Наверное, Тео в очередной раз бросил мой планшет на пол.
— Не то слово, — выдохнула я, — Мама, что мне делать?
— Никита в курсе?
— Нет, конечно. Как я ему расскажу, что спала со своим начальником? И что этот начальник здесь, в Женеве?
В трубке повисла тишина, а потом мама тихо спросила:
— Ты любишь его?
— Кого? — от удивления я резко села на кровати.
— Александра.
Подумав секунду, я сказала:
— Я не знаю.
— А вот это уже звучит скверно.
— Да, — протянула я.
— Что будешь делать? — спросила мама, перекрикивая визги Тео.
— Мам, я позвонила тебе, чтобы спросить твоего совета. А ты спрашиваешь меня, что я буду делать, — проворчала я, теребя остатки волос на своей шее.
— Алиса, я не знаю, что тебе посоветовать, — вздохнула моя мать, — К тому же, ты взрослая девочка и сама решишь, что для тебя лучше.
— Что-то легче мне не стало, — шепнула я, — Ладно, разберусь. Как Тео?
— Отлично. Мы с ним замечательно проводим время. Я очень скучаю по нему, ты же знаешь.
— Знаю.
— Алиса?
— Да? — я нахмурилась.
— Дочка… — начала мама, — Может быть… Сложившаяся ситуация, это знак? Может быть, не стоило выходить замуж и ещё не поздно всё изменить?
— В каком смысле? — спросила я, обдумывая каждое её слово.
— Тебе лучше знать.
Я замолчала. Мама шумно вздохнула, а потом сказала:
— В любом случае, слушай своё сердце. Оно не обманет.
— Надеюсь, ты права, — сухо отозвалась я, — Ладно, мне пора.
— Удачи.
— Спасибо.
Положив трубку, я швырнула телефон на кровать и подошла к туалетному столику. Присев на белоснежный пуфик, я посмотрела на своё отражение. На меня уставилась голубоглазая блондинка с растрёпанными волосами. Она сморщила покрытый веснушками нос и нахмурила брови.
Бросив взгляд на часы, я с ужасом поняла, что у меня осталось всего два часа, чтобы собраться. Во всех смыслах.
Я поплелась в ванную, сняла пушистый халат и встала под душ. Намыливаясь, я думала над тем, что меня ждёт сегодня, и решала, как мне себя вести. Ничего, кроме как нацепить маску безразличия, не пришло в голову. Выйдя из душа, я привела волосы в порядок, и, вернувшись в спальню, посмотрела на свои разбросанные вещи. Сами понимаете, сумку я так и не разобрала. Я бросила взгляд на платья, валяющиеся на стуле, и сразу заткнула рот своему подсознанию.
«Даже не вздумай надевать платье» — сказала я ему, и оно нахмурилось.
Я взяла тёмно-синие джинсы и достала чёрную водолазку из сумки. Надев одежду, я схватила резиновые сапоги и обулась. Взглянув на часы, я поняла, что провозилась почти два часа. Ненавижу свою стрижку.
Накинув на плечи ветровку, я закинула телефон, документы и кошелёк в сумку, перекинутую через плечо, и вышла из номера. Собираясь с духом, я решила спуститься по лестнице. От этой привычки я избавилась год назад, и вот, она вернулась. Выходя из гостиницы, я бросила последний взгляд на своё отражение в стеклянных дверях, и вполне успешно натянула на лицо ту самую безразличную маску. Но она сползла тот час, когда я увидела уже знакомый мне белый Мерседес.
Сердце учащённо забилось. Я моментально вспомнила, что означает фраза: «Бабочки в животе порхают». Желудок сжался, а ладони вспотели. На дрожащих ногах я пошла к машине, не обращая внимания на моросящий дождь. Когда я села на красное кожаное сиденье, мне казалось, что моё сердце стучит так громко, что его слышит весь квартал. И ещё несколько кварталов в округе.
— Ну, здравствуй, — проворковал бывший босс и улыбнулся, — Неожиданно.
Моё лицо вытянулось.
— Я надеялся, что мне придётся вышибать ногой дверь твоего номера, — он сделал многозначительную паузу, уставившись на мою грудь, — Вашего номера. В кино это выглядит зрелищно.
В моём мозгу опять закружились матерные выражения.
— Я, пожалуй, пойду, — выдавила из себя я, хватаясь за дверь, — И предупрежу охрану гостиницы, что ты меня преследуешь.
Дверь не открылась, потому что как только я за неё схватилась, щёлкнул автоматический замок.
— Ой, опять ощущение дежавю, — буркнул Саша, и тронулся с места.
Я пристегнулась и вцепилась в свою сумку, как будто она может меня защитить.
— Куда мы едем? — спросила я.
— На день рождения.
Я удивлённо заморгала:
— К кому?
— Скоро узнаешь, — протянул он и включил музыку на полную громкость.
Мои внутренности сдавило от мощного звука, который накрыл меня волной. Как вы думаете, что он поставил? Да-да, Макса. Который Барских.
Как вычислить, о чём вы подумали?
Между нами нелепые паузы.
Я снова ничего не придумаю,
И вы первой не скажете.
Есть музыка, которая ассоциируется у нас с определёнными людьми и событиями в жизни. Причём, эта музыка может нам безумно нравиться, но когда человек, с которым она связана, исчезает из нашей жизни, мы начинаем тихо ненавидеть её. Я же ненавидела сильно. Настолько сильно, что возненавидела все песни этого исполнителя. А теперь представьте, что со мной стало, когда из динамиков продолжали вылетать слова:
Мы прячемся прямо под веками,
Боимся быть кем-то обмануты,
Боимся стать самыми первыми,
Мы будем никем не разгаданы.
Не выдержав этой пытки, я стукнула по приборной панели, и выключила звук. Саша вскрикнул:
— Ты с ума сошла? Не сломай машину. Мне её ещё в салон возвращать.
— Надо будет поцарапать её ключом. Или стекло разбить, — фыркнула я, отворачиваясь к окну.
— Ты хоть знаешь, сколько стоит аренда?
— Мне похер, Саша, — устало посмотрела на него я.
Он вздохнул, и вцепился в руль обеими руками. А я, молча, стала представлять, как я разбиваю кирпичом лобовое стекло, и оно разлетается на миллион осколков. Потом я ударяю по капоту, и на нём появляется огромная вмятина. Затем, я беру из ниоткуда взявшийся нож, и прокалываю этой машине все четыре колеса, а заодно провожу лезвием по дверям, оставляя глубокую царапину.
Замечтавшись, я не заметила, как босс свернул в сторону пригорода. Сейчас мы ехали прямо вдоль берега, и я невольно залюбовалась видом на озеро. Когда оно скрылось из вида за деревьями, я прикрыла глаза и провалилась в сон.
Во сне мне было хорошо. Я лежала на широкой груди и обнимала её одной рукой. Слушая спокойные удары сердца, доносящиеся из неё, я ощутила прохладную ладонь у себя на плече. Волоски на моей руке моментально встали дыбом, и я невольно улыбнулась. Это такое далёкое, но не забытое ощущение, что сердце сжалось от радостного предвкушения. Подняв голову, я посмотрела на Сашу, и он улыбнулся. А потом тихо сказал у меня в голове:
