– Я пошла. – Эстелла вскочила с банкетки. Золотое платье вспыхнуло в свете люстры, словно вдруг открыли маскировочные шторы на единственном окне в городе.
– Куда это ты собралась в таком виде? – спросил Алекс.
– Что ты себе позволяешь? – огрызнулась Эстелла.
– Я совсем не то хотел сказать. – Он поднял руку. – Я хотел сказать, что ходить по клубам в Париже ночью вовсе не так безопасно, как раньше.
– Я хочу повидаться с Ютт. Купить ей поесть. Вместе пойти на Монмартр, в джаз-клуб, где мы бывали раньше, чтобы она смогла немного развеяться. Перестать думать об очередях за продуктами. А я сама смогу перестать думать о том, насколько сильно хочу увидеть маму. О том, что в ту минуту все изменится. Так пусть хоть еще пару часов не изменится ничего. – Последняя фраза вырвалась у Эстеллы помимо ее воли. Она поспешно прикрыла рот рукой, чтобы чего-нибудь еще не брякнуть.
– Мы с Леной составим тебе компанию.
– Я не нуждаюсь в няньках. – Она грубила, сама понимая, что это лишь защитная реакция.
– Знаю. Но, допустим, я ни разу не был в джаз-клубе на Монмартре.
– Сомневаюсь.
Алекс криво усмехнулся:
– О’кей. Понимаю, мне это даром не пройдет, но вообще-то я не предлагаю себя в няньки никому из вас.
– Ладно, – уступила Эстелла. И тут у нее вырвалось: – Когда я смогу увидеться с мамой?
– Надеюсь, завтра.
– Будь у меня выбор, я бы тоже отложила на потом момент, когда все изменится. – Лена развернулась и вышла.
Эстелла, не веря своим ушам, спросила Алекса:
– Так, значит, и она с нами идет?
– Дай мне минутку, чтобы переодеться. Я выясню.
Он выжидательно уставился на Эстеллу. Она переспросила:
– Так ты собираешься переодеваться?
– Я думал, ты предпочтешь удалиться, но если настаиваешь… Это моя комната.
– О!.. – Эстелла вспыхнула от смущения и торопливо выскочила за дверь.
Через пять минут Алекс спустился вниз, выглядя еще привлекательнее, чем имеет право выглядеть мужчина, особенно с учетом длительного и некомфортного путешествия. Эстелла ограничилась тем, что надела золотое платье, попудрилась, подкрасила губы и нанесла тушь на веки; теперь она поняла, что следовало уделить больше внимания своему внешнему виду. Вот только Алекс пойдет под руку с Леной; Эстелле достанется лишь роль сопровождающей.
– Готова?
– Где Лена?
– Решила выспаться.
– Ты можешь остаться с ней.
– Знаю, что могу.
Однако к лестнице не повернулся.
– Так ты по-прежнему идешь со мной? – спросила Эстелла.
– Значит, я тебе уже не мешаю? – нетерпеливо возразил Алекс. – Или мы будем тут всю ночь препираться?
Эстелла выскочила во дворик. Воздух был настоян на мяте и жасмине, теплая парижская ночь ласкала кожу, словно шелк.
– Куда идем? – спросил Алекс, нагнав ее. – Если в «Бриктоп», то он кишит немцами.
– Ага, ты там бывал! Ну разумеется, не в «Бриктоп». Я знаю местечко подешевле. – Эстелла улыбнулась, вспомнив те ночи, когда они с Ютт танцевали и развлекались напропалую. Теперь она еще больше уверилась, что подруге необходимо дать возможность воспрянуть духом и набраться сил, чтобы с утра продолжать жить. – А еще там намного веселее.
Глава 20
По пути к Ютт Эстелла задала Алексу всего один вопрос:
– Твоя сегодняшняя миссия увенчалась успехом?
– Вполне. – То, как он это произнес, и слегка разгладившиеся складки на лбу позволили догадаться, что агент в безопасности.
– Я рада.
Придя к Ютт, Эстелла представила Алекса как своего босса-юриста, не говорящего по-французски, и передала пакет с предметами первой необходимости, на который та уставилась, как на сокровище.
– Сигареты! – простонала Ютт, прижимая к груди табак. Затем вцепилась в продукты, мыло и шоколад, и ее глаза наполнились слезами.
– Ты оставила себе хоть что-нибудь на обратную дорогу до Лиссабона? – спросил Алекс по-английски.
– Оставила. Аварийный запас. Ты сказал, там все, что нужно.
Алекс вздохнул, однако, к счастью, возражать не стал.
– А еще я принесла тебе платье, – сообщила Эстелла подруге, снова переключившись на французский. – Думаю, ты не можешь сейчас купить ткань, чтобы позволить себе что-нибудь новое. Я пошила его всего пару месяцев назад и носила совсем немного. – Она достала белое платье, которое надевала на встречу с Элизабет Хоус.
Ютт просияла:
– Какая красота! Спасибо.
– Тогда надень его. Я заплачу за ужин, а еще ты сможешь курить столько сигарет, сколько захочешь.
Улыбка Ютт стала еще шире.
– Ужин, сигареты и танец с твоим симпатичным боссом. Звучит неплохо.
Алекс поперхнулся и принялся кашлять. Эстелла не удержалась и добавила:
– О, лучше не стоит. У него все лицо покрывается сыпью, когда женщины подходят слишком близко. Наверное, аллергия.
Когда Ютт умчалась переодеваться, Алекс сказал:
– В следующий раз назначу тебя на другую должность. В роли переводчицы ты слишком много себе позволяешь.
Эстелла не сдержала ухмылки.
Они втроем отправились в клуб на Монмартре. Эстелла взяла под руку Ютт, напоминая себе разговаривать с Алексом по-английски и не разоблачать его прикрытие в благодарность за то, что он воздержался от ночи с Леной и помог ей заставить Ютт улыбнуться. Вскоре праздничное настроение испарилось – они увидели множество женщин, которые выстроились вдоль улиц и окликали Алекса, желая продать себя.
– Их мужья в плену, – пояснила Ютт. – Денег нет – помни, нам не дозволено иметь чековые книжки, как, наверное, у вас в Америке, – а днем они работать не могут, потому что должны стоять в очередях за едой для детей. Остается продавать себя.
Эстелла пораженно покосилась на Алекса.
В этот момент двери ближайшего клуба распахнулись, открыв помещение, полное немецких солдат, которые танцевали с нарядными и совсем не худыми женщинами.
– Коллаборационистки, – с горечью указала на женщин подруга.
В ушах у Эстеллы громом прогремели слова Алекса – «Кем из них была бы ты, Эстелла, останься ты дома?» – когда она увидела воочию выбор, который les Parisiennes, парижанки, делают каждый день: медленно умирать от голода, как Ютт, или улыбаться немцам и есть досыта.
На улицу вырывался грохот музыки из клуба. Подслушать их никто не мог, и Алекс прошептал:
– У меня есть информатор – женщина, которая работает в одном из двухсот парижских борделей. Начинает в девять утра, заканчивает после полуночи. За это время она обслуживает примерно две сотни клиентов – семь минут на каждого. И не бросает свое занятие, потому что немцы в постели болтают языком, а она передает их слова дальше по цепочке. И считает, что заплаченная цена стоит того. Вот почему я обязан был сегодня спасти моего агента; он сотрудничает с этой женщиной, получает от нее информацию, передает мне, а я пересылаю ее в Лондон. Вот наша война.
