— Это нормально, маленькая, когда так быстро взрослеешь.
Принцесса лишь пожала плечами. Она считала себя взрослой давно, задолго до встречи с амаинтами. Но никакого отторжения мысль о том, что трехипостасные могут считать ее ребенком, не вызывала.
— Ты мне расскажешь про бунт? — осторожно спросила девушка, забираясь на огромную кровать в спальне с ногами.
Почему-то внизу, там, где их могли видеть посторонние, было проще, а здесь в спальне наедине принцессу смущало даже то, что Трейвент просто вытянулся на постели рядом, при этом и не прикасаясь к ней. А при мысли о том, что все три жениха совсем скоро будут иметь полное право вот так валяться с ней рядом на кровати, и не просто валяться, горло сдавила предательская паника. Поэтому принцессе очень хотелось поговорить о чем-то отвлеченном.
— Кто тебе сказал про бунт?
Глаза Трейвента потемнели. Не от гнева, а как будто Лин своими словами затронула что-то запретное, болезненное. Принцесса нерешительно коснулась рукой волос амаинта, провела до конца косы, сдернула шнурок, расплела песочные пряди и запустила в них пальцы.
— Нянька ваш сказал приставленный. Арно Рох. Со мной, кроме него, никто и не разговаривал.
Про то, что встречали ее не особо приветливо, девушка промолчала. И про Примжит на пороге их дома тоже. Если нужно, Фоллены просветят или тот же Арно Рох. А если не нужно, то и она сама жаловаться не будет.
Волосы у Трейвента оказались неожиданно мягкими. Шарлинта пропускала песочные пряди сквозь пальцы, кончиками которых едва ощутимо массировала голову амаинта.
— Так что за бунт? — напомнила она свой вопрос. — Или мне не положено это знать?
Последнее прозвучало с обидой. Меньше всего Шарлинта хотела, чтобы к ней относились как к несмышленому ребенку.
— Бунт, Лин, это бунт. У амаинтов много магии. Иногда сильных магов заносит, они не хотят подчиняться традициям и власти амаира. Вполне демократичной власти, если сравнивать с Двиртийской империей или с Веллорией. Такие трехипостасные уходят из дома и примыкают к изгоям. Десять лет назад изгои объединились в своеобразный шестой дом. Вместо власти амаиров там общий совет. Поселение изгои не отстраивают. Кочуют с места на место в непосредственной близости от провала. Там их трудно вычислить. Слишком много нечисти вокруг. Основная проблема у них в том, что хранителей всего пять, каждый принадлежит одному из домов, и создать нового невозможно. Без хранителя они не могут ни пройти брачный обряд, ни представить новорожденного богине-матери Саркани. Десять лет назад изгои пытались захватить первый дом и нашего хранителя. Тогда погибло много амаинтов, в том числе и наши родители, и родители Роха. Остальные четыре дома пришли на помощь. Дом мы смогли отстоять.
Голос у Трейвента стал совсем тусклым, а потом совсем смолк. Повисшая в комнате тишина буквально давила. Принцесса судорожно пыталась подобрать какие-то правильные, присущие этому моменту слова, но почему-то не получалось.
— Несмотря на то что Икрей был еще совсем мальчишкой, — совсем тихо продолжил амаинт, прервав молчание первым. — Хранитель счел, что нашей силы хватит, чтобы возглавить дом. Было нелегко, но мы справились. Не без помощи, конечно. Изгоев тогда тоже погибло много. С тех пор они совершают только небольшие набеги, предпочитая мелкие разрозненные поселения. В основном грабят. Вчера было нападение на одно из поселений Пятого дома. Мы пытались в очередной раз найти их временный лагерь. Безуспешно.
— Мне жаль, — тихо ответила принцесса. — А почему тогда у вас…
Трейвент поднял голову.
— У нас, Лин. Это твой дом. Привыкай.
Это «привыкай» прозвучало также властно, как у Равенеля. Не просьба, приказ. Наверное, имеющий смысл, но почему-то обидный. Рвано вздохнула, но послушно повторила, решив, что проще уступить, вот так, в малом:
— У нас… У нас город не защищен даже стенами. Это нормально?
— Сама подумай, маленькая, остановят ли дракона стены, — лишь снисходительно улыбнулся Трейвент.
Действительно, что это с ней? При так называемом взрослении мозг усыхает? Или это только у принцесс?
— Территорию защищает магия, именно поэтому мне не стоит ее покидать?
— И территорию, и дом, и твои покои. Неужели ты думаешь, что мы отправили бы тебя в опасное место одну?
Вопрос был явно из разряда риторических. В том-то и проблема, что последнее время она совсем не думает. Только в чувствах своих копается. Слишком много у принцессы появилось свободного времени.
— У тебя закончились вопросы? Нужно переодеться к ужину.
При упоминании об ужине живот буквально свело. Когда Шарлинта ела в последний раз? Накануне вечером?
— Знаешь, — вздохнула девушка. — Когда вас нет, в моей голове столько вопросов возникает. Как только вы рядом, что-то происходит странное. Я забываю, что меня интересовало. Хоть записывай.
Нет, она помнила, о чем еще хотела спросить. Обряд и то, что происходит после него. Но не решилась. Не сейчас, когда они совсем одни в полутемной комнате на огромной кровати.
Ночь Шарлинта коротала в библиотеке. После мучительно длинного ужина, когда под прицелами взглядов амаинтов принцесса не могла даже есть, уснуть не получилось.
Взгляды были разные. От простого любопытства до откровенной неприязни. Если первое вполне можно было понять, то второе вызывало недоумение. Это реакция на то, что натворили ее братцы? Или что-то личное по отношению именно к ней? Легко игнорировать подобное, находясь в родном доме и чувствуя поддержку семьи за спиной. Зная принятые правила игры, и умея дать отпор, не нарушая их. Здесь все было иначе.
Шарлинта не до конца понимала, в чем именно заключается ее роль, как амаиры. Просто быть женой? Как обычная горожанка поддерживать в порядке дом и готовить еду? Украшать ужины своим присутствием?
Примжит Тьерн в отличие от других невест и жен амаинтов в застолье участия не принимала. Шарлинта и до этого не сомневалась, что ее договоренность с амаирами о том, что эту девушку будут держать подальше от принцессы, в силе. Но получить подтверждение этому было приятно.
Зато красноволосые Рох присутствовали в полном составе. Арно рассматривал девушку с таким удовольствием и какой-то странной гордостью, как будто имел прямое отношение к ее появлению рядом с амаирами. В вишневых глазах Амьена читалась холодная неприязнь. Но как раз его отношение после незабываемой первой встречи Шарлинта понимала. Еще два синеглазых брата Рох, чьи имена смешались в голове с полусотней представленных принцессе за вечер амаинтов, смотрели на девушку с отстраненным интересом, который не был окрашен какими-либо эмоциями.
Со столовыми приборами у амаинтов, как оказалось, глобальных проблем не было. Вилки присутствовали, хотя их количество общепринятым правилам сервировки не соответствовало. Столовый же нож лежал только у тарелки принцессы, все остальные — хозяева и гости, пользовались при необходимости собственными кинжалами.
