— Нет, — произнесла я тихо.
Дориан пытался вернуть свое спокойствие, и удивительная
волна сожаления и скорби наполнила меня в ответ на кавалькаду эмоций, которые
должны были идти через него. У него не было причины помочь мне, не после того
как он узнал обо всех моих изменах. И конечно не той, которая носила ребенка от
другого мужчины.
— Пожалуйста, — взмолилась Жасмин.
Её серо-голубые глаза были большими, и в них сквозило
отчаяние. Я никогда не видела её такой кроткой и смирной. И я, конечно, не ожидала
увидеть её говорящей от моего имени.
— Пожалуйста, помоги нам. Пожалуйста, дай нам
гостеприимство. Ваше Величество.
Мои глаза по-прежнему были прикованы к Дориану, а сердце
ныло от боли, которую я ему причинила. В стороне я слышала Кийо, снова предупреждающего
Дориана.
— Это только между мной и Эжени. Отдай её мне и это
закончится. Если ты этого не сделаешь, то сюда прибудет Майвенн, и бог знает
кто еще.
— Мне жаль, — сказала я Дориану, мой голос был еле слышен. —
Мне жаль.
— Пожалуйста, — овторила Жасмин, готовая заплакать. —
Гостеприимство.
Весь мир зависел от Дориана. Все затаили дыхание. Затем,
внезапно, он отвернулся от меня.
— Конечно, — сказал он решительно. — Дочери Короля Бурь
находятся под моей защитой. Удалите кицуне, и больше не позволяйте ему входить.
Гвардейцы были в движении почти до последних слов Дориана.
Множество их проскользнуло в комнату в последнюю минуту или около того, и это
было положительным моментом. Они крепко держали Кийо, а он стремился вырваться
из их рук. Стражники старались вытащить его назад из комнаты, но мало в этом преуспели,
а он отбивался изо всех сил. Он был силен, просто безумно силен, и мне страшно
было даже думать о том, что было бы, если бы он забрал меня с собой в таком
ослабленном состоянии.
— Дориан! — заорал Кийо, до сих пор боровшийся с захватом
охранников. — Не делай этого! Ты еще пожалеешь об этом!
Дориан вернулся к своему нормальному лаконичному образу.
— Ты будешь обращаться ко мне «король Дориан» или «Ваше
Величество», — сказал он. — И не посмеешь ослушаться меня в моем доме.
Пол задрожал, и я услышала, как все присутствующие затаили
дыхание. С тревогой я вспомнила праздный комментарий, сделанный Дорианом
однажды, что он может разрушить замок рядом с нами, если он того захочет. Стены
стояли неповрежденными, но большой кусок каменного пола разрезала трещина, это
вызвало много воплей ужаса. На моих глазах каменная плита видоизменялась и растягивалась,
а потом полетела по воздуху прямо к Кийо. Она обернулась вокруг его тела,
прижимая к нему руки, в качестве магической смирительной рубашки. Неудивительно,
что Кийо прекратил сопротивление, но его крики не прекращались.
— Эжени! Ты не знаешь, что ты делаешь! Это не конец! Эжени!
— Уведите его, — приказал Дориан бесстрастно. — Немедленно.
Если он будет сопротивляться или трансформируется, убейте его.
Охранники поспешили подчиниться в то время, как Кийо кричал
и продолжал возмущаться по поводу меня, Дориана и мира. Я надеялась, что они
будут действовать быстро, потому что Дориан уже был на грани. Если Кийо превратится
в лису, то он выскользнет из каменной клетки. Правда он должен был бы превратиться
в небольшую лисицу, которая не могла бы принести много вреда, но все же. Было
бы намного лучше для все нас, что бы Кийо находился вне стен замка. Охранники
удалились и волнения улеглись. Жасмин обратилась к Дориану.
— Вам следует в любом случае убить его, — сказала она
решительно.
Это была её обычная реакция.
Тень улыбки промелькнула по лицу Дориана, хотя глаза все еще
оставались жесткими.
— Ты почти так же очаровательна, как и твоя сестра, —
заметил он. — Не имеет значения, насколько я недоволен вами обеими прямо
сейчас, но я признаю, что с вами определенно интересно. И вскоре станет еще
забавнее.
Это уже относилось ко мне.
— И если ты думаешь, что выиграла войну ранее, то ты еще
ничего не поняла, моя дорогая. Ты доставила мне совсем немного проблем.
Я едва слышала его. Адреналин в моем теле начал
заканчиваться, и боль от борьбы с Кийо, а затем от вынужденного перехода,
начала возвращаться. Я почувствовала себя больной, и все вокруг вновь начало
вращаться.
— Прости, — успела сказать я Дориану до обморока.
Глава 26
— Итак, позволь мне убедиться, что я понял все правильно.
Я вздохнула и перешла на кровать, зная что Дориан затеял
этот разговор лишь для того, чтобы поставить меня в неловкое положение, ему
нравилось смотреть как я выкручиваюсь.
— Ваши технологии позволили тебе узнать, что у тебя будет
мальчик и девочка, когда они еще не рождены, и позволили тебе услышать их
сердцебиения, — продолжил он. — Но некоторые лекарства, необъяснимым образом
полностью нейтрализовали другие, которые ты принимаешь, чтобы предотвратить
беременность.
— Принимала, — пробормотала я.
Дориан откинулся на спинку бархатного стула, изображая на
лице чрезмерно драматические размышления. После обморока меня проводили в
гостевую комнату, приличествующую моему статусу — хороший признак, так как
«гостеприимство» просто означало защиту, не обремененную никакими
договоренностями. Она была, конечно, не так красива, как у Дориана, но матрац
был таким же толстым и мягким, а зеленый бархат полога сочетался с тяжелым
парчовым покрывалом на кровати. Мне было так плохо, что я, честно, была готова
просто свернуться калачиком где-нибудь на полу. Я проснулась уже около часа
назад, одна в огромной комнате, если не считать Дориана.
— Какой очаровательно сумасшедший поворот событий, — вслух
размышлял он, потирая подбородок. — Если ты ожидала, что Железная Корона
испугает людей, просто подожди, пока разлетятся слухи. Которые, без сомнения,
уже имеют место.
Я накрыла лоб рукой.
— Разве уже не достаточно плохо то, что я ношу ребенка из
пророчества, будущего завоевателя мира? А как же все политические последствия?
— Потому что ты носишь ребенка из пророчества, будущего
завоевателя мира. Это в людской натуре — жаждать сильных ощущений.
— Я думала, что почти все хотят победить человеческий мир.
— Большинство, — согласился он. — Но не все. Особенно те,
кто, увидев, как далеко ты зашла в своих достижениях, может бояться, что ты
сначала завоюешь этот мир.
Я перевернулась на бок, чтобы лучше его видеть. После
недавнего спектакля, Дориан замаскировал все свои чувства по поводу моей
беременности, переключаясь в режим хитрого правителя.
— Но не ты, — сказала я. — Ты всегда бы благосклонен к этому
— к исполнению пророчества.
