Эстелла закатила глаза. Другой такой настырной особы, как Джейни, на всем свете не сыщешь! Сэм рассмеялся, Алекс последовал его примеру. И лишь Лена никак не реагировала. Вот кто холоднее Северного полюса, подумала Эстелла. И что только Алекс нашел в женщине, начисто лишенной эмоций? Хотя ей-то какое дело? Эстелла бесцеремонно изучила Лену и смогла найти лишь одно отличие между ней и собой: Лена немного полнее и обладает более пышными формами.
Алекс покосился на Джейни и Сэма.
– Я предполагал – учитывая твое нежелание обсуждать, что может связывать тебя и Лену, – дать вам возможность поговорить без свидетелей.
Эстелла категорично помотала головой:
– «Без свидетелей» – это значит только Лена и я. Если ей необходимо твое присутствие, то мне – присутствие Джейни и Сэма.
– Я догадалась! – воскликнула Джейни. – Вы близнецы. Одну из вас похитили сразу после рождения. Превратности судьбы!
Эстелла рассмеялась, хотя шутка Джейни странным образом заставила ее смутиться, напомнив о том, как много она не знает: отец-американец, гражданство, дом в квартале Марэ, по словам Алекса, принадлежащий маме. Она отпила большой глоток коктейля и выдавила из себя:
– Ничего более смехотворного я еще не слышала.
Алекс подал Лене сигарету и зажег ее так, как делает любовник. Сэм потянул Джейни за руку:
– Пойдем потанцуем.
Эстелла отпустила их, хотя ее мучили дурные предчувствия. Однако не портить же друзьям вечер!
Они удалились на танцпол. Лена уставилась на Эстеллу:
– У тебя красивое платье.
– Спасибо, – с запинкой ответила Эстелла. – Сама сшила. Я модельер.
– Не слышала о тебе, – ровным голосом произнесла Лена.
Эстелла покраснела:
– Я только начинаю. Надеюсь, образцы будут готовы через пару месяцев.
– Кто тебя финансирует? – спросила Лена, все так же невозмутимо.
Эстелла покраснела еще больше и огляделась в поисках Джейни и Сэма. Однако Джейни порхала от одного кавалера к другому, а Сэм переместился к бару, где угощал напитками какую-то девушку.
– Чтобы начать работать в модной индустрии, нужно немногое: швейная машинка и несколько образцов моделей.
Лена оценивающе сверлила ее глазами.
– Ты слышала о «Фешен-груп»?
– Может, я и безденежная, но не глупая, – дала отпор Эстелла. Конечно же, она слышала о «Фешен-груп», коллективе наиболее влиятельных в мире моды женщин Манхэттена, в том числе Дороти Шейвер из «Лорд и Тейлор» и Кармел Сноу из «Харперс базар».
– Элизабет Хоус, одна из членов группы, одевает меня. Думаю, ты не против с ней встретиться.
Быть чем-то обязанной Лене? Эстелла была готова отбиваться руками и ногами, однако знакомство с членом «Фешен-груп» – это не то, чем следует пренебрегать.
– Была бы весьма благодарна, – пробормотала Эстелла. Она вполне сознавала причину, по которой выглядит за столом третьей лишней. У Лены явно имеется куча денег; ее одежда и ювелирные украшения просто сочатся ими. И Алекс, хотя и шпион, носит костюмы, пошитые до того безупречно, что очевидно выдает обслуживание у лучших портных. И кто рядом с ними Эстелла, беженка из Франции без гроша за душой, даже не знающая, кто ее отец? Как она вообще посмела сесть рядом со своей копией?
– Кто ты? – выпалила она.
Лена выдавила из себя грустную улыбку:
– Очень хороший вопрос. Для всех я Лена Тоу, крестница и дальняя родственница семьи Тоу. Слышала о таких?
Эстелла помотала головой:
– В этой семье все сумасшедшие.
– Лена, – мягко прервал ее Алекс, и от Эстеллы не ускользнуло, что он ей покровительствует, причем способом, не принятым у того сорта людей, к которому она его причисляла, – он вел себя так, словно Лена – хрупкая драгоценность вроде топаза и ее легко сломать.
Внешне Лена не казалась нуждающейся в защите – если не заглядывать в глаза, единственное место, где Эстелла смогла отыскать разницу между Леной и собой. Глаза Лены напоминали глаза античных статуй – тускло-голубые, словно некогда чистые озера, воды которых безнадежно помутнели.
– Сумасшедшие? – переспросила Эстелла. – Может, хватит нагнетать обстановку? А не то мое сердце разорвется от неизвестности!
– Семейство Тоу – питтсбургские угольные магнаты, – продолжила Лена. Ее слова, произнесенные тоном человека, утратившего вкус к жизни, были буквально пропитаны сарказмом и наводили на мысль, что она законченный циник и давно прекратила мечтать. – Их сын, Гарри Кендалл Тоу, мой крестный. «Дядя». Он любит, когда я его так называю. Я родилась в августе 1917 года; семейству Тоу меня подкинула незамужняя родственница, которой было всего пятнадцать. Семья любезно приняла меня, а затем, в 1924 году, передала на воспитание Гарри. Его как раз выпустили из психушки. Гарри судили за убийство, однако впоследствии признали невиновным в преступлении по причине невменяемости и освободили от наказания. Он отличается жестокостью, а еще развратник, извращенец и одержимый. К счастью, Гарри перебрался в Вирджинию, как только я избавилась от его опеки. Думаю, этим все сказано. – Лена вновь оперлась на руку Алекса.
– Полагаю, Эстелле твое объяснение мало что дало, – сказал он.
Да ведь они с ней играют, дают половинчатые ответы на главные вопросы, переливают из пустого в порожнее! А нужно просто ответить, кто Лена на самом деле, и Эстелла поймет – они с Леной не могут быть родственницами, потому что их ничто не связывает. Эстелла никогда не слышала о людях, которых упомянула Лена. Разве что она тоже родилась в августе 1917 года. Эстелла одним глотком прикончила свой напиток; он не оправдал ее надежд и не подействовал как успокоительное.
– Ты-то как с этим связан? – накинулась она на Алекса. – Впрочем, какое мне дело? Я хочу потанцевать.
Однако прежде чем она успела найти себе партнера, Алекс подхватил ее и закружил по танцполу. Пришлось подчиниться, иначе на них налетели бы другие пары.
– Когда я приказал тебе покинуть Францию, не ожидал, что мы встретимся здесь.
Извинение или обвинение? Эстелла не могла определить.
– Мне удалось сесть на последний пароход, идущий из Франции в Америку. Пароход «Вашингтон». Тот самый, который едва не торпедировали. Ты, возможно, слышал, – добавила она язвительно, словно в этом была и вина Алекса.
– Я не знал, что это была ты. Тогда, на вечеринке. И поцеловал тебя, приняв за Лену. Прости меня, идиота.
Эстелла кружилась в танце, то приближаясь к Алексу, то отдаляясь. Он реально чувствует себя виноватым?
– Ты шпион! – Она решилась провести разведку боем. Вдруг удастся еще что-нибудь выведать?
– Сама понимаешь, я не могу ответить.
– Или вор, специализирующийся на картах? Какое звание предпочтешь?
