Внезапно дверь в ванную приоткрылась, и я резко
отстранилась, как раз в тот момент, когда прислуга заглянула в комнату.
— Ваше Величество? Ванна наполнена.
Она произнесла это вежливо, и поторопилась скрыться из виду
так же быстро, как и появилась. Я, будучи голой на Дориане, казалось, не имела
для неё большого значения — и возможно, так и было. У джентри были гораздо
более свободные сексуальные нравы, нежели у людей, так что публичные
демонстрации были вполне обыденным явлением. Вероятно, ей бы показалось
странным, если бы она не нашла своих королевских особ немедленно собравшихся к
её возвращению.
Эта сексуальная непринужденность не была тем, что я переняла
у джентри, и Дориан знал это.
— Нет, нет, — сказал он, почувствовав моё замешательство.
Руки, обхватывающие мою грудь, опустились вниз на бедра.
— Давай закончим начатое.
Отведя взгляд от двери, я вернула ему свое внимание и
обнаружила, что мое возвращение возбудило его. Он перевернул меня, не
сдерживаясь теперь, когда я достигла пика. Он вогнал свое тело в мое, двигаясь
так сильно и быстро, как мог. Спустя несколько мгновений, его тело
содрогнулось, его пальцы впились туда, где он захватил мои руки. Я любила
наблюдать, как это происходит, любила смотреть, как этот самодовольный,
уверенный король теряет свой контроль между моими бедрами. Когда он кончил, я
подарила ему еще один долгий, ленивый поцелуй и затем соскользнула с него,
чтобы лечь рядом.
Он удовлетворенно вздохнул, рассматривая меня снова с той
смесью голода и любви. Он не скажет этого, но я знала, что он всегда втайне
мечтал, что так или иначе, каким-то образом, из-за наших любовных ласк я
забеременею.
Я объясняла ему сто раз как действуют противозачаточные
таблетки, но джентри имеют трудности с контрацепцией, и из-за чего они особенно
одержимы идеей иметь детей. Дориан утверждает, что он хотел ребенка только ради
того, что любит меня, но пророчество о моем первенце и завоевании человечества
всегда было заманчивым. Очевидно, я была против этой идеи — отсюда и мой акцент
на противозачаточные средства. Дориан был готов якобы отпустить эту мечту ради
меня, но бывали дни, когда я подозревала, что он не возражал бы стать отцом такого
завоевателя. Наш союз уже был для нас опасностью. Он любил меня, я была
уверена, но он также жаждал власти. Если мы захотим, наши объединенные королевства
сделают нас сильнее для завоевания других королевств.
Трудно было оставить его, но слишком много предстоит
сделать. Я погрузилась в ванну, смывая запах секса и битвы. Жизнь и смерть.
Ванна была достаточно большой для одного, а Дориан казался совершенно
счастливым, наблюдая за мной и бездельничая. Он был не рад моему выбору
гардероба. Как королева, мой шкаф заполнен сложными платьями, ему нравилось,
как на мне выглядели платья. Как человеческий шаман, я так же уверена, что там
найдется и человеческая одежда. Он взглянул на мои джинсы и майку с тревогой.
— Ранелль бы более впечатлило платье, — сказал он. —
Особенно то, которое бы показало твою прекрасную ложбинку между грудей.
Я закатила глаза. Мы вернулись в мою спальню, и я нагрузила
себя оружием: заколдованными драгоценностями и кинжал с железным лезвием,
вместе с сумкой, в которой лежал пистолет, палочка и кинжал с серебряным
лезвием.
— Все это произвело бы на тебя большее впечатление. Да и
вообще, сейчас это было бы пустой тратой времени.
— Неправда.
Он встал с кровати, все еще голый, и мягко подтолкнул меня к
стене, осторожно, но острым лезвием кинжала.
— Я готов еще раз.
Я видела, что он был возбуждён, и, честно говоря, я,
вероятно, могла бы вернутся к нему в постель. Было ли это от похоти или от
нежелания выполнять свои задачи, трудно было сказать.
— Позже, — сказала ему, слегка касаясь его губ поцелуем.
Он разглядывал меня с подозрением.
— Под "позже" ты подразумеваешь множества вещей.
Час. День.
Я улыбнулась и поцеловала его вновь.
— Не более дня.
Я обдумала заново.
— Возможно два.
Я засмеялась над выражением его лица, которое преобразилось
от моих слов.
— Посмотрю, что я могу сделать. Теперь надень какую-нибудь
одежду прежде, чем женщины здесь будут впадать в безумство.
Он одарил меня жалобным взглядом.
— Я боюсь, что это произойдет и с одеждой, и без, моя
дорогая.
Когда нам все-таки удалось расстаться, я отправилась в
комнату Ранелль, мое пост-сексуальное хорошее настроение увядало. Небольшая
магия воздуха оставила меня с полумокрыми волосами к тому времени, когда я
пришла к ней. Я нашла ее пишущей письмо за письменным столом. Увидев меня, она
подскочила и сделала реверанс.
— Ваше величество.
Я жестом попросила её присесть, и взяла соседний стул.
— Не стоит. Я просто хотела немного поговорить прежде, чем
вернусь в человеческий мир.
Настолько странным показалось ей услышанное, что лицо её
дернулось, но посол быстро вернула себе самообладание. Легкость, с которой я
переселяюсь между мирами, не была чем-то обыденным для джентри.
— Я извиняюсь за ужасное представление сегодня утром. Я не
располагала достаточным количеством времени, чтобы уделить его вам.
— Вы на войне, Ваше Величество. Такие вещи случаются. Кроме
того, Король Дориан был весьма гостеприимен в Ваше отсутствие.
Я подавила улыбку. Ранелль вряд ли была в бешенстве, но было
ясно, что Дориан очаровал её, как и множество других женщин.
— Я рада. Вы уже написали своему королю?
Она кивнула.
— Я хотела передать ему свой отчет сразу же, хотя я уеду
сегодня позднее.
Магия наполняла Иной мир и джентри, и были среди них такие,
в силах которых было ускорить отправку сообщений. Волшебный e-mail, своего
рода. Это позволяло сплетням быстро распространяться и означало, что ее письмо
доберется до ее родины прежде, чем это сделает она. Я посмотрела на стол.
— И что вы скажете ему?
Она колебалась.
— Могу я быть прямолинейной, Ваше Величество?
— Безусловно, — ответила я, улыбаясь. — Я человек. Эм, то
есть наполовину человек.
— Сочувствую вам. Я понимаю ваше недовольство, и знаю, что
король Дамос тоже осознает это.
Она тщательно подбирала слова, говоря о моем изнасиловании.
— Но какой бы ваша ситуация ни была трагичной... ну, в
общем, она остается вашей ситуацией. Я не могла поверить, что только по этой
причине нам следует рисковать своим жизнями... прошу прощения, Ваше Величество.
