— Ты ТАКАЯ... мама!
Она подняла глаза, в которых сверкнул огонек. Это напомнило
мне о том, как когда-то все было между нами.
— Я твоя мама.
Я угрюмо последовала за ней, пока мы ждали рецепт, и она
заставила меня взять пакет с марлей, бинтами и другими средствами первой
помощи. У меня уже было их предостаточно, но она не уснет спокойно, пока сама
не увидит все это в моих руках.
— Я действительно ценю, что ты приехала, — призналась я,
пока мы ждали. — Это... это так приятно, снова тебя видеть.
Выражение ее лица смягчилось.
— Здорово видеть тебя, детка. Я скучала по тебе.
— Полагаю, что Роланд не простил меня?
— Это чуть сложнее, — сказала она мне. — Он все еще любит
тебя. В самом деле. Но он беспокоится. И ему не нравится твое нахождение...
там. Мне тоже.
Я отвела глаза. Я знала, что и она тоже — имелись веские
причины. Мое появление было результатом того, что ее пленили и изнасиловали в
Мире Ином. Она годами скрывала эту информацию от меня, пытаясь уберечь от своих
мучений и страданий, которые, как она считала, несло это место.
— Ну, это тоже сложно. Я должна быть там. Я знаю, вы,
ребята, не одобряете это, но люди рассчитывают на меня. Они не все такие, как
вы думаете. Я не могу подвести их. Они... Они умирают ради меня.
— Есть мужчина, который участвует в этом?
Я хотела ответить легкомысленно, но затем выбрала честность.
— Да.
— Очевидные проблемы в сторону... Он бы мне понравился?
Я пыталась представить мою маму, встречающуюся с Дорианом, и
не смогла сдержать легкую улыбку.
— Вероятнее всего, нет.
— Ты больше не разговаривала с Кийо?
Я резко подняла глаза, и моя улыбка исчезла.
— Между нами все кончено. Он подвел меня. Ты знаешь это.
Этот другой парень... он не подведет.
Я была спасена от продолжения разговора, когда в конце
концов назвали мое имя. Я положила рецепты в мой аптечный пакет, и была рада,
что моя мать не стала развивать тему моей личной жизни. Также, в равной степени
я была благодарна, когда она подбросила меня к дому Реган. Меня бы не удивило,
если бы она оставила меня небрежной заботе Тима. Предстоящий отъезд мамы
оставлял во мне противоречивые эмоции. После продолжительного расставания, мне
хотелось остаться и смотреть на нее, упиваясь родными чертами, которые я так
любила. Я хотела, чтобы она обняла меня, чтобы моя мама позаботилась обо всем.
И все же... всегда, всегда Мир Иной давил на меня. Я не могла позволить себе
роскоши остаться маленькой девочкой прямо сейчас. Не могла позволить себе быть
ее дочерью.
— Спасибо, — сказала я, дав ей осторожно себя обнять, как
могла только она. — Спасибо тебе за... я не знаю. За все.
Она держала меня в объятиях несколько минут, и затем
поцеловала в лоб.
— Нет ничего, за что ты должна благодарить меня. Лишь будь
осторожна.
Она разомкнула объятия.
— Делай то, что сказал доктор. И, ради Бога, не попадай туда
еще раз. Я не хочу повторного вызова.
— Постараюсь, — ответила я.
Это заставило нас обоих улыбнуться, в основном из-за того,
что мы знали — мне было бесполезно пытаться держаться подальше от
неприятностей.
— И скажи Роланду...
Я не смогла закончить, но она кивнула.
— Я знаю.
Я оставила ее, погрузив свою добычу в машину, и поехала
домой. Реган жила недалеко, около десяти минут езды. Время пролетело быстро. У
меня было столько вещей, о которых нужно было подумать, что когда я добралась
домой, не могла вспомнить, как это произошло.
Автомобиль Тима был припаркован у входа — как и Лары. Я
вышла из машины, издавая жалобные стоны, с беспокойством предполагая, что
обнаружу внутри. Увидеть их обоих голыми на моем кухонном столе было бы совсем
не круто.
Вместо этого они обнимались на диване в гостиной, глядя
фильм. Все выглядело невинно, но некоторые вибрации заставили меня подозревать,
что просмотрели они немного. Я в отчаянии покачала головой.
— И это моя жизнь? — пробормотала я, бросая сумку на стойку.
— Ты что-то сказала? — отозвался Тим.
Двери между гостиной и кухней в основном открыты. Он
приглушил фильм.
— Ничего важного.
— Мы думали, тебя не будет целую ночь, — сказал он.
Я была уверена, что в его голосе были обвинительное нотки.
Я открыла буфетный шкафчик, осматривая еду. Я вдруг
проголодалась.
— Ну, это просто. Я исчезну достаточно скоро, как только
пообедаю.
Лара повернулась и взглянула через спинку кушетки.
— Крекеров Поп-Тартс не... Боже мой! Что с тобой произошло?!
Тим также заметил мои бинты. Но в отличие от Лары, он не был
так потрясен — он много раз видел, в каком состоянии я возвращалась после
схваток, — но волнение стало его идеей фикс.
— Что произошло?
— Погашение ипотеки.
Я положила два черничных Поп-Тартс в тостер.
— Разве это не то, что ты сказал мне делать?
— Иисусе, Эжени, я не...
— Забудь об этом, — сказала я ему. — Все в порядке. Но ты
будешь должна отправить счет Дженне Бенсон, Лара. Я не смогла забрать.
Лара кивнула, не сказав ни слова, все еще ошеломленная тем,
как выглядит моя жизнь в реальности. Я налила воды и запила антибиотик, пока
ждала Поп-Тартс. Как только они приготовились, я ушла к себе в комнату, быстро
перекусила и собрала сумку на ночь. Пока я паковалась, мой взгляд упал на
полусобранный паззл на столе. Я вздохнула. Как давно я начала его складывать?
Месяц назад? Я любила паззлы. И обычно тратила на складывание одну ночь.
Я практически закончила собираться — даже упаковала средства
первой помощи из-за чувства вины перед мамой, — когда понизилась температура.
Тревожное, еще невидимое присутствие, наполнило комнату, и вскоре передо мной появился
Волузиан. Я едва не уронила сумку.
— Повелительница, — произнес он, изогнувшись в неком подобии
поклона. — Я пришел доложить о битве.
Глава 8
Последовала долгая пауза, в течение которой я ждала с
надеждой. Я поняла, что Волузиан наслаждался этим. Он не собирался
усердствовать, пока я не спрошу, так как хотел насладиться моими мучениями.
— Черт побери! Скажи же мне, что произошло!
На лице Волузиана возник некий намек на удовольствие, что,
как я подозревала, было наиболее похоже на улыбку, чем когда-либо.
