— Разнеси их, — сказала она. — Мы можем расчистить наш путь
отсюда.
Под "мы" она подразумевала меня, и я знала, что
она говорит о буре, а не о взрыве. Какая-то часть меня уже знала ответ. Едва
осознавая это, я проявила всю свою магию, заставив прекрасный, солнечный день в
Рябиновом Королевстве быстро исчезнуть. Черные и фиолетовые облака неслись по
небу с невообразимой скоростью, молнии сверкали так близко к нам, что земля
дрожала. Влажность и запах озона наполняли воздух, ветер поднимался и
опускался. Все это появилось за считанные секунды, и приближающиеся солдаты
остановились. Сумасшедшие заявления старухи уже не казались такими сумасшедшими
в свете такой магии. Все они уже поняли, что независимо от того, что говорили их
глаза то, что перед ними стояла Эжени Маркхэм, было очень хорошей возможностью.
Я была врагом, которого они должны были схватить, но я так же была дочерью
Короля Бурь, а к этому нельзя относиться легкомысленно. Они знали, что я могу
делать, и этого было достаточно, чтобы забыть, чему их годами учили на
тренировках.
— Дайте нам пройти, — сказала я.
Я начала медленно двигаться в сторону ворот, через мгновение
трое моих сопровождающих последовали следом.
— Дайте нам пройти, или я позволю буре разразиться здесь.
Один вдох, и я могу дать ей волю.
Гроза и молнии трещали над нами, усиливая значение моих
слов. Послышались чьи-то негромкие крики из толпы.
— Вы представляете, что может сделать шторм на такой
маленькой территории? Со всеми вами?
— Это убьет их, — сказал неожиданно голос. — Ужасно.
Я посмотрела в сторону входа в замок и увидела, что там
стоит Катрис собственной персоной. Стража поспешила прикрыть ее, но она подняла
руку, чтобы остановить их. Я давно не видела ее. Все наши враждебные контакты
осуществлялись через послов и письма. Она выглядела также, как при нашей
последней встрече, черные волосы с добавлением серебра и темные глаза,
тщательно изучающие все вокруг нее. Она при полном царственном параде, из
серебристо-серого атласа и с небольшими драгоценными диадемами. Но нет... когда
я внимательно изучила ее, я увидела небольшое различие. Она выглядела старше,
чем в прошлый раз, когда мы виделись. Смерть Лейта и эта война взяли свое. Я
смотрела ей прямо в глаза, мой противник, причина такого большого количества
последних несчастий в моей жизни. Я не нуждалась в буре вокруг меня, потому что
она была итак, ветер ярости и гнева закручивал вихри в моей душе снова и снова.
— Сбрось заклинание, — сказала я Эммануэль, не глядя на нее.
Я хотела быть лицом к лицу к Катрис, и, честно говоря, моя
личность больше не была секретом. Я почувствовала новое покалывание, и
несколько вдохов подсказали мне, что я снова была собой. Небольшая улыбка
проступила на губах Катрис. И она продолжила.
— Ты можешь устроить здесь шторм. Ты можешь разрушить
большую часть этой стены, этого замка. Ты можешь наверняка разрушить все здесь,
всех этих людей, в этом ты хороша, верно? Ты говоришь о высоких представлениях
о защите жизней, но каким-то образом смерть всегда идет за тобой. Оставь здесь
свой след, как бы сделал Тигиран. Но, по крайней мере, у него не было
заблуждений относительно того, что он делал. Хотя бы из расчета. Жизни были
потеряны из-за тебя. И им не будет границ.
Одна молния. Всего одна молния, и она мертва. Черт, я могла
бы и Кассиуса задеть заодно.
— Эжени, — предостерег Кийо. — Не делай. Не делай этого.
— А что еще я могу сделать?
Я дышала бесшумно для окружающих.
— Я предупреждал тебя ранее, что будут последствия.
Пожалуйста, послушай меня хоть на этот раз, — умолял он. — Они будут снова.
— Что, по твоему, я должна сделать?
Мой голос был громким. Мне было наплевать, что кто-то меня
слышал.
— Это война. Я убиваю их лидера. Я побеждаю. В противном
случае, я позволяю здесь устроить ад, и эти люди умрут. Что ты выберешь, Кийо?
Он не ответил, а прочная улыбка Катрис стала еще шире, видя
несогласие в наших рядах.
— Нет больше вариантов, кроме смерти.
— Ты дочь Тигирана. Я рада сейчас, что Лейт не сделал тебе
ребенка. Его план изначально казался мудрым, но это лучше, что мой возвышенный
род не смешался с твоим. Хотя Бог знает, сколько раз Лейт пытался. Он
рассказывал мне об этом. Часто. Ах, ладно. Я полагаю, скоро мы узнаем,
насколько повезло Кассию...
Ее взгляд немного задержался на Жасмин, стоящей за мной.
Эммануэль уронила все наши маскировки.
— Эжени...
Жасмин попыталась что-то сказать, но я не хотела слушать.
— Ты пытаешься заставить меня тебя убить? — спросила я
Катрис.
Каждое слово звучало сурово, почти резко для слуха. Я
передумала насчет молнии. Я вспомнила, как я убила Эзона, буквально взорвав его
на части, вызывая воду из его тела. Существовало так много способов убить ее,
так много способов добиться ее унижения. Катрис слегка пожала плечами, и, не
смотря на самодовольное поведение, я увидела укол сожаления в ее глазах.
— У меня предчувствие, что, так или иначе, сегодня я умру. Я
просто хочу, чтобы все узнали о тебе правду перед этим.
Я замерла. Я говорила Кийо подсказать мне альтернативный
путь. Он не сказал. Но существовал еще выход из этой ситуации.
— Правда, — протянула я, дотягиваясь до своей сумки, — в
том, что сегодня ты не умрешь. Но ты будешь желать смерти.
Я могу только предположить, что то, что произошло дальше,
родилось из чистых эмоций, из гнева и отчаяния, которое вызвали ее слова обо
мне и Жасмин. Ситуационный адреналин, вероятно, сыграли свою роль также и...
ну, может, что-то в моих генах, в конце концов. Я достала Железную Корону из
рюкзака. Катрис побледнела, вся ее дерзость исчезла. Те, кто узнал корону,
отобразили тот же страх, звуками или внешним видом. Другие просто смотрели с
любопытством.
— Нет, — взмолилась она, задыхаясь. — Нет! Пожалуйста, не
надо!
Думаю, что до этого момента, она не верила до конца в то,
что у меня была корона. Я также думаю, что если бы я потребовала, она бы
выполнила все условия капитуляции, которые я выдвигала. Но я не хотела простой
капитуляции. Я хотела страданий. Я хотела, чтобы она страдала так же, как
когда-то я. Так много способов добиться ее унижения... Я одела корону на голову
и как-то, может, это часть магии, я знала точно, что нужно делать. Железный нож
все еще был в моих руках, и я с ним присела. Катрис тоже упала на колени, но её
порыв скорее взывал о пощаде.
— Пожалуйста, — взмолилась вновь она, в ее глазах стояли
слезы, — все, что угодно. Я сделаю все, что ты хочешь.
— Именно, — сказала я. — Да будет так.
Я опустилась, и пронзила лезвием сердце Рябиновой земли.
