— Ты можешь уйти в себя, закрыться, спрятаться, или позволить себе жить, — продолжил мужчина. — Я тебя не могу заставить сделать тот или иной выбор.
Она сама его сделала, еще там, в тронном зале Чардифа, произнеся магическую клятву. Наверное, просто хотелось, чтобы хоть кто-нибудь пожалел, как маленькую, как в детстве, когда утешиться можно было всего лишь одними объятиями. Только дед жалеть не будет, да и ей самой уже давно не пять лет.
— Идем? — уже спокойно улыбнулась Шарлинта.
В коридоре оказался только Икрей. Он явно успокоился, и даже улыбался. Не так открыто и безмятежно, как во время прогулки на ярмарке, но все же улыбался. Непонятно только, что такое было до их беседы с императором. То, что злость для Икрея — такая же защитная реакция, как для нее холодность, Шарлинта уже поняла. Но вот отчего он защищался? Чего боялся?
— Ваше Высочество, — предложил ей локоть амаинт.
Голос мягкий, тягучий, как тот мед. Шарлинта положила свою руку на его предплечье, позволив вести себя. Может, они и похожи, но вот понимать амаинта лучше от этого принцесса не стала. По деревне просто за руку водил, а здесь такой официоз. Дед настоял? Скорее нет, чем да. Все же везут принцессу в другой мир практически и неважно, что страна в реальности все та же. Вряд ли этому миру трехипостасных требуется введение придворных ритуальных вывертов.
Икрей привел Лин, императора и его телохранителей в комнату куда меньше, чем та, в которой они ночевали. Если Римондов и удивила такая необычная компания, то виду они не подали.
Дэр спал, и этот сон нельзя было назвать здоровым. Шарлинта скинула туфельки и встала на колени на краю кровати, где спал подросток.
— Ребенок, а тебе это уже по зубам? — с сомнением спросил дед, остановившись позади принцессы, и окинув взглядом бледного мальчика.
— Ты только держи крепко, ладно? — напряженно улыбнулась Лин, накрыв ладонь Дэра своими пальцами.
Поймала тревожный взгляд Равенеля, который почему-то согрел. Редко старший амаир демонстрировал какие-либо эмоции в отношении девушки. И принцесса признала, что ей хотелось бы их видеть чаще — именно его любые эмоции. И было приятно осознавать, что у них будет для этого еще много времени, возможно, даже целая жизнь.
Принцесса закрыла глаза, сосредоточилась на своем внутреннем даре, потянула ниточку от клубка магии в себе и толкнулась ей в тело мальчика. Старалась осторожно, но Дэр все равно вздрогнул. Колючая у нее магия, как тот ежик, нелегко ее терпеть. Ниточка скользнула дальше, опутывая магические каналы в теле подростка. Постепенно потолстела, налилась силой, свернулась клубком возле поврежденных мест.
Тело Шарлинты чуть повело, в голове зашумело, руки деда на плечах девушки напряглись. Не открывая глаз, принцесса села удобней, оперлась телом о стоявшего позади императора, собрала магию на кончиках пальцев, пока кожу не закололо, потом всей этой сконцентрированной силой толкнула нить в канал, выправляя смятые стенки.
— Хватит, ребенок, — легонько потянул ее за плечи дед.
Но принцесса, превозмогая подобравшуюся тошноту, сглаживала последние неровности, пока чьи-то руки не оторвали ее пальцы от кожи мальчика. Чьи-то голоса не могли никак пробиться сквозь плотный вязкий туман, опутавший голову Лин. Кажется, кто-то спорил на повышенных тонах. Открыть глаза не было сил. Кто-то подхватил принцессу на руки. Девушку окутали запахи кедра и морозной свежести. Шарлинта была уверена, что это Равенель несет ее на руках. Попробовала открыть глаза, но темнота поглотила окончательно.
И снова смердящие странным запахом свечи, сизый режущий глаза дым, захлестывающая боль, безотчетный страх, горячая кровь, стекающая по телу, черный каменный дракон.
— Нет, нет, нет…
Очнулась принцесса в чьих-то объятиях. От окна тянуло вечерней прохладой. Принцесса жадно вдохнула этот влажный, по особому вкусный воздух. Чьи-то пальцы погладили по щеке. Запах кедра и морозной свежести. Шарлинта распахнула глаза, желая убедиться в своих предположениях. Действительно, Равенель. Губы сами по себе расплылись в нелепой счастливой улыбке, хотя принцесса и пыталась подавить ее. Они заговорили одновременно.
— Что-то приснилось?
— Как Дэр?
Амаинт тихо рассмеялся. Его пальцы продолжали путешествовать по коже на лице девушки. Как будто так и нужно.
— С Дэром все хорошо, — выждав паузу, ответил Равенель. — Только ты немного перестаралась в своем желании помочь. Император просил передать, что обязательно выпорет тебя при следующей встрече.
— Ушел? — расстроенно выдохнула принцесса.
— Ушел.
Теплые губы коснулись лба Шарлинты.
— Так утешают только детей, — не смогла удержаться от колкого замечания принцесса.
— Правда?
Теплые завораживающие смешинки в серо-синих глазах, мягкая согревающая улыбка, приближающиеся губы. Сердце замерло, а потом забилось в груди быстро-быстро. А желудок громко и жалобно застонал.
— Вставай, маленькая принцесса, будем тебя кормить, — улыбнулся Равенель, легко для такого роста поднимаясь на ноги.
Внизу Шарлинту ждал сюрприз. Не самый приятный сюрприз. Амаинты переставили мебель, организовав один большой длинный стол. Принцесса с куда большим удовольствием вернулась бы в комнату, чтобы поужинать в компании амаиров. Девушка остановилась на лестнице, еще не видимая для трапезничающих. С сомнением оглядела свое серое платье, которому изрядно досталось за день, освеженное заклинанием, конечно, но все же весьма скромное. Другие девушки, уже сидевшие за столом, пестрели яркими красками. Принцесса почувствовала себя в своем наряде и с простой косой в качестве прически серой мышкой. Впрочем, Равенель ни словом не обмолвился про ее внешний вид, либо его все устраивало, либо просто не придавал значение. Значит, и принцессе стоило быть выше этого.
Амаинт остановился у подножия лестницы, поджидая задержавшуюся девушку. Шарлинте только и осталось что развернуть плечи, нацепить привычную холодную маску на лицо, и плавно, как и подобает особе королевских кровей, спуститься к жениху. Искусством игнорировать чужие взгляды, при этом подмечая и запоминая эмоции их владельцев, принцесса владела в совершенстве. Необычным было то, что, несмотря на свой высокий статус среди трехипостасных, ее женихи сидели совсем не во главе стола. Свободное место между Трейвентом и Икреем было лишь одно. Равенель помог принцессе устроиться на лавке, а сам, обойдя стол, сел прямо напротив нее.
Сервировкой работники таверны особо не утруждались. Вилки как таковые на столе отсутствовали. Мясо амаинты ели с ножа, притом каждый со своего. А Шарлинта не догадалась прицепить свой кинжал на платье. Принцессе пришлось, буквально задавив чувство неловкости, сохраняя невозмутимый вид, позволить Икрею и Трейвенту себя кормить. Лин мысленно задалась вопросом, как проходят подобные трапезы у трехипостасных, и уместно ли будет расспросить потом кого-нибудь из женихов о наличии в доме необходимых столовых приборов.
