, долго, скучно и неудобно. Поэтому поступим иначе.
Обернулся, подмигнул.
