Пришлось подойти к суровым парням-охранникам.
— Простите, а вы не знаете, где Алексей? — захлопала ресницами я.
Те переглянулись, а потом один из них пробасил:
— Нет, не сообщил. Но улетел в спешке, видимо, дело было срочное.
— Хм… Тут такое дело… Мне нужно ехать к гипнологу, и Алексей должен был отвезти… — Это я, конечно, приврала, даже слегка покраснела, но лучше уж так, чем пропустить сеанс. — В общем, может, вы поможете мне?
И опустила глазки в пол. Осталось только расшаркаться…
Но подействовало, и скоро я с водителем и тремя охранниками ехала в гостиницу к Сергею Денисовичу.
Эти огромные, как скала, мужчины сначала и вовсе хотели идти со мной в номер к гипнологу. Но я убедила их, что так дела не делаются, что это интимный процесс, я не смогу расслабиться, а значит, помочь их хозяину. В общем, сошлись на том, что один будет стоять у двери в номер, а двое останутся в холле гостиницы.
Мне по просьбе Ильина выдали запасную карту-ключ от его номера, и вскоре я уже стояла у двери. Тело прошила мелкая дрожь — слишком многое поставлено на карту. Я должна справиться!
— Снова здравствуйте, Сергей Денисович! — Я зашла внутрь и закрыла за собой дверь.
Просторная гостевая в светло-бежевых тонах с современной мебелью встретила меня тишиной. Пионы… Пахло моими любимыми пионами. И правда, букет стоял в вазе, источая дивный аромат. Я не знала, что гипнолог тоже любил пионы.
Но на мое приветствие он не отозвался. Должно быть, ждал меня в другой комнате, куда вела еще одна дверь, и просто не услышал.
Я прошла туда и увидела стоящего спиной ко мне мужчину. Он смотрел в окно. И… явно был выше Ильина, мощнее, да и волосы темные, а у Сергея Денисовича — с проседью.
И только я собралась попятиться, почувствовав неладное, как мужчина… почесал затылок и обернулся.
— Здравствуй, любимая! — сказал Миша.
И я упала в обморок.
Глава 57. Любовь не ржавеет?
Валерия
Я открыла глаза.
«Странно, когда люстру поменять успели? Да и кровать словно другая…»
И тут всё вспомнила. Подскочила, заозиралась, но в комнате никого не оказалось. «Миша мне просто привиделся… Боже, когда же это закончится?! Я же отпустила его! Отпустила?»
И только сглотнула образовавшийся в горле ком, как в комнату вошел он. Любовь всей моей жизни собственной персоной. Со стаканом воды в руке. Всё такой же красивый и статный. В синей футболке и черных джинсах.
— Вот, воды тебе принес. Как ты?
Кажется, я перестала дышать, лишь пялилась на него не мигая.
— Ты… Но как же так? Ты же умер? Я же тебя похоронила…
Я подошла ближе и протянула руку, но коснуться так и не решилась — боялась, что это мираж. Дотронусь — исчезнет.
И тут он поставил воду на журнальный столик, а сам протянул ладонь к моей правой щеке и провел по ней. А потом притянул к себе и прошептал:
— Девочка моя… Любимая… Живая… — Его голос дрогнул, но он продолжил: — Успел, нашел… Слава богу!
И сжал так, что мне стало трудно дышать.
Нет, призраки так точно не обнимают. Но я решительно ничего не понимала.
Отстранилась и заглянула в его глубокие зеленые глаза, словно хотела найти в них ответы на многочисленные вопросы: что случилось? как он мог оказаться тут, если умер и я похоронила его? зачем он тут? что значит успел? где Ильин?
И главный вопрос: что значит живая?!
Я прикоснулась к его волосам, провела ладонями по плечам, будто желая снова убедиться, что это всё не сон.
А Миша как всегда умело прочитал мои мысли:
— Да я это, я! Понимаю, у тебя много вопросов. А вот времени мало. Садись, постараюсь объяснить всё.
Напротив кровати стояли два бежевых кресла, а между ними — журнальный столик. Я приземлилась в правое кресло, Миша сел в левое.
— Да, и давай начнем с того момента, когда ты умер! — Я нахмурилась и нарочно выделила последнее слово.
— Девочка моя, Пиончик мой, прости меня за это… Но я не мог по-другому!
«Пиончик мой…» Теперь я точно знала, что это Миша. Что он точно вернулся и жив. Меня так называл только он, подшучивая над моей страстной любовью к пионам. И я никому об этом не рассказывала, даже Ольге!
— Я уже много лет занимаюсь поисками и спасением хранительниц.
Моя челюсть упала на пол, но поднимать ее я не спешила.
«Как он узнал?.. Откуда?..»
— Вижу немой вопрос в твоих глазах, — рассмеялся Миша, но тут же посерьезнел. — Я иннифер из клана реки Пшеха, Лера. Из того самого клана, что и Алексей.
«Вот это поворот…»
— Но я не такой, как мои собратья. — Он поморщился. — Даже собратьями их называть не хочу! Я давным-давно не считаю себя одним из них.
Я всё никак не могла прийти в себя и переварить полученную информацию, поэтому вцепилась трясущимися руками в стакан с водой и сделала несколько шумных глотков.
Миша дождался, пока я чуть успокоилась, и продолжил:
— Ты стала седьмой хранительницей, которую мне удалось найти. До тебя я нашел шесть девушек и спас их. Правда, с тобой случилась неожиданность: я хотел просто приглядывать за тобой до поры до времени, ведь до твоей инициации были еще годы. Но увидел и… влюбился. Влюбился как мальчишка!
Миша улыбнулся, видимо, вспомнив что-то свое.
— Я даже думал прожить с тобой до конца жизни, просто подключив обычных людей к помощи хранительницам, а себе бы оставил только разговоры с ними. Ну, ты помнишь, что я периодически уходил с телефоном.
Да, это я прекрасно помнила!
— Поначалу вообще решил ничего тебе не говорить, ведь ты ничего не помнила ни о том, что ты хранительница, ни о том, кто такие инниферы. Я и подумал, что ты в безопасности. Все равно же обряд инициации провести не смогла бы. Но охоту открыли и на меня, клан решил убрать «непутевого сородича», чтобы не помогал несчастным девушкам. Поэтому и пришлось инсценировать свою смерть, чтобы сбить их со следа. И тебе я ничего не мог рассказать, иначе они бы пытками заставили сдать меня!
И тут мне стало по-настоящему страшно. Я окончательно перестала понимать смысл его слов. Похоже, Миша сошел с ума… О чем он вообще?
Я вцепилась руками в подлокотники кресла и сглотнула.
— Миша, Миша, стой! Кто такие они? Что значит спасал девушек? От чего ты их спасал? Я ничего не понимаю… Я знаю об обряде инициации и о том, что после него хранительницы инниферам больше не нужны и могут быть свободны.
«Да… Он и правда не соврал насчет того, что иннифер. Иначе я бы ни слова не смогла сказать только что».