— Ты не единственные мои глаза и уши. Вирата Крейне… Что ж, в каком-то смысле это так символично. Доставь её сюда. Немедленно.
— Но как?! Это же Вирата, гвирта… Как я могу забрать её из Дворца?
— У тебя, кажется, был напарник…
— На такое никто не согласится!
— Меня не интересует, как ты это сделаешь. Я говорила тебе, что готова подождать, но не тогда, когда свобода так близко… Ты брал кровь человека из Дворца на ритуале. Воспользуйся этим, это укрепило вашу связь, не могло не укрепить. Делай, что хочешь, но ни капли крови демиурга не должно пропасть втуне. Приведи мне Вирату Крейне, Шипохвост.
Маг в ответ склоняет голову, чувствуя, как подрагивает мёртвый камень вокруг.
Глава 43. Криафар
Немного поколебавшись, я всё же решила до завтрака проведать Тельмана. Отослать меня прочь ему так легко не удастся, пока жив отец, но как-нибудь ещё напакостить — запросто. Да и Рем-Талю неплохо бы сказать несколько слов. Например, спасибо. "Спасибо, что не изнасиловал, хотя была такая возможность", — так себе комплимент, но уж что есть, то есть.
Двигаясь уже проторенной дорожкой в сторону личных покоев Его Величества, я готовила какие-то примирительные слова — может, и не надо было, но несмотря на полную уверенность в своей правоте, я не знала, чего ожидать. Никогда не сталкивалась с людьми, употребляющими наркотики, но если организм слабый, а ломка сильная, дело, вроде как, и летальным исходом может закончиться…
Впрочем, раз дожил до утра и ушёл на своих двоих — может, всё не так уж плохо и все останутся живы? И кое-кто даже извлечёт какой-нибудь урок?
…первое, на что упал мой взгляд, было как раз-таки лицо Тельмана. Стоящего в настежь распахнутых дверях своих мерцающих покоев Тельмана. Живого, вполне себе даже бодрого Тельмана, настолько ошеломлённое лицо, как будто за ночь я превратилась в скорпиониху или отрастила себе вторую голову. Но нет, смотрел он куда-то мимо меня. Точнее, за меня.
Рем-Таль и Тира Мин обнаружились рядом. И они, Шамрейн их погрызи, тоже как по команде уставились вдруг куда-то за мою спину. Хотя мимика Первого Стража была куда более сдержанной, тёмные глаза расширились, что в его случае вполне тянуло на гримасу изумления. Даже вытянутый в струнку стражник скосился…
Предчувствуя самое нехорошее, я обернулась.
По просторному каменному проходу в нашем направлении двигалась во всех отношениях замечательная процессия. Впереди гордо вышагивал Гаррсам в нежно-розовой на этот раз тоге. На голове у него — нет, честное слово, я такого не придумывала! — покоился металлический венок. Времени рассматривать детали не было, ладно хоть не лавровый и не терновый. За ним угрюмо тащились четверо плечистых стражников, которые, пыхтя и покряхтывая, тащили… тащили…
— Эт-то что такое?! — первым пришёл в себя Тельман.
— Приказ Вираты Крейне! — важно ответствовал Гаррсам. — Установить неземную красоту в Вашей спальне, Вират! — он сделал шаг в сторону, словно предлагая удостовериться в том, что "красота" — вот она, действительно, красота!
Мы дружно повернули головы. В руках покрасневшей от натуги четверки была моя точная каменная копия. Голая, как выходящая из пены Афродита, к счастью, с руками и стройнее.
Левый стражник бережно придерживал каменную Крейне за полушарие груди, но, поймав на себе наши общие пламенеющие взгляды, руку попытался переставить, в результате чего вся отлаженная композиция накренилась и чуть ли не рухнула, удержав равновесие каким-то чудом.
— Посторонитесь, Ваше Величество! — торжественно сказал Гаррсам. — Я понимаю, так просто забыть о времени, восхищаясь прекрасным, но у вас будет еще целая жизнь на то, чтобы изучить моё творение во всех подробностях!
— О, я изучу! — Тельман, как ни странно, действительно посторонился, но улыбался он как-то… нехорошо. Я бы на месте Гаррсама подумала бы о смене профессии, ну и об эмиграции куда-нибудь в Силай, так, на всякий случай.
На Рем-Таля смотреть мне было отчего-то стыдно. Наверное, теперь он действительно думает, что мы с Тельманом стоим друг друга. Что вообще есть какое-то "мы".
* * *
Вчерашнее безумие схлынуло будто бы без остатка. Может быть, Вират страдал провалами в памяти, а может, для него подобное было попросту в порядке вещей, но о прошедшей мучительной ночи первым он не заговорил, и я не знала, радоваться этому или насторожиться.
Впрочем, радоваться чему бы то ни было не тянуло, особенно когда Тельман почти гостеприимно махнул рукой, приглашая зайти внутрь, а потом прикрыл двери, оставив безмолвных стражей за ними.
— Ну, и что я должен с этим делать? — Тельман приобнял мою каменную копию, демонстративно погладил обнаженное плечо. — Она будет портить настроение многочисленным прекрасным гостьям этой комнаты, а накрыть её покрывалом — просто преступление против моего развитого эстетического чувства.
— Можете кому-нибудь передарить, — в тон ему ответила я. — Думаю, найдутся другие ценители, разборчивые и правильно расставляющие приоритеты, готовые и компанию девушке в дальней дороге составить, и полюбоваться на её изображение без посторонних.
— Намекаете…
— Отнюдь. Прямо говорю.
Тельман смотрит на меня и, кажется, прячет в губах улыбку.
— Придется заказать Гаррсаму мою аналогичную скульптуру и поставить в вашей спальне.
— Портить настроение моим прекрасным гостям?
Улыбка становится очевидней, но глаза темнеют, а я продолжаю:
— Есть пара моментов, Вират, которые необходимо обсудить. Во-первых, вы, кажется, забыли, что через пару десятков дней собирались со мной навсегда проститься, так что на этот недолгий срок мне хватит и этого Гаррсамова шедевра, — разворачиваю карандашный набросок, и у Тельмана лицо вытягивается и идёт красными пятнами — любо-дорого посмотреть.
— Убери! Сожги, съешь, порви, как можно было так издеваться над больным человеком!
— Ни за что, это мой честно заработанный трофей. Тоже мне, больной нашёлся, вон какой румянец задорный. А во-вторых… Скажите честно: вы сошли с ума?
— Отдай немедленно! — из-за такой ерунды, как нежелание меня касаться, он, тренированный и сильный, проигрывает моему куда более слабому телу. И ощущение власти над ним кружит мне голову. Я отбегаю от него подальше, запрыгиваю на его безразмерную кровать, ползу на четвереньках в центр и прячу сложенный трубочкой рисунок в декольте.
— Забирай.
Тельман смотрит на меня, как акула на туристов в подводной клетке. Того и гляди, начнёт убеждать, как важно вовремя покинуть зону комфорта.
— Ты опять напилась?
— Стекла как трезвышко. Как приятно, когда тебя боятся, просто душа радуется. А ведь в одной кровати мы уже были и даже спали. Во сне ты куда более смелый, чем наяву, между прочим.
