— Сказать по правде, это не мой ребёнок.
— Как это — не ваш? — глупо переспросила я. — А чей?
— Не знаю. Мы познакомились и поженились с Кариной, когда она уже была… в общем, я не знаю, кто его настоящий отец. Карина всегда говорила, что родила его просто для себя. Но официально он записан на меня. Я всегда много работал, и им занималась Карина.
Высокие отношения, ничего не скажешь.
— Надо же, какое благородство, — я пожала плечами. — Так вам нянька требовалась, на самом деле, или писатель?
— Милена скоро придёт, у неё какие-то… семейные обстоятельства.
— А кем, если не секрет, вы работаете?
— Я предприниматель.
— Предпринимаете попытки выжить в этой стране, — пробормотала я себе под нос старую шутку из интернета.
— Что?
— Ничего. Всё это очень интересно, но похищать людей вам права никто не давал.
— Аня, я понимаю, и мне, правда, очень жаль, но… У меня нет другого выхода, — Вечер стянул очки и уставился на меня, почти с той же беспомощностью как тогда, в прихожей. — Мне нужно, чтобы Карина вернулась. Вы же видите, без неё тут всё катится в бездну. Она нужна ребёнку. Она нужна читателям. Она нужна нам всем! Мне… Допишите книгу.
— Послушайте, Вячеслав, — я вздохнула, поднялась и подошла к нему. — Мне действительно хочется вам поверить. Но так не делается. Я сочувствую вашей беде, но у меня своя жизнь!
— У вас её нет, — совершенно спокойно отозвался новоиспечённый предприниматель и вдруг взял меня за руку, сжал пальцы. — Вы несчастны и одиноки. Ваша работа не приносит вам ни денег, ни удовлетворения, в ближайшем будущем вас бы попросту сократили, точнее, сократили бы вашу подругу, а вы бы ушли сами, чтобы она осталась — и даже спасибо бы не услышали. Человек, которого вы думали, что любили всю жизнь, скоро женится на беременной от него девушке, гораздо моложе вас. Вы будете перебиваться случайными заработками, полнеть, коротать вечера и выходные за книгами, лет через десять начнёте активно болеть всем подряд, в большей степени от скуки и душевной пустоты, а потом…
— Замолчите, — я сказала это слишком громко, и невольно оглянулась на Теля, но мальчик именно в этот момент перевернул большой пластиковый контейнер с каким-то крупным и ярким конструктором. Вырвала свою ладонь из руки Вечера. — Откуда вам это знать? Никто не может знать, как всё пойдёт дальше.
— Никто, — он кивнул. — Будущее может меняться, разумеется, но при прочих равных условиях иногда оно очевидно. И вы это тоже понимаете. Иначе пытались бы сбежать гораздо активнее.
Чёртов… випирий выродок.
— Я ничего не говорила вам о человеке, которого я люблю. "Думаю, что люблю" — эта фраза меня резанула больше, чем следовало.
— Здесь вы ничего не теряете. Наоборот. Вы это понимаете.
— Я вас в тюрьму засажу. Какой бы ни была моя жизнь, это не ваше дело! Не ваше, и вы не имеете права..!
— Мне нечего вам возразить, просто сейчас я не могу поступить иначе. Не кричите при ребёнке, пожалуйста. Милена вот-вот придёт, я приглашаю вас на семейный ужин. На кухне, зато меню ресторанное.
— Идите вы со своим ужином в…
— Вы же хотели задать мне несколько вопросов по Криафару. Вот и поговорим. И поедим заодно.
"Вы верите в мистику?…" — спросил меня Вячеслав при первом знакомстве. Нет, я не верила… тогда — точно, но сейчас было ощущение, что я падаю в пропасть, стоя на одном месте.
Не может же он читать мои мысли? Я посмотрела на Вечера, словно ожидая ответа на безмолвный вопрос в подтверждение своих догадок, но он глядел только на Теля, пока в спальню, наконец, не проскользнула Милена, а я не отправилась в свой кабинет, фактически признав капитуляцию.
…Так ведь и подумала — "свой кабинет".
* * *
Я не умею общаться с людьми. Не умею флиртовать, кокетничать, что там ещё нужно делать для того, чтобы наладить контакт, вызвать к себе симпатию, заинтересовать или понравиться. Наверное, не стоило входить с сумасшедшим Вячеславом в конфронтацию, тем более, что псих он, похоже, мирный.
А если не псих?
Если он действительно читает мои мысли, если неведомые силы управляют всем вокруг, если люди исчезают просто так и возвращаются в зависимости от содержания книги, которую могу написать только я? В ожидании сама не знаю чего, я умылась холодной водой и уселась на диван. А вдруг шизофрения передаётся воздушно-капельным путём? Мне надо проверить.
Я достала из принтера пачку обычной писчей бумаги, откопала ручку за клавиатурой. Бестолково огляделась в поиске скрытых видеокамер, понимая, что это — чистое безумие, прикрыла бумагу рукой.
И начала писать новую главу чужой — и в то же время моей собственной — Книги. О недостойном короны Короле, запутавшемся в собственных чувствах и не знающем, как ему дальше жить и править. О его молодой прекрасной жене, так и не разделившей с ним постель, стоящей на распутье: протянуть ему руку или оттолкнуть окончательно. О мужественном Страже и несчастной Стражнице, каждый из которых был обречён остаться на второстепенных ролях, но в глубине души ещё надеялся на другую судьбу. Каждый из которых скрывал в душе собственные секреты. О смешном, но гениальном скульпторе с глазами навыкате и торчащими, как у кролика, зубами, похожем на одного моего одноклассника в начальной школе. О погибающем каменном мире, о его разгневанных божествах, о проклятых магах… Но именно сейчас мне казалось, что я пишу о совершенно других вещах. О собственном одиночестве, о надеждах и любви, которая то ли поддерживала моё внутреннее пламя, то ли, наоборот, не давала ему возможности разгореться.
Первый раз в жизни я писала и писала, лист за листом, совершенно забыв о времени и о том бедственном положении, в котором оказалась. И удивилась, когда поняла, что совершенно не чувствую поджатую ногу, что за окном совсем темно, что в горле совершенно пересохло, и ноют отвыкшие от механического письма пальцы.
Словно откликаясь на моё возвращение к реальности, раздался тихий стук в дверь. Я перевела дыхание, потрясла ногой и руками, достала заранее присмотренный моток широкого прозрачного скотча. Не без внутреннего содрогания свернула исписанные листы трубочкой и стала заклеивать скотчем. Намертво.
Сунула получившийся неаккуратный свёрток под подушку.
Конечно, в случае чего, вряд ли я смогу потом это размотать и отодрать скотч, проще будет выкинуть. Но эксперимент есть эксперимент. Я знаю, что не существует магии, экстрасенсов, неоткрывающихся замков и исчезающих в никуда людей. Есть совпадения, обман, чудеса техники и продажные люди.
Но…
Я открыла дверь.
Вячеслав стоял на пороге. Одетый в какой-то дорогой тёмно-синий деловой костюм, белоснежную рубашку, только что цилиндра не хватало и галстука-бабочки. На прекрасного принца он всё равно походить не стал, но в какой-то момент я пожалела, что в своих мятых домашних брюках и довольно-таки замызганной старой рубашке я ему не соответствую. Можно было бы сделать совместное селфи и кинуть Валентине… потом, когда магия выборочной блокировки телефона и интернета закончится. Выложить в социальные сети: смотрите все, я и молодой симпатичный олигарх ужинаем в его пентхаусе…
